Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

– Грамота "За волю к победе", – с легким сомнением в голосе ответил глава жюри…

Эта скоротечная и почти комичная история произошла в 1999 году, незадолго до приснопамятного указа гаранта конституции за номером 306.

Сколько уж лет прошло, но опера, работавшие в ту пору в налоговой полиции Москвы, до сих пор помнят ее до мельчайших деталей.

Многие фигуранты тех событий, и в первую очередь их идейный вдохновитель, давно уже оставили жертвенное служение обеспечению экономической безопасности Родины, но молва о телефоне доверия систематически всплывает в байках оперативных сотрудников, изредка встречающихся друг с другом за рюмкой чая…

Беляков Николай Николаевич, которого за глаза все обзывали Беляш, только что перевелся в полицию из РУБОПа, где он выполнял почетную и очень даже нужную миссию.

Из ментуры он уходил в должности старшего опера и в звании майора. А в полицию (ох, эта вечная нехватка кадров) был принят на должность начальника райотдела аж целым полковником.

Полковников на ту пору на…"…земле" было – по пальцам пересчитать. И все они занимали очень ответственные посты, уходить с которых добровольно ну никак не хотели. Но Николай Николаевич был не из тех людей, кто пасовал перед трудностями и всякими там временными препятствиями.

Ох, и весело же он отмечал свое назначение на должность.

В ту пору его бывший подучетный контингент, абсолютное большинство которого составляли просто остепенившиеся братки, все свои заначки бросили на обеспечение культурного отдыха новоиспеченного борца за народное благо.

Вся округа стоял на ушах, когда Беляш в сопровождении десятка иномарок с сидящими в них многочисленными друзьями и подругами, с шумом, гамом и весельем, под резкие сигналы клаксонов раскатывали по улицам.

Но правду говорят люди, что все хорошее или плохое рано иль поздно кончается. Вот и тот отпуск Белякова незаметно закончился. А когда он пришел в райотдел, то узнал, что по "звонку " из управления буквально накануне отправили на пенсию одного полковника – уважаемого всеми человека, старейшего опера, и в освободившееся кресло первого зама начальника райотдела по оперативной работе, стало быть, пришло время садиться ему самому.

Ох, и обрадовались же этой новости друзья и товарищи, которых с момента назначения становилось все больше и больше. Нескончаемой вереницей потянулись они к кабинету нового зама. С богатыми подарками и просто – с большими и совсем маленькими просьбами.

Еще неизвестно, сколько бы времени продолжалось "чествование героя", но, глядя на все это, непосредственный начальник быстро пресек творившуюся вакханалию, поставив у входных дверей здания райотдела дежурного прапорщика. А от вновь назначенного своего заместителя начальник потребовал дельных предложений по совершенствованию агентурной работы во вверенных ему оперативных подразделениях.

Загрустил Беляш, но делать нечего, надо что-то придумывать.

В такой вот весьма непростой и напряженной обстановке нужно было придумать что-то такое, что многократно подняло бы производительность труда оперативных работников, а заодно и его личный авторитет в глазах руководства.

Долго он думал, но ничего дельного на ум не шло. И решил он тогда собрать всех руководителей оперативных подразделений. Много не говорил, а просто дал всем неделю срока, после чего каждый из присутствующих должен был подготовить в письменном виде свои предложения по совершенствованию повседневной оперативной работы.

Спустя неделю собрал он всех вновь в своем кабинете, и начали те начальнички высказывать глобальные идеи и совсем маленькие идейки. Николай Николаевич слушал их молча, не перебивая, морща при этом нос и топорща свои пышные усы. Все, о чем говорили подчиненные, было вовсе не то, что он хотел от них услышать. Совершенно нет у них ни полета фантазии, ни широты и размаха оперативного кругозора. Так он им и заявил в конце совещания и отправил думать еще неделю.

А поздним вечером того же дня, уходя с работы, проходил он мимо кабинетов сотрудников уголовного розыска. За дверью одного из них услышал приглушенное бубнение. "Уж не водку ли пьянствуют?" – мелькнуло у него в голове. Крадучись, он приблизился к кабинету и резко толкнул от себя дверь.

В кабинете было двое. Одного из них Беляш хорошо знал по совместной работе в РУБОПе, откуда, собственно говоря, и началась карьера самого полковника. Это был старший оперуполномоченный полиции капитан Ищенко. Завидев в проеме двери большого начальника, Ищенко выскочил из-за стола и замер по стойке "смирно". Сидевший рядом с ним человек, державший в руках бутылку "Степной", нехотя повернул голову, оглядел полковника с ног до головы и демонстративно отвернулся.

Полковника здорово задело такое наглое поведение какого-то алкаша, и он с раздражением в голосе обратился к оперативнику:

– Что это у вас тут происходит, товарищ старший оперуполномоченный?

Ищенко еще не успел и рта открыть, как его посетитель, окончательно допивший содержимое, развернувшись на стуле всем телом и громко икнув, радостно закричал:

– Е-мое! Кого я вижу! Неужели Беляков собственной персоной?

Сто лет тебя не видел! Живой! А говорят, ты в РУБОПе. Неужели перевелся? Ну, тогда с назначением тебя!

Раскинув руки в стороны, неизвестный встал со стула и полез было обниматься с полковником. Но стоявший доселе молча капитан Ищенко, резким движением ухватив его за брюки, оттащил назад. Мужик попытался было вырваться из цепких рук оперативника, но, поняв, что на этот раз сила не на его стороне, пробормотал что-то бессвязное и плюхнулся на стул, где только что сидел.

В этот момент Беляков разглядел на его руках красочные татуировки.

– Китаец, это ты, что ли?

– А кто же еще, – обиженно ответил владелец "татушек". – Дожился, что свои уже не узнают.

– Так ты бы эту гадость поменьше б пил, глядишь, и морда была бы немного разглаженная. А так, как сморщенная жопа столетней старухи. До чего же ты опустился? Самому-то не стыдно?

Китаец обиженно надулся, но ничего не ответил. Будь сейчас на месте Беляша кто-либо другой, непременно съязвил бы чего-нибудь. Но с полковником он не хотел ругаться, поскольку тот, будучи еще младшим лейтенантом, спас его от очередной отсидки на нарах.

Правда, Китаец тоже не остался перед ним в долгу. Плюнув на все воровские понятия, подписался на негласное сотрудничество с ментами. Давно уж это было, сколько воды с тех пор утекло. А скольких своих коллег он раскрутил за все эти годы, и не пересчитать.

"Оттаявший" полковник присел за соседний стол и стал расспрашивать Китайца о житье-бытье. Тот, в свою очередь, ударился в воспоминания об их совместной работе.