Рэй Брэдбери - Давайте все убьём Констанцию

Это была гениальная идея, извергнуть свое прошлое.

Испуганный голос заговорил спокойней.

— Пароль?

Мой язык сам собой затараторил по-детски:

— Том Микс и его лошадь, Тони. [63] Том Микс и его лошадь, Тони. — Том Микс (1880–1940) — знаменитый актер вестернов, снявшийся в 1910–1929 гг. в трехстах коротко- и полнометражных фильмах; Тони — его умный конь. Хут Гибсон. Кен Мейнард. [64] Хут Гибсон. Кен Мейнард. — Хут Гибсон (Эдмунд Ричард Гибсон, 1892–1962) и Кен Мейнард (1895–1973) — знаменитые актеры вестернов, наездники-каскадеры, а также авиаторы; соперничали на Национальных авиагонках 1933 г., причем Гибсон разбил свой самолет и получил серьезные травмы. Боб Стил. [65] Боб Стил (Роберт Адриан Брэдбери, 1907–1988) — актер, снимавшийся главным образом в вестернах 1930-х гг., также исполнял характерные роли. Хелен Твелвтриз. [66] Хелен Твелвтриз (Хелен Мари Юргенс, 1908–1958) — актриса, снялась в 33 фильмах в 1929–1939 гг., частая героиня скандальной хроники, покончила с собой. Вильма Бэнки… [67] Вильма Бэнки (Вильма Лонхит, 1898–1991) — актриса родом из Венгрии, приглашена в Голливуд Сэмюэлем Голдвином в 1925 г. и через два года вышла замуж за Рода Ларока. Прозванная Венгерской Рапсодией, получила известность в фильмах с Рональдом Колманом («Завоевать Барбару Уорт», «Ночь любви», «Волшебное пламя», «Двое влюбленных») и Рудольфом Валентино («Орел», «Сын шейха»).

— Хорошо.

После затянувшейся паузы я услышал, как в дверную панель заскребся гигантский паук. Дверь взвизгнула. Наружу высунулась серебристая тень, живое олицетворение черно-белых призраков некогда мелькавших передо мной на экране (с тех пор прошла целая жизнь).

— Сюда никто никогда не поднимается, — проговорил древний-предревний старик.

— Никто?

— В мою дверь никто никогда не стучится. — Серебристые волосы, серебристое лицо серебристая одежда — все цвета поблекли за семь десятков лет, что он прожил в вышине под скалой, тысячекратно наблюдая фантасмагорию, которая разворачивалась внизу. — Никто не знает, что я здесь. Даже я сам.

— Вы здесь. Вы Клайд Раслер.

— Правда? — На мгновение мне показалось, что он сейчас начнет обхлопывать свои подтяжки и резинки для рукавов.

— Вы кто? — Его лицо толчком высунулось наружу, как голова черепахи из-под панциря.

Я назвал себя.

— Никогда о вас не слышал. — Старик глянул вниз, на пустой экран. — Вы из них?

— Из покойных звезд?

— Они, бывает, сюда поднимаются. Прошлым вечером приходил Фербенкс.

— Зорро, д'Артаньян, Робин Гуд? Это он к вам стучался?

— Царапался. У мертвых свои трудности. Вам сюда или вы уходите?

Я поспешил войти, пока он не передумал.

В комнате, напоминавшей чунцинский похоронный покой, стояли направленные в пустоту кинопроекторы. Помимо пыли и песка резко пахло кинопленкой. Единственный стул находился между двумя проекторами. Как сказал старик, к нему никто не ходил.

Я уставился на плотно увешанные стены. Там было прибито не меньше трех дюжин картинок, некоторые в дешевых вулвортовских [68] Вулвортовских — то есть из одного из сетевых универмагов фирмы «Вулворт», где товары продаются по относительно низким ценам. (Прим. пер.) рамках, иные в серебряных; были и просто вырезки из старых журналов «Серебристый экран», тридцать женских фотографий — все разные.

По лицу глубокого старика скользнула тень улыбки.

— Мои славные лапочки, с тех времен, когда я был ого-го.

Взгляд древнейшего из древних людей прятался за лабиринтом морщин, какими бываешь украшен в шесть часов утра, когда лезешь в холодильник за смешанным накануне мартини.

— Я держу дверь запертой. Думал, это вы недавно устроили вопеж у порога.

— Это не я.

— Кто-то там был. А больше никого не бывало с тех самых пор, как умер Лоуэлл Шерман.

— Два некролога за десять минут. Зима тридцать четвертого. Рак и пневмония.

— Никто этого не знает!

— Как-то в субботу, в тридцать четвертом, я, перед тем как пойти на футбол, катался у Колизея на роликах. Тут появился Лоуэлл Шерман, надсадно кашляя. Я взял у него автограф и сказал: «Берегите себя». Через два дня он умер.

— Лоуэлл Шерман. — Обращенный на меня взгляд старика заблестел. — Пока вы живы, жив и он.

Рухнув на единственный стул, Клайд Раслер вновь смерил меня взглядом.

— Лоуэлл Шерман. Какого черта вы карабкались на такую верхотуру? Кто-то, бывало, и умирал по пути. Раз или два здесь побывал Дядюшка Сид, сказал «к чертовой матушке» и построил большую аппаратную кабину на тысячу ярдов ниже, в реальном мире, если такой существует. Никогда туда не спускался. Ну?

Он заметил, что мой взгляд блуждает по стенам его первобытного приюта, по дюжинам вечно молодых лиц.

— А не хотите ли пройтись по этим когтистым бродячим кискам? — Он подался впереди ткнул пальцем.

— Ее звали Карлотта, или Мидж, или Дайана. Она была кокетливая испанка, бойкая кулиджевская «Деваха» в юбчонке до пупа, [69] …бойкая кулиджевская «Деваха» в юбчонке до пупа… — Кулиджевская — то есть «эпохи джаза», времен президентства (1923–1929) Калвина Кулиджа (1872–1933). «Деваха» («The „It“ Girl») — прозвище Клары Боу (1905–1965) — первого сексуального символа Америки, снявшейся в 1922–1933 гг. в 58 фильмах, в т. ч. «Ловушка для мужчин» (1926) и «Это» (1927); под «это» («It») имеется в виду сексуальная привлекательность, а что касается «юбчонки до пупа», то в одном то эпизодов все того же фильма 1927 г. героиня Клары Боу перед выходом на свидание решительно подкорачивает юбку. римская царица прямиком из молочной ванны Демилля. [70] Демилль, Сесил Блаунт (1881–1959) — знаменитый режиссер и продюсер, снимал преимущественно исторические эпопеи — «Десять заповедей» (1923), «Царь царей» (1927). В 1956 г. сам же (выпустил римейк «Десяти заповедей». Еще была женщина-вамп по имени Иллиша, машинистка Перл, теннисистка из Англии — Памела. Сильвия? Держала мухоловку для нудистов в Шайенне. Кое-кто звал ее «Жестокосердая Ханна, вампирша Саванны». Одевалась как Долли Мэдисон, [71] Долли Мэдисон (Доротея Пэйн "Тодд Мэдисон, 1768–1849) — жена Джеймса Мэдисона, президента США в 1809–1817 гг.; также выполняла функции «первой леди» при вдовце Томасе Джефферсоне (1801–1809). пела в «Чае на двоих», «Чикаго», [72] …пела в «Чае на двоих», «Чикаго»… — «Чай на двоих» (1950) — фильм с Дорис Дей, послуживший стартом ее звездной карьеры, голливудский вариант бродвейского мюзикла Винсента Юманса и Ирвинга Сизара «Нет, нет, Нанетта» (1924); под своим названием мюзикл был экранизирован в 1929 году. «Чикаго» — впервые поставленная на Бродвее в 1926 г. пьеса Морин Даллас Уоткинс, основанная на реальных уголовных делах, которые Уоткинс освещала в 1924 г. для газеты «Чикаго трибюн»; пьеса была дважды экранизирована — Сесилем Демиллем как «Чикаго» (1927) и Уильямом Уэллманом как «Рози Харт» (1942) с Джинджер Роджерс в главной роли. Самую известную бродвейскую постановку «Чикаго», уже как мюзикла, осуществил в 1975 году Боб Фосс (музыка Джона Кандера, либретто Фосса и Фреда Эбба); именно на этой версии основывался фильм Роба Маршалла 2002 г. с Ричардом Гиром, Кэтрин Зета-Джонс и Рене Зеллвегер. выскакивала из раковины, вроде райской жемчужины, мания Фло Зигфелда. [73] Фло Зигфелд — Флоренс Зигфелд — мл. (1869–1932) — крупнейший бродвейский продюсер и постановщик первой трети XX в., прославился своими музыкальными ревю. В тринадцать лет застреленная собственным отцом за поведение, подобающее рано созревшей человеческой особи: Уилла-Кейт. Работала в восточном ресторанчике: Лайла Вонг. Победительница Кони-айлендского парада красоты в двадцать девятом году, голосов собрала больше, чем президент: недурная собой Уилла. Сошла с ночного поезда в Глендейле: Барбара-Джоу, и чуть ли не на следующий день глава «Глори филмз»: Анастасия-Элис Граймз…