Сергей Мавроди - Карцер – репортаж из ада. Из спецсизо 99 1

Но теперь уже – всё! Поезд ушёл! (А если – завтра?! В самый-самый уж последний момент?.. Да ну, бред! И адвокаты же должны знать. Сообщили бы… Хотя у нас ведь всё может быть!! Могут и адвокатам лишь накануне вечером только сообщить… Тьфу!! Лучше не думать об этом! А то действительно накликаешь тут. Накаркаешь. Я вообще формирую реальность, я уже давно заметил. Всё, что подумаешь – сбывается. Особенно пиздецы. Стоит о нём подумать – и вот он, пожалуйста. Тут как тут. "Ну, прямо, тут как тут!")

Ладно, отвлечься надо, отвлечься! Стишок-с!

Страшный суд.

По зову ангельской трубы

Восстанут божии рабы

Из праха.

Поковыляют, побредут

На тот последний, Страшный суд!..

И страха

Густая, тёмная волна!..

И – "да воздастся всем сполна!"

До края!!

Но я не божий. Я – ничей.

Мне ни прощений, ни свечей.

Ни рая.

…

Так, закончим всё же про трусы. Значит, обычно догола раздеваться не заставляют. Только – до трусов. (Да и чего тут можно пронести?! Видеокамеры кругом, и стучат все друг на друга. Тук-тук-тук! К операм через день бегают. Какая тут запретка? В этом ужатнике. Здесь вообще верить никому нельзя. Вне подозрений разве что только я – просто в силу своего статуса: ну, что мне могут предложить? – и воры. Вот, пожалуй, и всё. Все остальные – под сомненьем. Тем более, что все практически, повторяю, со следствием сотрудничают. Активно! На ПМЖ-то никому не хочется!)…Да, так всё-таки про трусы.

Закончим уж.

Почему не заставляют? Ну, неприятно потому что. Никому не нравится. Унизительно. Стоит толпа молоденьких мальчишек, глазеет молча на тебя; а ты перед ними раздеваешься догола и приседаешь ещё по команде. Ну? Приятно? (Дам не касается!)

Но, опять-таки, – выборочно всё. Смотрят по человеку. Меня вот – обычно не заставляют. Хотя попытки – были.

"Трусы." – "Что "трусы"?" – "Трусы снимайте." – "Вызовите врача."

– "Зачем?" – "Вызовите врача!"

Некоторое время смотрит на меня, потом снимает трубку висящего тут же на стене телефона: "Врача требуют… Трусы снимать отказывается… Да, требует врача… Хорошо." Вешает трубку и кивает мне: "Врач сейчас будет."

Я молчу. Стоим, ждём. Две минуты,.. три,.. пять…

Не выдерживает наконец: "А почему Вы отказываетесь? Это же положено по инструкции? Обычная процедура." – Я предельно вежлив:

"Знаете, может, это по инструкции и положено, но могу Вам сообщить, что вы единственная смена во всём изоляторе, которая это требует. Интересно, наверное?.. Вообще, это нездоровое уже что-то, Вам надо бы к психиатору обратиться, провериться… Поэтому мне в Вашем присутствии неприятно просто раздеваться, я только в присутствии врача это впредь буду делать."

Всё! Как отрезало. Больше – не требовали.

…

"Гулять пойдёшь?" – "Когда?" – "Сегодня! Попозже сообщу."

"Сегодня". Остряк-с. Чего это они все с утра? Сначала баландёрша, теперь этот… Тоже его, что ль, с утра пораньше выебали уже?

…

Правда, с мутантом-Вовой этот фокус не прошёл. Он лишь злобно цыркнул что-то в ответ, тщательно ощупывая мои трусы (вот вы будете щупать только что снятые при вас чужие трусы?) и скомандовал:

"Присядьте три раза!" (Обычно два.) – "У меня колено болит. Я не могу приседать." – "Справка от врача должна быть." – "Справка, не справка!.. не могу я приседать!! Чисто физически! Колено болит."

Выхватываю у него трусы и натягиваю. Вова в бешенстве! Некоторое время он стоит, вращая глазами и хватая ртом воздух, как вытащенная на берег рыба; потом с шипеньем выдавливает из себя: "Я рапорт на Вас напиш-ш-шу!" – "Что трусы отказывался снять? Пишите!" – "И приседать ещё отказались!" – "Пишите!!"

Я быстро одеваюсь. Меня трясёт от ярости. Ну, с-сука!.. Мутантище! Откуда, из какой щели тебя выкопали?! Где только такие уроды растут?

И тут Вова тоже не выдерживает. Нервы у него сдают:

"Приседать он не будет!.. Скомандую сейчас – будешь приседать!

Как миленький!"

Это он зря. Я перестаю одеваться:

"Ну, скомандуй! Давай!.. Ну, чего ты ждёшь? Командуй!!"

Пауза. Тишина – мёртвая. В шмональной их ещё человек пять.

Охранников. Плюс врач.

"То-то же!" Я, не торопясь уже, снова начинаю одеваться.

Бедный Вова то бледнеет, то краснеет. Губы у него дрожат. Ничего!

Впредь умнее будешь. На будущее тебе. Урок!

…

"Прогулка через 10 минут." – "Хорошшо-о!"

Действительно, хорошо. Погода – прекрасная. Да и вообще. Хорошо!

…

Вернулся только что. Последняя прогулка. Теплынь. Сейчас, объявляют, 21 градус, а днём – 28-30! Это 21-ого мая! Пух тополиный уже во дворике. Крутится в водоворотиках воздушных на бетонном полу. Вчера ещё – не было.

Охранники все здороваются, улыбаются: "Завтра?..". Неужто, правда? Завтра?!.. Неужели!!??

И песни все хорошие были, кстати. По радио этому, "Мелодия". Как нарочно. Как по заказу. Словно тюрьма со мной прощается. По-доброму. Вошёл – "Ваше благородие, госпожа удача" из кф крутили, в том, самом хорошем исполнении; а уходил под "Есть только миг". (Тоже из кф! Другого, правда… Круг! Цикл. Водоворотик воздушный. Из тополиного пуха. Из дней ушедших. Из горестей и радостей. Из людей, людей, людей… Четыре с половиной года! Четыре с половиной!! Много! И – мало…)

Ну-с? Чего там у нас? Запутался уже. Мысли, точнее, путаются. Настроение праздничное какое-то. Петь хочется, танцевать… Ну, не танцевать, а… Хорошо, короче! Хо-ро-шо! "Жить, как говорится, хорошо!" (А на свободе жить – ещё лучше! Наверное. Будем надеяться. Скоро увидим.)

Автозэк чего-то опять вспомнился. Господи, чего я там только за это время не навидался! И не наслушался. За этот год поездок ежедневных.

Едем. Баба – рядом с конвойным сидит, и подельник её – в клетке.

С суда едут.

Баба кричит: "Петь!" – "А?!" – "А я не поняла, чего эта соседка из квартиры напротив на суде говорила? Что она нас через замочную скважину видела? Ты же жвачкой залепить всё должен был? На всём этаже!?" – "Да врёт она всё!!! Сука! Всё я залепил! Не могла она ничего видеть!!"

А вы говорите, "адвокаты"!

Или вот.

Опять-таки, с суда возвращаемся. Слышу, в клетке рассказывает кто-то: "Только суд начался, вбегает вдруг в зал какой-то лось, тычет в меня пальцем и орёт: "Это он! Я его сразу узнал! Он у меня целый месяц на чердаке жил и `Беломор' курил." Я смотрю на него и думаю: "кто это? что за мудак? какой ещё `Беломор'?" Вспоминаю: может, правда?..

Судья на него смотрит, потом спрашивает: "Как Ваша фамилия, простите?" Ну, он называет. Она роется у себя в бумагах, потом поднимает на него глаза и опять спрашивает: "А Вы в какой зал пришли?" – "В пятый!" – "А это третий." – "Ой, извините!" И так же с вытаращенными глазами убегает." В третий зал, вероятно, – "свидетельствовать".

"Адвокаты"!.. Рассея тут! Рассея!! "Аблакаты" тут, а не адвокаты. Адвокаты – это на Луне. В телевизоре. В детективчиках, на диванчиках мягеньких да уютненьких понасочинённых. Разного рода взрослыми младенцами обоего пола. А-а!..