Ёсио Мори - Конец зимы

– Ну, я поехал! – сказал он, присев в прихожей на корточки и зашнуровывая ботинки. Асако наблюдала за ним, вытирая о фартук руки.

Вдруг зазвонил телефон. Асако ушла в комнату и оттуда позвала Уно:

– Тебя.

Кто бы это мог быть? Уно нахмурился. Он не планировал на сегодня никаких других дел, кроме похорон сына.

– Кажется, кто-то из учеников! – сказала Асако, передавая ему трубку.

– Слушаю!

– Сэнсэй! Это я, Асао!

Голос доносился издалека, но и сквозь расстояние в нем слышались безысходность и отчаяние.

– Что с тобой? Что случилось?

– Сэнсэй, помогите! Он… дядюшка… отправляет меня! Силы самообороны!

– В Силы самообороны?

– Да! Он говорит, что я безалаберный, а армейская закалка меня исправит!.. Сделайте что-нибудь, сэнсэй! Я не хочу!..

– Тебе надо просто наотрез отказаться.

– Это бесполезно. Он заодно со своим приятелем – они не станут меня слушать…

– Этот знакомый – из Сил самообороны?

– Не знаю… Он уже не раз советовал дяде отдать меня на военную службу…

– Вот как… – Уно на мгновение задумался. Он видел перед глазами обеспокоенное лицо Асако.

– Прошу вас, сэнсэй, придумайте что-нибудь!

– Да… Не знаю, что и делать… Подожди минутку!

Он зажал ладонью трубку и взглянул на Асако.

– Моего ученика заставляют идти на военную службу…

Лицо Асако как будто окаменело. Она отдала все свои душевные силы подготовке к сегодняшнему событию и сейчас болезненно пыталась понять смысл сказанного Уно.

– Ты едешь к нему? – спросила она, стараясь справиться с собой. Прежде всего Асако была педагогом.

– Прости меня, но… – начал было Уно. Жена отвернулась.

– Тебе лучше поторопиться, – сказала она.

Уно, вздохнув, заговорил в трубку:

– Я сейчас выезжаю. Наберись мужества и категорически отказывайся! Все будет зависеть от того, насколько сам ты сможешь быть твердым!

Подставляя лицо встречному ветру, Уно мчался на велосипеде. Шоссе в воскресный день было почти пустым. Он все дальше и дальше удалялся от дома, и его беспокойство об Асако все более сменялось тревожными раздумьями о Юдзи. В памяти промелькнуло лицо дядюшки Исиды. Он понимал, что этот замысел Исиды, сводившийся к нехитрому принципу: раз испачкался – устроим-ка тебе хорошую головомойку, представлял собой серьезную опасность. И контратаку необходимо было начать именно с Исиды, который по собственному невежеству даже не сознавал, в какие сети затягивали и его, и племянника. Уно взволнованно думал о том, как помочь им вырваться из этих пут.

А с неба ярко светило солнце, напоминая о приближении весны. Но и зима пока не сдавалась – почки на деревьях еще оставались твердыми. На привокзальной площади среди недавно отстроенных огромных зданий банков и универмагов беспечно толпились люди, целыми семьями пришедшие на открытие праздничного воскресного базара. И в этой мирной суете велосипед Уно, тихонько поскрипывая, медленно пробирался к станции.

«Синкансэн» – скоростная железнодорожная магистраль.

Кэйхин – промышленный район Токио – Иокогама.

Сэнсэй – учитель; вежливое обращение к педагогу, врачу, уважаемому человеку.

Хостесс – девушки, обслуживающие ночные бары и кабаре.

Котацу – комнатная жаровня в японском доме, накрываемая одеялом.

Гёдза – традиционное блюдо китайской кухни. По виду напоминает пельмени.

Хатимаки – платок, обвязываемый вокруг головы во время работы.

Рамэн – традиционное блюдо китайской кухни, напоминает лапшу.