Овчинников Виталий - Рыночная цена счастья

Олег был в школе круглым отличником и, вдобавок, ко всему, еще и членом коми-тета комсомола. Однако несмотря на подобные ляпсусы своей биографии, он еще исхит-рился каким-то образом стать к десятому классу кандидатом в мастера по самбо, занима-ясь в местной школе "Самбо" с момента своего приезда в Иркутск-2, то есть, с пятого классса и быть еще при этом заядлым охотником и туристом, уметь легко управляться с лодкой и запросто плавал по Ангаре.. Он пользовался явным и заслуженным авторитетом у местной детворы, как криминального, так и общественно примерного поведения. А ко-гда, после окончания седьмого класса, у него с тремя его друзьями появилась своя лодка на Ангаре,, обожанию его у местных

"авторитетов" просто не стало. предела. Потому что это была не простая лодка, как у всех здешних, а армейская алюминиевая, легкая, прочная и красивая.. Естественно, что здесь не обошлось без помощи отца Олега. Отец помог при-обрести списанную в воинской части. Так часто делали тогда. Списывали новехонькое какое-нибудь воинское имущество, отлежавшее на складе положенный срок. Списывали и актировали ее уничтожение.. Списывали, как непригодное к эксплуатации, и тут же пу-скали в тайную продажу..

Существовало два способа реализации списанного военного имущества. Первый, значительно меньших объемов, предназначался для блатных и нужных людей. В этом слу-чае. товар продавался практически за бесценок. Это была даже не продажа, а подарок или взятка, оформленные в качестве продажи для учета в бухгалтерии.. И второй, чисто ры-ночный, когда продажа шла по договорной цене, за довольно приличные деньги, той осо-беной клиентуре, которая была заинтересованной по каким-либо своим личным причи-нам в приобретении этого конкретного военного имущество. Правда, товара такого по накладным не существовало. По бумагам его нигде не было. Это были, своего рода – "мертвые души". И деньги за подобные финансовые операции редко шли по безналич-ным счетам; чаще всего они распределялись по "наличному валу", Дашь на дашь. И ни в каких финансовых документах никогда не отражались.

"Наличка"..распределялась только в соответствующих воинских кругах и только заинтересованным лицам. Объем продаж по стране здесь был просто сумасшедший. Счет шел на миллиарды рублей. Причем мил-лиарды эти были черные, то есть, нелегальные. И отец Олега являлся маленьким винтиком этой нелегальной финансовой системы страны, пользующейся в полное свое удовольствие некоторыми просчетами и недостатками общегосударственной Советской плановой фи-нансовой системы, вконец запутавшейся и полностью погрязшей в секретных отделах са-мого большого и самого прожорливого своего Министерства -

Министерстве обороны…

Так что, жить в СССР можно было!. И даже не так плохо, если ты, конечно, не тот самый Советский лох, который довольствуется своей мизерной зарплатой, положенной ему за пребывание на рабочем месте определенное законом время и ни на что иное в жиз-ни не претендует, а хоть на чуточку, хоть на капелюшечку, но все же иной по натуре че-ловек. Если же ты обладаешь предприимчивым складом ума, если ты смел, находчив и не желаешь безропотно тянуть свою государственную лямку, то ты всегда найдешь возмож-ность взять у своего родного

Государства для себя, для своих нужд именно то, что у него плохо лежит, чего у него много.. И это никакое не воровство. Ибо

Государство это – твое, и все вокруг – тоже твое. А от многого немножко – это уже не воровство, а всего на всего – дележка.

Государство делится со мной своими излишками. И я помогаю ему в этом бла-городном деле.. И – все! И – баста! И – хватит об этом!. Не я это все придумал. Не я здесь главный, не я – первый, и не я здесь последний. Так было, так есть, так оно и будет всегда, пока существует Советское Государство. А оно, судя по всему и не смотря ни на что. су-ществует, процветает и помирать, вроде бы, совершенно не собирается..

На эту лодку можно было ставить подвесной мотор, и тогда тебе сам черт не брат, и само море по колено. Пусть даже и такое небольшое,. как Байкальское, естественное, или Братское, искусственное. Правда, до Байкальского моря на ней не доплывешь. И не пото-му, что лодка плохая или мотор на ней слабосильный. Нет, лодка – класс; и мотор для нее отец через свою родную воинскую часть достал тоже превосходнейший, импортный, японский, таких ни у кого в округе не было. Просто, доплыть до Байкала теперь мешала плотина Иркутской

ГЭС, построенной в шестидесятых годах. Но зато в другую сторону – пожалуйста! Спокойно можно. Хоть до самой Братской ГЭС. Правда, несколько далекова-то. Всего-то на всего триста с небольшим километров. Но на лодке, даже с ее японским мотором – пилить, да пилить. Смысла нет никакого. Гораздо проще – поездом. Да и удоб-нее намного. Не сидеть часами в одном положении. Пока ноги не затекут А размять в лодке негде. Надо уже приставать к берегу. А это не всегда удобно. Поэтому на своей лод-ке Олег с друзьями особенно далеко не заплывали. Но окрестности своего родного Иркут-ска-2 обшарили основательно. По обеим ее берегам. И дельту Усть-Кута с ее бесчислен-ными протоками и множеством островов – тоже..

Там хорошо было рыбу ловить на мелководье. В основном хариуса – великую си-бирскую рыбу. Длинная, узкая, серебристая, с вытянутой вперед, слегка изогнутой морд-ой, доходящая до 30-ти сантиметров в длину. Вкусная до невозможности. И жаренная, и и пареная, и вареная, и соленая. и копченая, и печеная на костре – всякая. А уха из нее – просто обалденная! Густая, наваристая, терпкая,, "ароматнейшая" до головокружения. Оторваться – невозможно! Рука просто сама так и тянется с ложкой к горячему котелку. За уши от него никого не оттянешь. Хочется. еще, еще и еще,.Только и делаешь, что. мысленно уговариваешь себя Ну, хватит, все, Кончай хватит, хва-атит.

Все…Неудобно ведь. Все…Последняя ложка. Все, Ладно, еще одна,..

Самая последняя.. Фу, ты, Госпо-ди, вроде действительно все. .Наконец-то – отвал! Наелся-я-я-я…Благодать-то какая!.

А ловить хариуса проще простого. Если конечно лодка есть. Выйдешь на быстрину и потихонечку, по течению сплавляешься вниз на веслах.

Но – медленнее течения. И – ти-хо. Очень тихо. Хариус – рыба капризная, шума не любит. Ее легко спугнуть. И спускать-ся по реке надо на лодке кормой вниз. А на корме крепятся короткие удилища с длинной, не меньше десяти метров, леской. На конце лески несколько крючков с искусственными цветными мушками, сделанными из натурального китайского шелка. Лески вытягиваются течением реки вниз и держат мушки на поверхности воды.. Хариус видит мушек; он при-нимает их за настоящих, плавающих в бесчисленности на поверхности воды, кидается на них и попадается на крючок И сразу же удилище задрожит, задергается. Это сигнал рыба-ку – на крючке хариус, вытаскивай. Он и вытаскивает. Одну рыбину за другой. Вся зада-ча-то – снимать рыбу с крючка. А если и какая сорвется – не страшно. Вон их сколько. Спешат, торопятся, чуть ли не в очередь к удилищам становятся..Только успевай с крюч-ка снимать. И одному здесь на корме управиться сложно. Не успеешь просто. Поэтому ча-ще всего на корму становились двое. Так попроще и поспокойней. Но все же работать приходится основательно. Ведь счет пойманным рыбам идет не на штуки, а на десятки и даже сотни. Весь садок на корме заполняется. Так и говорят обычно, с этакой напускной небрежностью на вопрос