Дмитрий Иванов - Команда

– Ну шагни еще! – прошипел Ильяс.

Лицо главврача стало мертвенно бледным. Он помедлил секунду и двинулся вперед, глядя прямо в глаза боевику. Ильяс отступил к стене и замер, прожигая ненавидящим взглядом спину уходящего по коридору

Касымова.

Али-хан строго-настрого приказал не трогать врачей. Они могли понадобиться в любую минуту. Ведь эти ненормальные, верные своей клятве, бросались на помощь всем без разбора: и своим, и чужим.

Ильяс в бессильной злобе скрипнул зубами. Сейчас ему не удалось настоять на своем. Но, когда будет нужно, он за волосы вытащит спрятанных пациентов из всех щелей.

Ночь как назло выдалась ясная. Огромная луна, повисшая над городом, ярко освещала притихшие улицы.

Андрюха Тюменев и Людка Швецова осторожно пробирались к зданию управы, прячась в тени домов. Людка несла в руке пластиковый пакет, в котором лежал выстиранный и тщательно отглаженный российский флаг.

– Стой! – вдруг шепнул Тюменев и схватил Людку за руку.

Они прижались к стене.

– Что? – спросила Людка.

– Смотри! Видишь?

На ступеньках управы, негромко переговариваясь, сидели два вооруженных боевика. Они охраняли боеприпасы, сложенные в здании, о чем “Команде” не было известно.

– Облом! – Людка прикусила губу. – Чего они тут расселись?

– А я знаю?

– И что теперь делать?

Подойти к управе было невозможно. Прогонят наверняка, а то еще и подстрелят сдуру. Швецова задумалась, прижимая к груди пакет с флагом, а потом вдруг что-то горячо зашептала Тюменеву на ухо, будто боевики возле управы могли ее услышать.

– Ты что, сбрендила? – отшатнулся Андрюха.

– Да все получится! Вот увидишь!

Два боевика продолжали свою неторопливую беседу и вдруг разом примолкли.

По пустынной улице, залитой серебряным светом луны, к ним приближалась стройная фигурка. Девушка шла, нарочно поигрывая бедрами, и ее вызывающе выставленная вперед грудь подпрыгивала в такт шагам.

В раю моджахедов ждали, конечно, соблазнительные невинные гурии, но обещанный рай был где-то далеко, а тут прямо к ним шла земная радость.

Людка, остановившись в двух шагах от замерших боевиков, сказала нарочито томным голосом:

– Мужчины, у вас сигаретки не найдется?

Боевики продолжали молча пялиться на нее.

– У тебя есть? – спросил, наконец, первый боевик у второго.

Второй, на счастье, оказался курящим. Он сбросил с себя оцепенение и торопливо похлопал по карманам. Сигареты нашлись, и он протянул

Швецовой пачку. Людка долго выуживала сигарету, неторопливо размяла ее в пальцах и только потом спросила все так же томно:

– А огонька?

Чиркнула зажигалка. Прикуривая, Людка краем глаза увидела, как за спинами боевиков Андрюха крадется к дверям управы. Вот он приоткрыл дверь, бесшумно проскользнул внутрь, и дверь за ним закрылась. На этот раз, к сожалению, с предательским скрипом.

Швецова вздрогнула. Оба боевика мгновенно обернулись на звук. Однако было уже поздно.

– Спасибо, – сказала Людка, но не тронулась с места.

Табачного дыма она на дух не переносила и с трудом удержалась от кашля.

Боевики переглянулись. Похоже, девушка была не прочь познакомиться поближе. Она, конечно, была не их веры, но молодые, полные сил мужчины настрадались от бесконечного воздержания, прячась по лесам.

Горячая горская кровь в них так и бурлила. Однако они были простыми парнями из аула и немного робели перед городской красоткой.

– Тебя как зовут? – осипшим от волнения голосом спросил первый боевик.

– Наташа, – на всякий случай соврала Людка. – А вас?

Тем временем Андрюха Тюменев уже вылез на крышу. Стоптанные кроссовки скользили по оцинкованному скату, и он полз медленно, не быстрее гусеницы. О себе Андрюха не думал. Его сжигала тревога за

Людку. Сколько еще она там сможет продержаться? И не сделают ли с ней боевики все, что захотят? Их ведь все-таки двое. Зря он послушался Швецову. Надо было придумать что-нибудь другое…

Наконец рука Андрюхи уцепилась за флагшток. Скрючившись на остром ребре крыши, он поймал болтающийся шпагат и изо всех сил потянул за него. Зеленое знамя нехотя поползло вниз. Тюменев, ломая ногти, развязал тугие узлы и швырнул зеленое полотнище в черный провал двора. Потом достал из-за пазухи российский триколор и приладил его к шпагату. Подъем флага занял считанные секунды, показавшиеся

Андрюхе вечностью. У основания флагштока Тюменев надежно прикрепил картонку, на которой крупными печатными буквами было написано:

“Заминировано!!!” Вот теперь можно уходить.

Спускаться оказалось еще сложнее. Один раз Андрюха, поскользнувшись, едва не навернулся. И проползти без шума по жестяной крыше было еще той задачкой. Однако все кончилось для Тюменева счастливо. Он осторожно приоткрыл дверь и выглянул на улицу. То, что он там увидел, ему совсем не понравилось.

Боевики, поднявшись на ноги, загородили дорогу Людке и уже тянули к ней свои жадные лапы.

– Только без рук! – крикнула Швецова. – Я вам что сказала, козлы!

Но ее слова не произвели на боевиков никакого впечатления.

Тюменев шагнул вперед, шваркнул дверью что было силы и трусцой побежал по улице.

– Стой! – раздался сзади грозный окрик.

Андрюха наддал. Вслед ему прозвучала автоматная очередь. За ней еще одна. Свинец засвистел у Тюменева над головой. Андрюха рванулся в одну сторону, потом в другую, уходя от огня.

Людка, воспользовавшись тем, что про нее забыли, метнулась в ближайший переулок, прежде чем пули, посланные ей вдогонку, впились в угол дома…

Они встретились в условленном месте, через четыре квартала от управы. Обоих колотила нервная дрожь.

– Нормальный ход! – не своим голосом сказал Тюменев.

Людка вдруг бросилась к Андрюхе и спрятала лицо у него на груди.

Тюменев услышал приглушенные всхлипывания.

– Не плачь, чего ты? – растерянно сказал он. – Ведь уже все…

Но Людка прижалась к нему еще теснее, и вдруг на Андрюху накатила такая волна нежности, неведомой ему ранее, что он принялся целовать

Швецову куда попало. Людка подняла мокрое от слез лицо, и их губы встретились.

Настоящий глубокий поцелуй, совсем непохожий на торопливое чмоканье, пронзил Тюменева, как удар тока. Они оба задохнулись, отстранились на мгновение и снова слились в долгом поцелуе.

– К тебе можно? – наконец шепнула Людка, задыхаясь.

– Ко мне? – изумился он.

– К тебе, к тебе! У меня одна старуха вредная напротив живет. Целыми сутками от дверного глазка не отходит.

– Пошли, – пробормотал Андрюха, не чуя под собой ног.

В пустой квартире Тюменевых они опять бросились друг к другу.

Андрюха оказался таким неумелым, что Людка даже растрогалась.

– Да не торопись ты, дурной! – сказала она ласково.