Нина Башкирова - Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1

Помимо фанатизма в работе, в характере Вышева присутствовала еще одна черта: невероятное любопытство. Он постоянно стремился узнать как можно больше деталей из жизни коллег, не забывал ни одного слуха или намека на какие-нибудь интересные подробности жизни окружающих. Малоприятная черта, надо сказать, немужская какая-то, причем сам Вышев вниманием женского пола похвастаться не мог. У него не было ни любимой, ни настоящих друзей. Говорят, запоминание становится в двадцать два раза качественнее, если человек осмысливает сказанное. Вышев и был таким. Он не только запоминал, но и великолепно разбирался во всем, о чем говорил. Дни и вечера напролет он проводил у компьютера, отрабатывая новые и новые варианты своего мудреного проекта, приходил на работу первым, а уходил последним. Именно поэтому Страхов высоко ценил своего талантливого и трудолюбивого сотрудника, часто полагаясь на его память и фанатичную преданность делу. Вышев знал и помнил практически все, что происходило в лаборатории, включая даже самые незначительные разработки и проекты.

Прошла еще неделя, но сдвигов в лучшую сторону так и не наблюдалось. Пришлось отбросить мысль о проникновении в «секретную команду»: попасть туда и не «засветиться» было невозможно. Собрать минимум необходимой информации по обрывкам разговоров и полунамекам также казалось маловероятным. Для продвижения ситуации требовались какие-то меры. Но какие?

Собственно, выбора в создавшейся ситуации у меня не оставалось, кроме радикальной меры – найти способ «разговорить» осведомленного сотрудника. Единственной подходящей кандидатурой мне, конечно, представлялся Валентин Вышев. Как новый замначальника отдела охраны, я имел доступ ко всем личным делам сотрудников института, а в них содержалась информация не только о ближайших родственниках, но и о близких друзьях. У Вышева их оказалось немного, точнее, один, да и тот скорее бывший – в последнее время они виделись редко. Я подготовил перечень подробностей частной жизни Вышева и отдельное досье на его друга, а затем связался с Рафи.

В покрытом строительными лесами старинном здании на Староневском проспекте ремонтировали фасад. Я зашел в подъезд и постучал в нужную дверь. Мне открыл Рафи. Я обрадовался ему, как родному, но после сердечных приветствий мы приступили к делу немедленно.

– Не мог даже и подумать, что сюда пожалует такой важный гость!

– Что делать? Вызвать тебя к себе или даже на нейтральную территорию не могу: твой отъезд моментально зафиксируют. Любое, даже малейшее, подозрение может спровоцировать внеочередную проверку твоей биографии.

– Но ведь слежка за мной возможна даже при отсутствии реальных подозрений. А что, если за мной «хвост»?

– Не волнуйся, мои люди отсекли бы тебя на подступах к зданию, и ты бы сюда не вошел. С этим все в порядке. Во всяком случае, пока…

Подробное описание текущих событий заняло несколько часов. Рафи хотел досконально знать, что делается в лаборатории, как выглядят здания со спецдопуском, что представляют собой сотрудники, о чем они беседуют в столовой и т.д и т.п. Время приближалось к полуночи, но мы и не думали отдыхать – этой же ночью Рафи должен был отбыть в Москву, а оттуда самолетом в Париж. Рассказав обо всем, что требовалось, я умолк.

Рафи, привычно погрузившись в кресло, сосредоточенно молчал. От решения, которое необходимо было принять прямо сейчас, зависело слишком многое. Рафи чуть шевельнулся. По едва обозначившейся в уголках его губ улыбке и характерному взгляду я понял – решение принято. Знал я этот взгляд предельно собранного, не упускающего ни малейшей детали профессионального разведчика. Значит, Рафи признал, что вариантов выхода из создавшейся ситуации нет, и нужно искать способ «выдоить» осведомленного сотрудника – Валентина Вышева, конечно, более подходящей кандидатуры я так и не обнаружил. Что мой начальник тут же и подтвердил, без предисловия начав говорить, как обычно, не повышая голоса.

– Операцию назовем «Гамбург».

В 1997-м в Гамбурге мы взяли одного активиста ООП и применили к нему метод наркодопроса. В результате мы узнали все, что хотели о планируемой акции, а в качестве бонуса получили массу важных сведений о самой организации, ее руководителях и множестве других важных оперативных деталей. Но наркодопрос – дело серьезное, к нему нужно тщательно подготовиться. В Гамбурге прошел легкий пионерский поход по сравнению с тем, что предстояло сделать в Питере.

И Рафи подтвердил мои соображения:

– Это тебе не шалости в чужой, но все-таки дружественной стране. Разведывательная деятельность в России, как ты сам понимаешь, едва ли не самая опасная в жизни любого разведчика. ФСБ – очень серьезная организация. Куда ни глянь – всюду проблемы: слежка за объектом, легенда его отсутствия, его неожиданное исчезновение… Ну да ладно. Если мы подобные дела в Бейруте проделывали, то в этом городе сам Бог велел.

Теперь к делу. Через два дня получишь группу. Я предвидел твои проблемы и подготовился. Неделя уйдет на слежку и детальное изучение привычных маршрутов объекта. Брать Вышева будем в конце недели, чтобы на допрос осталось два выходных дня. Времени, конечно, немного, но справимся. На всякий случай подготовим запасной вариант с больничным листом. Но вообще задерживать его долго нельзя: начнутся поиски, которые нам совершенно ни к чему. Потом тебе придется уйти из института, быстро и без лишних разговоров.

– А нельзя упростить операцию? Мой уход привлечет повышенное внимание, вызовет много лишних вопросов. Надо попытаться перетянуть Вышева на нашу сторону.

– Ты серьезно? – Рафи посмотрел на меня так, словно видел впервые. – Чем мы можем его привлечь? Объяснить, почему сионизм лучше коммунизма? Или привести доказательства, насколько в киббуцах жизнь богаче, чем в колхозах?

– Да нет же, – я с трудом скрывал досаду. – У меня вполне прозаичный подход: на него нужно как следует надавить. Напугать.

– Не забывай, если человек легко поддается давлению, то в принципе любому: сегодня с нашей стороны, завтра – со стороны ФСБ…

– Да, риск действительно высок. Хорошо, проводим наркодопрос. Без похищения, прямо у него дома.

– А как ты к нему попадешь?

– Он сам откроет дверь, сам пригласит войти. Не меня, конечно, а своего друга. Я тут наметил кое-что…

Последующие два часа мы обсуждали детали операции.

– Что ж… – Рафи подвел итог после паузы. – Получишь специалиста по наркодопросу. Это Эйтан. Ты его знаешь. Для использования соответствующей техники потребуется выяснение пригодности «объекта», то есть его психологический профиль.

– Но на это уйдет много времени!