Дарья Асламова - В любви, как на войне

Сергей и Наташа убегают в Кишинев и бузят там, как оставшиеся без присмотра тинейджеры, с тем, чтобы унести с собой в скучную, будничную жизнь какое-нибудь веселое, пряное, дорогое воспоминание. Секс втроем или вчетвером стал для них отдушиной, формой бегства от обыденности. своего рода игривая честность, которая защищает брак, придавая ему внешность разврата.

У Наташи и Сергея есть своя грустная статистика – из тридцати встреч до постели могут дойти едва ли три пары. А после первого "кувыркания" (т^1 они это называют) повторить хочется только с одной – Знаешь, как ни странно, мужики "тормозят ся", а не женщины, – объясняет Наташа. – Женш ны раскованнее, гибче, артистичнее, что ли, смелее экспериментах, даже отчаяннее, а мужики – медвеД K ПРЕКРАСНАЯ НЕЗНАКОМКА ¦~"ойнСКо1 ПРЕКНА^пп,, Это случилось на пышном деревенском застолье. осе было, как всегда, бесконечные перемены блюд, крепкие домашние наливки, которые сразу шибают в голову, немолодые кумушки в цветастых платьях й непроходимая скука. И вдруг в дом вошла опоздавшая гостья – женщина зрелых лет, еще прекрасная собою. Так красивы бывают розы поздней осенью, сохранившие цвет, страстность и аромат, но в их лепестках уже чувствуется холодок, тоска увядания. В тесном мирке сельских, вареникоподобных, ни на что не похожих образин это было явление.

– Как только я ее увидел, сразу ожил, – рассказывает Сергей. – Тут же стал делать прекрасные глупости – пить шампанское без меры, петь песни под гитару, острить. Короче, работал на нее. А она даже бровью не повела. Я к Наташке: поговори с дамой. А она ни в какую: "Давай, дружок, сам. Мужчине это сподручнее". Пока мы спорили, гостья вышла на улицу покурить, я сразу за ней.

Начал свои привычные разговоры – мол, жизнь дается один Раз и все в ней надо попробовать, главное, это удовольствие, короче, "разводил" ее по всем правилам на секс втроем. И вдруг она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: "Я согласна". Я опешил, не ожидал, Что она так просто сдастся, без боя. "Только одно Условие, – добавила она. – У меня завтра в восемь Утра деловая встреча.

Дождитесь меня, и после закатимся в Кишинев куролесить". И назначает нам Стрему у церкви.

Когда Сергей и Наташа явились утром на свида-Ие" то не сразу узнали ночную красавицу. Подъеха-такси, из него вышла немолодая женщина без на-ека На косметику на лице, в серой унылой юбке до пят, бесформенной кофте и простой ситцевой ко-сынке на голове. Женщина истово перекрестилась ц направилась в церковь.

Оказалось, что незнакомка – директор крупной фирмы по шитью ряс для монастырей и встречу ей назначил сам митрополит. В течение четырех часов Сергей и Наташа наблюдали, как в жару и чаду свечей женщина внимала речам митрополита с постным и благостным выражением стертого, блеклого лица. Сергей смотрел на нее и думал:

"А ведь сегодня вечером мой член будет у тебя во рту, голубушка". Женщина закончила переговоры, вышла из церкви, снова перекрестилась, отвесила глубокий поклон и села в машину к Сергею и Наташе. Там она одним резким движением расстегнула холщовую юбку, скрывавшую вызывающе короткую кожаную юбчонку, стащила верхнее тряпье, прикрывавшее глубокое декольте, сдернула косынку.

Наклонившись к зеркальцу заднего обзора, скромница одним смелым росчерком помады обозначила губы и резким движением встряхнула пышные светлые волосы, сразу став похожей на молодую, опасную ведьму. "Эх, бля! – неожиданно вскрикнула она. – А теперь поехали!"

Сережа и Наташа учились в одной школе, сидели за одной партой. Наташа – чистенькая, доверчивая провинциальная девочка, из тех, что влюбляются раз и навсегда, до самой смерти. И объект такой нашелся неподалеку – вот же он, Сережка, первый парень на деревне, и пляшет, и поет, и крутит романы со взрослыми женщинами. В нем все было с ра3" махом, с неудовлетворенным аппетитом к жизни длЯ Наташи он стал первым мужчиной, да как-то быстро позабыл об этом. То есть, конечно, не забыл, но ведь на свете так много женщин, так много городов. Что ему преданная любовь маленькой провинциаль-ной девочки! Хочется погулять, мир посмотреть, себя показать, и стал Сережа профессиональным музыкантом, гастролером на круизных пароходах. д что такое жизнь в круизах? Много вина, водки, шума, женщин, случайных связей и даже случайно сделанных детей. Вечная фиеста, вечный праздник. А Наташа между тем выросла, повзрослела. Выросла и ее любовь, став неистовой до свирепости, и любовь эту Наташа раскинула перед Сергеем, как паук раскидывает паутину, терпеливо ожидая, когда же единственный ее мужчина запутается в ней. Ее мало волновал мазохистский характер ее любви, – рано или поздно при известном терпении любая жертва успешно превращается в тюремщика. Не умом, а инстинктом Наташа верно угадала, что в мужчине борются две одинаковые страсти – потребность в перемене и потребность в постоянстве. Устав от перемен, Сергей однажды вернется к ней – нежной, преданной, неизменной, как солнце.

Так и случилось, народились дети, жизнь вошла в свою колею. Тот огонь, что когда-то пылал в Сергее, превратился в скромный огонь домашнего очага, на котором успешно разогревали незатейливую похлебку семейного секса. И Сергей привязался к Наташе – так привязывается заключенный к свое-МУ тюремщику. За годы совместной жизни супруги буквально вросли друг в друга. Когда над браком нависла тень скуки, мелочного честолюбия и мелочах целей, душевной усталости и бесконечного оДнообразия, Сергей предложил любовь втроем. ~ Когда муж в постели спросил меня: "А ты можешь представить здесь еще одну женщину?", я его чуть не убила, – признается Наташа. – Он понял что надо поделикатнее, и начал действовать в обход Показывал красивые картинки, постепенно прививал мне желание прикоснуться к женщине, попробовать ее ласку. И я попробовала… с подружкой детства. Это была просто игра, дурачество.

Сергей терпеливо внушал своей законной половинке, что семейная жизнь – это виноградник, который обрабатывают сообща, но вовсе не обязательно пить вино только наедине друг с другом. Новые партнеры – это, в сущности, взаимное одолжение, требующее себе и позволяющее другому сорвать новую гроздь наслаждения.

– Не все женщины, которых он соблазнял, соглашались на любовь втроем, – рассказывает Наташа. – Сначала мне приходилось резать бутерброды, стелить постель и уходить из дома, оставляя Сергея с новой женщиной. Но я не чувствовала ревности. Ведь я знала, с кем он спит и когда, а убивает всегда неизвестность.

В каждой женщине, из любви к любви, живет сводница. Теперь уже Наташе стало в кайф соблазнять женщин для мужа. Только она строго следила, чтобы новая пассия в избытке восторга не ступила на территорию, принадлежащую только ей, Наташе.