Владимир Яременко-Толстой - Мой-мой

Накатав Кая на чем он только мог пожелать, особого разнообразия аттракционов в Таврическом саду все равно нет, мы едем на моторе в универмаг "ДЛТ", где Кай хочет купить себе карточки "Pokemon". После этого отправляемся пешком к аллее Адмиралтейского парка, где Пия договорилась встретиться с Мерьей. Торчащую у пока еще сухого фонтана Мерью мы замечаем сразу. С ней Йенни и еще чья-то финская девочка. Пия и Мерья посылают меня в гастроном за пивом "Туборг". Я все еще не пью, и мне скучно бессмысленно тусовать на фонтане с двумя полупьяными финскими бабами, усевшись задницей на его широкий железобетонный борт.

С Мерьей мне всегда скучно. Хотя она и говорит по-русски, но с ней просто не о чем говорить. Своего финского мужа Мерья заела, доведя его то того, что он ее, в конце концов, бросил.

Будучи еще совсем не старой и на морду достаточно миловидной, ей 36 лет, она не может найти себе никого сроком дольше, чем на одну ночь. Свой досуг, она занимает тем, что шляется по барам для иностранцев, иногда снимая себе там пьянчужку-финна, приехавшего в Россию надраться и не знающего, где переночевать. В Мерье есть что-то неприятное, жабье. Она – женщина тяжелая. Ни одному мужчине с ней не ужиться.

Я вижу, как Мерья завидует Пие за то, что у нее есть я, а меня недолюбливает. Мне не нравится то, что Пия с ней слишком тесно общается. Но я ничего не могу поделать, я могу только смыться. Поэтому, найдя благовидный предлог, что мне еще надо куда-то зайти, я покидаю компанию детей и женщин, а сам возвращаюсь домой, договорившись, что Пия пришлет мне текст-мессидж, когда они нагуляются и снова будут свободны.

Я сижу на полу и ковыряю в ушах польскими уховертками, купленными мной в аптеке по дороге домой за восемнадцать рублей. Польские уховертки – это небольшие пластмассовые трубочки-палочки синего цвета с накрученными на концах кусочками ваты. В прозрачной коробочке их целых сто штук.

Вдруг, движимый неясным порывом, я встаю, открываю балконную дверь и выглядываю вниз. Перед консульством стоит Пия и машет мне рукой. Я тоже машу ей в ответ, бросаю использованную уховертку в мусорное ведро и спускаюсь на улицу в лифте.

– Привет, я уже хотела послать к тебе Кая! Я отправила тебе три мессиджа и никакого ответа. В чем дело? Ты спал?

– Нет, я ничего не получал, а на балкон вышел, можно сказать, случайно, просто почувствовал, что ты здесь стоишь. Наверное, что-то случилось с моим телефоном.

– Да, потому что с моим – все в порядке. Мне кажется, я все пока получаю. Вот посылаю тебе сообщение еще раз.

Она набирает и отправляет мне текст, и мы несколько минут ждем. Никакого сигнала. Тогда я посылаю ей текст. Она его получает. Связь в одну сторону есть.

– Хорошо, – говорю я, – а теперь посылай мне ответ на мой мессидж.

Она посылает, ответ приходит.

– Все ясно, впредь посылай мне все мессиджи в форме ответа, Ок?

– Ок! – говорит Пия. – Кстати, Лиза уже там. Они нас ждут.

Смотри, вот кнопка звонка к Тимо, его фамилия – Лехтеля. Ты можешь приходить к нему, если хочешь, и набирать себе воду.

На стене перед воротами действительно несколько кнопок. На одной из них написано "Timo LehtelД". Но сейчас Пия не звонит, она открывает ворота своим ключом и пропускает нас с Каем вперед.

– Мы ездили обедать в ресторан "Красный дракон" на Петроградской.

– Вот как? А я еще не обедал.

– Владимир, мы будем пить кальвадос, ты говорил, что ты его любишь.

– Да, Тимо, я люблю кальвадос, но сегодня я не хочу пить много.

– Pulp Fiction – отличный фильм, я смотрел его уже несколько раз, но там есть сцены, которые нельзя смотреть Каю. Поэтому мы каждый раз будем отправлять его в туалет, – заявляет Тимо, нажимая кнопку "Play" на пульте дистанционного управления.

Фильм нам приходится смотреть под крики Кая из туалета, справляющегося о том, когда же ему можно будет выйти. Несколько раз ему действительно разрешают это сделать, но большую часть времени он все-таки проводит там. Один раз к нему присоединяюсь я, но ненадолго, только чтобы пописать.

Пока мы смотрим фильм, нас нещадно грызут комары. Маленькие городские комарики – летняя чума центральных районов, изрезанных реками и каналами. Удивительно, что в этом году они появились так рано, когда местами еще не сошел снег. Хотя у меня их пока нет. У Пии тоже.

– Тимо, я знаю, чем ты занимаешься в консульстве! Ты разводишь здесь комаров, а затем распускаешь их по городу!

– Нет, – смущается Тимо, – я здесь "office caretaker", по-русски это будет – завхоз.

– Владимир, я больше не могу, – говорит Пия, убирая из-под меня свой таз, – я так когда-нибудь умираю. Мне надо всего несколько минут, а ты это делаешь часами. В следующий раз я буду сначала делать тебе оргазм рукой, а потом, пока еще твердый хуй, ты будешь делать оргазм мне.

– Пия, это хорошо, что ты гиперсексуальная женщина, и что тебе легко получить оргазм, многие могли бы этому позавидовать, но все равно, мы так делать не будем. Тебе придется терпеть и наслаждаться последующими оргазмами.

– Для меня – их слишком много. В какой-то момент я перестаю наслаждаться и начинаю умирать. Я не выдерживаю долго.

– Это потому, что с тобой никто не работал. Я могу себе представить, как делают секс финские мужчины, как в фильмах Аки Каурисмяки – молча и быстро, словно роботы, всего несколько фрикций раз-два, и пошел!

– Для меня это хватает.

– Понимаешь, мужской оргазм, это совсем не то, что женский. Это так мало, почти ничего, маленькое секундное наслаждение, иногда значительно меньшее, чем сладкое опорожнение переполненного мочевого пузыря после выпитого пива, я бы даже сказал, что это не наслаждение, а скорее – снятие напряжения. И большинство мужчин, думает, что это малое и есть то все, чего они могут достичь. Для меня же важен процесс – ласки, слова, поцелуи, движение. Пожалуй, движение – это самое главное. В этом движении сконцентрировано истинное общение между мужчиной и женщиной, достижение взаимопонимания, обмен энергией и приведение ее в равновесие.

– Ты говоришь непонятно. Я – финка, у нас это все просто. И вообще, мне надо спать. Тебе тоже. Пойдем!

Она крепко хватает меня за хуй и, как осла в поводу, ведет обратно в спальню, из которой мы недавно ушли, дождавшись, пока не заснет Кай. Не смотря на то, что фильм он почти не видел, все время просидев в туалете, но ему все равно хватило и он боится теперь спать один. Сейчас он лежит, сладко посапывая, на спине, и крепко спит.

– Хорошо, – говорю я Пие, – если ты не можешь делать мне оргазм, как надо, тогда делай его ртом.

В ответ она тяжело вздыхает и наносит мне внизу несколько торопливых поцелуев.

– Нет, я пока не могу! Я это делала только своему мужу. Пока что я к этому не готова. Извини, но тебе придется еще подождать.