Владимир Митрофанов - Зачистка территории

В Любимове все еще можно было встретить живых свидетелей той трудной эпохи, таких, как супруги Григорий и Анна Корольковы. Они оба по десять лет отсидели в сталинских лагерях по политическим статьям, а вышли, на удивление, хотя и без зубов, но такими же идейными коммунистами, какими были и до заключения. Все то страшное, что с ними произошло, они объясняли какими-то происками врагов социализма, а не органичной и неотъемлемой частью функционирования той системы, которую они сами и создали. После реабилитации они восстановились в партии и дожили до "перестройки", когда сама, казавшаяся вечной, система, вдруг исчезла, как будто ее и не было.

Теперь ее незыблемые постулаты стали казаться странными и бессмысленными. Король оказался голым. То страшное прошлое оказалось вскрытым на свету как консервная банка с протухшим содержимым.

Странно, но Григорий Корольков по каким-то причинам оставался убежденным противником Солженицына. Может быть, потому, что все время заключения он был так называемым лагерным "придурком", то есть весь срок подвизался больничным санитаром. Наивная Даша как-то пришла к Корольковым, чтобы они поделились воспоминаниями для музея.

Юную девушку чуть ли не до слез умилили трогательные отношения между этими двумя стариками. Когда она пришла к ним домой, было еще не поздно – часов восемь, но старики уже готовились спать: их зубные протезы лежали в стоявших рядом стаканчиках. Вид у стариков был испуганный. Даше они ничего интересного не рассказали. Иван

Сергеевич позже объяснил это Даше так: "Я тоже никак не мог понять, что же с ними такое происходит, а потом понял: они до сих пор считают коммунистическую систему живой и уверены, что все происходящее вокруг это просто ловушка – как бывшая хрущевская

"оттепель", – и что однажды ночью вновь по лестницам загохочут сапоги, и поэтому сейчас надо сделать вид, что они есть самые лояльные граждане и преданы коммунистическим идеалам". Идеалы идеалами, но когда Корольковым с возрастом стало все труднее передвигаться, они, не долго думая, буквально сели на шею своей соседке по лестничной площадке всеми уважаемой Прасковье Васильевне

Устюжаниной, или попросту бабе Паше, которая сама-то была младше их разве что года на три. Они ухитрились так поставить дело, что баба

Паша не только носила им продукты из магазина, но еще и готовила и в квартире у них убиралась. Внучка бабы Паши как-то тактично попросила супругов несколько остепениться, мол, Прасковья Васильевна сама человек пожилой и очень больной. Корольковы же кивали головами, в лицо говорили внучке: "Ах, какой ваша бабушка золотой человек!" – но с шеи бабы Паши слезать категорически не желали.

Прасковья Васильевна, баба Паша, в молодости была очень красивая и веселая девушка. Ее полюбил Саша Масленников, и ей он тоже очень нравился. Однако отец Паши, зная семью Масленниковых как людей довольно буйных, любящих выпить и подраться, не разрешил ей с ним встречаться. Перед войной Паша вышла замуж за Николая Устюжанина, и через год родила от него ребенка. В июле 41-го Николая и Сашу буквально в один день забрали в армию. Паша в это время была беременна вторым ребенком. Через какое-то время она получила от Саши с фронта письмо, в котором тот написал, что всегда очень любил и любит ее, и что, если ее муж Николай не вернется с войны, то он хотел бы с ней жить. Однако оба они, и ее муж Николай Устюжанин и

Саша Масленников, были убиты.

Надо сказать, что созданию музея в немалой степени способствовало и то, что главой администрации был личный ставленник Мамаева, в избирательную компанию которого тот вложил немало денег. Избрать своего человека оказалось делом не таким уж сложным: наняли людей, специалистов по выборам, и вложили определенные деньги. Современные выборные технологии четко сработали и нужного человека выбрали при явке избирателей всего 26%. Новый городской голова тут же на радостях обшил себе дубовыми панелями кабинет и купил новую машину -

"Мерседес". Даже немного поработав на этом посту, глава администрации убедился, что должность дает деньги сама по себе.

Сделал ремонт здания администрации – тут же получил в конвертике

"откат" от строительной компании – законные восемь процентов от общей стоимости ремонта. И так на всем. Закупил компьютеры для городских учреждений и для школы – снова получи свой процент.

Процент шел со всего, и в целом получалось очень даже неплохо.

Проведение тендеров вовсе не исключало выплаты отката. Однако четыре года пролетели как-то уж очень быстро, и на носу висели новые выборы. Избирателям необходимо было что-то дать. И тут очень вовремя возвращалась икона. Несмотря на возникающие проблемы, это, несомненно, означало значительные денежные вливания в бюджет города за счет паломников и туристов. Год назад на месте бывшей мебельной фабрики "Динамо" открылось производство по пошиву спортивных костюмов известной марки. Владельцы были иностранцы, в связи с чем можно было с гордостью говорить об иностранных инвестициях, хотя это был пока что единственный иностранный инвестиционный проект во всем районе. Сам мэр лично от этой компании каких-либо денег не получил ни копейки, но съездил за их счет за границу вместе с женой якобы на симпозиум и выставку с последующим отдыхом на море, да к тому же пошли кое-какие налоги в местный бюджет, как оно и полагается по закону. Но не более, потому что сверху дали устный приказ: фабрику эту не трогать и не мурыжить – вообще туда с инспекциями не ходить.

Пожарники и СЭС, конечно же, рвались в бой: у всех были проблемы с деньгами, и городскому голове приходилось их постоянно сдерживать.

Он говорил им: "Трясите торгашей – своих и азеров – рынка вам мало?"

– "Мало! – отвечали те. – Постоянно там берем, уже больше не взять!"

Хорошо заработали, когда в свое время в торговле вводили кассовые машины. Обязали всех их поставить. Правда, азербайджанцы в своих любимовских магазинчиках тут же применили какую-то электронную штучку, то есть к ним каждый день вечером приходил мастер, который за некоторый процент стирал фискальную память, а потом ее набивали по-новому сколько нужно. Кроме покупки машины нужно было еще каждый месяц в обязательном порядке платить немалые деньги за ее якобы сервисное обслуживание некой специальной фирме, которая принадлежала своим же ребятам, связанным с администрацией. И оттуда тоже неплохая копейка капала, причем стабильно.

Те ребята наладили продавать кассовые машины и вменили их обслуживание также и в Хрючинске. Поначалу все шло как по маслу, но случались и проколы. Тамошние жители, вследствие технологической отсталости до изменения электронной памяти не дошли. Одного налоговая ухватила на рынке за задницу прямо на рынке в связи с тем, что у него у него на чеке цифры печатались как-то косо. Тот стал говорить, что обслуживающая фирма только что на прошлой неделе проверяла машину как раз по этому поводу, и мастер сказал ему, что все в порядке, и даже бумагу предъявил налоговикам. Проверяльщики, почувствовав наживу, уперлись рогом: ничего не знаем, плати штраф, а не то кассу конфискуем. Хрючинец рассердился и тут же со словами: