Этгар Керет - Дни, как сегодня

Ряд рассказов Керет посвятил армии — одному из центральных государственных институтов в Израиле. Сделано это не из каких-то конъюнктурных общественно-политических соображений или, тем более, социального заказа — от этого Керет далек, как никто. (В одном из наших телефонных разговоров он с присущей ему иронией сказал: «Когда я слышу слова "сражаться, война", мне хочется спрятаться под стол…») Дело в том, что молодой человек, мужчина, оказавшись в непростой атмосфере напряженной и полной опасностей (израильская армия — фактически постоянно воюющая) армейской жизни, или теряет себя, ломается, или мужает и крепнет («Кохи», «Кохи 2», «Дни, как сегодня», «Заряжен и на предохранителе»), в любом случае — переживает и проявляет самые сильные эмоции. При этом Керет не упускает возможности показать традиционные для любой армии проявления бестолковщины, казенщины и бюрократизма («Кохи 2», «Хозяин дома сходит ума»).

Одновременно — рассказы Керета гуманистичны, в них ощущается непрямое, но явное осуждение насилия, экстремизма, нетерпимости, и не только к носителям разных религиозных или политических взглядов, вообще — другим, порой просто не таким, как большинство («Шломик-Гомик», «Каценштайн», «Никто не понимает квантов»), — то есть всех тех негативных социально-психологических явлений, которые обострились в израильском обшестве в последние два десятилетия.

Израильская критика весьма неоднозначно относится к творчеству молодого прозаика. Так, изданные в 1996 г. отдельной книгой «Мы пришли не наслаждаться» рисунки комиксов упоминавшегося Р. Модана с подписями, сделанными Э. Керетом, литературоведы считают неравноценным союзом этих авторов: положительно оценивая удачную графическую сторону издания, критики осудили «вульгарные», «просторечные» и «пустые» по содержанию «образцы грубого юмора» Керета, сопровождавшие визуальный ряд. Это разочарование в работе Керета было особенно заметно после двух первых сборников рассказов этого автора, столь тепло встреченных читателями и специалистами. Второй книгой комиксов с участием Керета стал сборник «Переулки гнева».

Последний из пока вышедших (октябрь 1998 г.) — сборник «Лагерь Кнеллера», назван по новелле, включенной в него. Следует отметить, что молодой автор начинает пробовать себя в новой литературной форме — новелле, что немало удивляет и его самого. «Я написал сотни рассказов, — говорит Керет, — но самый длинный из них был не более шести страниц. Сам факт того, что я создал нечто продолжительное (в новелле 70 страниц. — А.К..), кажется мне каким-то чудом…» Однако, выясняется, что Керет работал над названной новеллой очень основательно, разрабатывая версии этого произведения еще с 1994 г., когда вышел его предшествующий сборник рассказов. Отмеченный факт не может не свидетельствовать об определенной зрелости одаренного прозаика, проходящего в своем творческом развитии как содержательные, так и формальные изменения. Вместе с тем, сборник «Лагерь Кнеллера» полностью вписывается в традиционный для прежних работ Керета жанр «сюрреалистического абсурда».

Критика одобрительно оценила новую работу Керета, использовав, например, хвалебные эпитеты типа «блестящий и очаровательный сборник, полный эмоций и умного юмора, который смешит до слез и печалит до смеха», или: Керет — это «настоящий писатель, который смотрит на себя с тонкой и искренней иронией».

Любопытно отношение самого молодого литератора к профессии писателя как таковой. «Я пишу, потому что у меня нет другого источника доходов, да я и не умею ничего более, хотя собирался стать инженером. В юности я не гулял с девчонками, с детства страдал от астмы, да и к армии был признан годным лишь частично». По мнению Керета, «многие израильские писатели страдают от гипертрофированного чувства ответственности; они изображают жизнь, как она выглядит в парламентском отчете. Они не пишут об обычных людях, которые бродят по дому, почесываясь и позевывая, а изображают героев, творящих национальную историю». Даже само слово «писатель» кажется Керету претенциозным, поскольку, считает он, это не профессия, как, например, врач. Для него литературное творчество — это нечто абстрактное. «Я хочу, чтобы люди понимали и любили меня, это все», говорит Керет.

Последним из опубликованных в сборниках на настоящий момент является рассказ «Рабин умер», открывающий том рассказов молодых израильских прозаиков «Вот-вот» (1999 г.). Критика считает именно рассказ Керета лучшим в этой книге. Хронологически же последним из опубликованных в израильской периодике является рассказ «Дешевая луна», вышедший в марте этого года в журнале «Уалуль».

Показателем того заметного места, которое уже занимает творчество Э. Керета в современной ивритской литературе, можно считать тот факт, что накануне 50-летия Израиля его книга «Трубы» была включена редакцией литературного приложения газеты «Едиот ахронот» в «Список 50 книг государства», написанных в Израиле с 1948 г. Эти книги «вызывали споры, будоражили, обновляли общество и влияли на него, на культуру и на литературу», отмечали составители списка.

В декабре 1999 г. сам Керет был включен редакцией газеты «Маарив» в список 50 лучших израильских политиков, общественных деятелей и литераторов.

Рассказы Керета могут быть интересны российскому читателю в силу целого ряда причин. Первое — при кажущейся легкости и даже поверхностности они глубоки и содержательны. Но нужно читать их медленно и внимательно, может быть — не один раз. Тогда начинает «играть» вся система деталей и намеков, которая присутствует практически в каждом рассказе, каким бы коротким он ни был. Второе — Керет охватывает очень широкий спектр тем — любовь («Юлия», «Алиса», «Сумасшедший клей», «Девушка Корби», «Бутылка»), война и армия («Кохи», «Кохи 2», «БАКУМ», «Дни, как сегодня»), Катастрофа («Сирена», «Я и Людвиг убиваем Гитлера без причины», «Кроссовки»), непростые отношения между людьми, в том числе, как маленькими, так и пожилыми («Сизиф», «Шломик-Гомик», «Чтоб им сдохнуть!», «Иностранный язык»), поиски смысла жизни и счастья («Хубэза», «Трубы», «Водитель автобуса, который хотел быть Богом»), повседневная жизнь («Менструальные боли», «Абрам Кадабрам»), отношения в среде израильской молодежи («Психодром»). Все это — с философичным подходом («Хубэза»), фотографически четко и узнаваемо, мягко, иногда — нарочито эмоционально сдержанно («Иностранный язык») или наоборот — резко, порой на грани истерики, срыва («Мой брат в тоске», «Психодром»).

Отдельные рассказы могут оказаться сложными для понимания читателями в России. Дело в том, что в них Керет в своей своеобразной стилевой манере отражает многочисленные реалии жизни в Израиле, например, непростые взаимоотношения между сторонниками правых и левых политических взглядов, религиозными и светскими израильтянами («Хубэза», «Никто не понимает квантов») или, например, проблемы ближневосточного региона вообще («Кохи», «Моторизованный патруль»). В этой связи яркие художественные зарисовки израильской жизни 90-х годов будут полезны молодым гебраистам, в известной мере — специалистам по Ближнему Востоку, а также всем, интересующимся необыкновенно пестрой и динамичной жизнью сегодняшнего Государства Израиль.