Олег Хафизов - Мальчики

Разногласия вызывал выбор иностранного языка: немецкого или английского. Некоторые выбирали тот же язык, который изучали и рекомендовали старшие братья и сестры, чтобы пользоваться их старыми учебниками. Они и повторяли чужие доводы насчет того, что в немецком, например, легкое произношение, почти как в русском языке, но много падежей, а в английском пишется по одному, а читается совсем по другому (пишем Манчестер, а читаем Ливерпуль). Я выбрал английский потому, что уже имел представление о битлах и знал, что на английском говорит самое большое количество людей в мире, в том числе и в Индии, а следовательно – знать его наиболее выгодно.

Немецкий выбирали ребята попроще, под впечатлением фильмов и игры в войнушку. Играло роль и то, что наша классная вела английский, и двоечники хотели держаться от неё подальше. Понятно, что Жарик и

Назарик пошли на немецкий, а Грек и Таран – на английский.

В новом году Ишутина переехала на другой конец города. Любить в нашем классе стало некого на долгие-долгие годы – до самого девятого класса, когда к нам перевели Опарину из восьмого "Б". Это было самое безнадежное, унылое время жизни, когда я лишь безответно любил девочек на два-три года старше меня – из других классов или художки

(художественной школы).

В новом году в наш класс записали несколько ребят из новостроек квартала П (с квАртала), а также второгодника Мазура. До этого я не представлял себе, что Жарика можно победить, но Мазур оказался ещё сильнее.

Мазур был вообще не ребенок и никогда не был ребенком, как некоторые не бывают юношами, а сразу после детства превращаются в мужиков. Однажды, когда мы цыбарили – курили и матерились за школой в присутствии знаменитого блатного по кличке Косой, мимо проходил мужчина с ребенком и сделал Косому замечание:

– Хоть бы постеснялся ругаться при детях!

На что Косой, с притворным изумлением глядя на Мазура, возразил:

– А где здесь дети?

Идущая следом почтальонша с сумкой увидела Мазура и приветливо сказала:

– А, Олежка, черноглазенький, здравствуй!

Стало быть, кто-то считал этого угрюмого садиста шустрым забавным мальчуганом!

Предосудительные свойства Жарика у Мазура были в избытке. Если

Коля был двоечник, то Мазур – что называется колышник. Коля был бедовый, Мазур – жестокий. Коля был без тормозов, Мазур – без башки.

Коля был плохой мальчик, Мазур – вообще не мальчик, а существо.

Конечно, они должны были сразиться.

Они стыкались не в рекреации под лестницей, где все, а прямо в классе, между парт. Мне запомнилось, как Жарик перед боем перевязывает потуже шнурки на кедах и сопит своим пушкинским носом.

Розовая кожа просвечивает сквозь кудрявую леску его волос. В детстве он был светловолосым и кудрявым.

Мазур занял выход к доске, и Коля вразмашку налетал на него, пытаясь пробиться. Каждый раз, когда Жарик снизу делал свой деревенский замах, Мазур, с сатанинской улыбкой на землистом лице, сверху бил его в нос и сбивал с ног. Коля вскакивал, бросался снова, и снова звучал омерзительный шмяк кулака о лицевую мякоть. Это продолжалось нестерпимо долго, секунд тридцать, пока не зазвенел звонок.

После этой бойни Жарик и Мазур стали приятелями. Они ходили вместе шухарить, стреляли из поджигного, залезали в товарный вагон со щебенкой и выпрыгивали на ходу, катались на лыжах с крыши сарая в

Китаевке. Количество поклонников Жарика поубавилось, некоторые стали исподтишка поговаривать, что не такой уж он и сильный, и даже Илюха из четвертого класса сильнее, потому что занимается боксом.

Но и Мазур любимцем не стал. Он жил в каком-то другом мире, недетском и жутком. В нем чувствовалась иная, неигровая жестокость.

К тому же он был уж чересчур дремучий. Выходя к доске, он не мог из себя выдавить совсем ничего, а только повторял, как старая бабка:

"Тышша, тышша". Да если бы кто другой, менее опасный, сказал вот так

"тышша", его бы заклеймили по гроб жизни.

Мазур не оставил глубокого следа в нашем классе. На следующий год он как-то незаметно исчез, остался в ещё более младшем классе, где должен был казаться каким-то динозавром.

Во взрослой жизни мы с ним почти не сталкивались. Однажды, когда

Жарик уже первый раз освободился, мы с ним отправились к двум крошечным воспитанницам ПТУ, снимавшим квартиру в том самом доме напротив школы, где жил Мазур. Между нами было условлено, что мы постучимся в дверь и скажем: "Спустилась ночь". А девочки из-за двери ответят: "Куку" – и впустят нас в квартиру. Если дома окажется хозяйка, то мы будем выдавать себя за двух кузенов, приехавших в гости из Арсеньево. И вот, когда мы обсуждали эту ловкую тактику, за нами увязался невменяемый Мазур.

Он брел за нами и выкрикивал из темноты оскорбления, предлагая

Жарику разобраться, но Коля отвечал невероятно миролюбиво и мне советовал не обращать внимания. Вечер был испорчен.

Во времена сухого закона, когда мужики в нашей единственной пивной стали обсуждать старшего брата Мазура, я спросил, не слыхали ли они про младшего, Олега. Мужики отвечали, что Мазур-младший опять сидит, но, к сожалению, он стал слишком нервный и с ним очень трудно общаться. Недавно, к примеру, он ни за что выбил глаз шнырю.

Незадолго до всей этой эпопеи с убийствами Жарик предложил мне зайти в гости к Мазуру, но я отказался. Я сказал, что Мазур, на мой взгляд, слишком отмороженный, с такими уголовниками не знаешь, как себя вести и что можно сказать. Коля уверял меня, что Мазур теперь совсем другой. Он стал нормальный, добрый малый и будет очень рад меня видеть.

Вскоре Мазура до смерти забили другие бандиты.

В классе годом моложе учился некий Илюха, удивительно похожий на картинку из учебника "Мальчик из пещеры Тешик-Таш", то есть, на петикантропа. Несмотря на юный возраст, он входил в число сильнейших мальчиков школы, а кое-кто поговаривал, что он сильнее самого

Жарика. Однажды этот Илюха вызвал на поединок моего друга Сидора и стал при этом применять какую-то непривычную тактику: подпрыгивать, держа руки у подбородка. Сидор, будучи на голову выше Илюхи и никак не слабее, на всякий случай стал подпрыгивать тем же манером, и поединок закончился ничем, как дуэль Пушкина с Вильгельмом

Кюхельбекером.

С той поры, стыкаясь, все стали точно так же подпрыгивать и куцо выкидывать руки вперед, вместо того, чтобы со всего размаха залепить в ухо "открытой перчаткой", как того требовала национальная традиция великороссов. Выяснилось, что в нашу школу приходил вербовать учеников тренер общества "Трудовые резервы" Роман Каристе, и мальчики толпами пошли записываться на бокс, как потом пойдут на каратэ.

Студеным осенним утром, когда лужи уже покрылись слюдой, но мы щеголяли в кедах и пиджаках, я заколол на первый урок и пошел записываться на бокс с Тараном и ещё кем-то из класса. Медицинские справки нам, не глядя, выдали в школьном медицинском кабинете, и мне удалось скрыть свою близорукость. А вскоре выяснилось, что в той же секции, но в разные смены занимаются несколько человек из шестого