Андрей Голяк - Ничего, кроме настоящего

Это было зрелище, скажу я вам! Толпа народу волочит колонки, усилители и всякую дребедень, распевая во всё горло наши хиты!

Ого-го! Мы стали звёздами! Жизнь удалась!

Странное всё-таки существо – человек. Стремишься к чему-то, рвёшь жопу, ломаешь ногти, карабкаясь к заветной цели. И когда достигаешь цели, не остаётся сил радоваться. Тогда сидишь, ощущая себя последним дауном, и думаешь: "Неужели это то, к чему я так рвался?"

Дерьмо какое-то!

Я размышлял об этом через месяц после концерта. Концерт прошёл потрясно. Альбом записан, и записан неплохо. А радости настоящей нет. И что со всем этим делать – непонятно. Нужно двигаться дальше.

А куда дальше? А что дальше?

Альбом мы распространяем среди наших знакомых. Одним нравится, другим – нет. В своём болоте мы – "звёзды". А как выбраться из своего болота на люди? Это вопрос! И пока на него нет ответа, придётся вариться в своей жиже.

Наташа нам "поклеила" следующий концерт. Еёйная сестра работает в школе учительницей русского языка и относится к редкой в наши дни категории педагогов-энтузиастов. Такие высокогражданственные личности чувствуют глубочайшую ответственность за подрастающее поколение. На этом основании они постоянно организовывают различного рода внеклассные мероприятия, пытаясь подсадить "детишек" на разные интересные филдраки. Подрастающее поколение с радостью херит огонь учительского энтузиазма, и тогда несчастным педагогам не остаётся ничего, кроме как сокрушаться по поводу дебилизма воспитуемых.

Так вот, у Татки возникла идея организовать с Таниной помощью концерт "Клана Тишины" в её родной школе. Таня идею ухватила на лету и стала долбить школьное начальство на предмет того, что нехило было бы устроить выступление живой рок-группы. Директриса школьная, мадам старой закалки, не слишком жаловала слово "рок-группа". У неё перед глазами стояли газетные статьи периода 80-85 годов, которые напоминали скорее сводки с поля боя, чем описания музыкальных мероприятий. Рокеры, дескать, громили трамваи и троллейбусы, грабили и насиловали направо и налево, пили кровь невинных младенцев.

Страсти-мордасти, короче говоря. А с другой стороны, хотелось продемонстрировать свою продвинутость в свете последних веяний.

Посему директрисса долго ковыряла пальцем в носу, размышляла, думала и не придумала ничего лучше, чем пригласить меня на собеседование.

Что же, делать нечего. Не люблю я общаться со старшим педагогическим составом, но другого выхода я не видел. Придав себе по возможности пристойный вид, я отправился на "высокоуровневый карн".

Возле школы меня встретили Таня и Наташа. Критически осмотрев меня со всех сторон и признав достойным предстать пред очи начальства, Таня повела нас "на заклание". Мы прошли по пустым гулким коридорам мимо всяческой наглядной агитации, перемежающейся с жемчужинами детского творчества. "Прожектор перестройки" сменялся вырезанным на стене заявлением, что "Валя – блядь", а "Вестник комитета комсомола школы" соседствовал с краткой историей половых контактов неизвестной Фени.

Наконец мы остановились возле двери с гордой надписью "ДИРЕКТОР", возле которой чья-то дрожащая рука розовым фломастером криво приписала "сука".

– Опять написали! – возмутилась Таня, – и так каждый день.

Стираем, а они опять пишут!

Послюнив палец, она попыталась оттереть надпись, но, к сожалению, неудачно.

– Ладно, идём. Времени мало, – сдалась, наконец, она и постучала в дверь.

Оттуда раздался уверенный начальственный рык:

– Войдите!

Таня приотворила дверь и мы проскользныли вовнутрь.

За монументальным столом с тумбами гордо восседала не менее монументальная леди. В глаза сразу бросались все её три подбородка, бородавки на щеках и прическа в стиле "взятие Рейхстага". Строгий костюм обтягивал рыхлые формы так, что она, казалось, надела в районе талии три-четыре автомобильные покрышки. Внушительная тётка!

Я уважительно кашлянул и приготовился к худшему.

Она смерила меня пренебрежительным взглядом и кивнула на стулья.

– Итак, молодой человек, расскажите мне подробнее о вашей группе и о том, что вы собираетесь нам предложить.

Я стал обстоятельно рассказывать о коллективе молодых талантливых исполнителей, несущих в массы "разумное, доброе, вечное". Я врал, не краснея, о том, как мы известны в нашем городе и его окрестностях.

Налегал на то, что пройдёт совсем немного времени, и нас можно будет приглашать только в крупные концертные залы за очень большие деньги.

– Но ведь рок-музыка – это ужасно громко. Да и самой музыки там мало! – авторитетно заявила директриса, глядя на меня, как удав на кролика.

Я пустился в объяснения, что мы не играем громкую музыку. Мы – яркие представители арт-рока. Тихая, спокойная, мелодичная музыка – вот наш формат.

Провентелировав этот вопрос, начальство перешло к финансовым

"тёркам". Как я и ожидал, эта тема являлась самой болезненной. От нас ожидали, что мы выступим "на шару", ради своего удовольствия, заплатив из своего кармана за транспорт и аренду аппарата. Будучи трепетными поклонниками музыки и махровыми романтиками, мы за удовольствие поиграть на публике в те времена, конечно же, заплатили бы свои деньги, но у нас их не было. Рапространённое явленьице, не правда ли? Времена рокеров из "золотой молодёжи" тогда ещё не наступили. Рок-музыка была прибежищем нищих энтузиастов.

В общем, после долгих споров было решено, что вход на концерт будет платным. Школа должна будет получить свой процент с наших кровно заработанных тугриков. Потом я на протяжении сорока минут с кровью вырывал высочайшее дозволение присутствовать на концерте публике с нашими приглашениями. И когда я смахнул со лба пот переговоров и облегчённо перевёл дыхание, эта мадам сразила меня наповал:

– А теперь пройдитесь по классам и выясните, хотят ли сами школьники, чтобы в школе был организован концерт вашей группы?

Ёперный городовой! Что ж это за тётка такая железобетонная!

Складывалось впечатление, что её родил какой-нибудь памятник народу-освободителю из своего чугунного бедра!

Своим последним требованием она убила меня наповал. Показываться школьникам не стоило ни в коем случае. Одно дело, когда тебе говорят, что в школе планируется концерт настоящей рок-группы – это интригует. А совсем другой компот, когда в класс к тебе заваливается ничем не примечательный тип, обычный, каких на улицах жопой жуй, и начинает тебя уговаривать придти слушать его песни. Это настораживает. Складывается впечатление, что тебе хотят впарить лажу. Ведь "звёзды" не ходят агитировать школьников "за советскую власть" (то, что "звёзды" не выступают в школах, по идее, в голову никому придти не должно).