Эльвира Барякина - Ж. Замечательных людей

А он смеется.

— Эммануэль — отличный профессионал. Она как никто умеет общаться с прессой.

Журналисты — это бич адвокатских контор, работающих на Голливуд. Репортерам нужно писать про звезд и они целыми днями названивают «Картеру и партнерам», чтобы выяснить, кто с кем, когда и почем. Функция Эммануэль — вежливо тупить в телефон:

— Да, мистер Вардлоу уехал. Я записала ваши координаты. Да, он их получил, но не перезвонил, потому что он мой почерк не разбирает.

При личных встречах она еще более эффективна. Завидев ее, репортеры впадают в столбняк: мужчины — от восхищения, женщины — от классовой ненависти.

«Картер и партнеры» работает по принципу «добрый полицейский — злой полицейский». Пол — добрый. А Картер проходит у журналистов под кличкой «Бешеная Козявка». Ему, собственно, за злобность и платят — по 400 долларов в час. Доброта Пола стоит дешевле — всего 380 баксов.

Рабочий день. Звонок: клиент зашел в пляжный магазин и увидел свою статуэтку с башкой на пружинке. Если голову снять, то ею можно точить карандаши. Стружки падают в полое пространство черепной коробки.

— Кто это сделал?! — вопил клиент.

Продавец отводит глаза в сторону.

— Китайцы.

— Засужу!!!

Картер пишет иск, Пол отпаивает звезду минералкой и рассказывает успокаивающие анекдоты.

И так целый день: то А. с кокаином поймают, то B. налоги не заплатит.

— И охота тебе нервы на них тратить? — спрашиваю я Пола.

Он только улыбается.

— Я всегда мечтал в цирке работать.

— Клоуном?

— Монтером страхующего оборудования. Приятно, когда от тебя зависит жизнь любимцев публики.

ЮНОСТЬ

12 января 2007 г.

Пол родился в Ираке в семье английского инженера, который помимо основной работы шпионил в пользу королевы Елизаветы. После иракской революции отца перевели в Нигерию, потом в Гану, так что Пол и его старший брат Эрни все детство колесили по Западной Африке. Только в 1964 году семейство Вардлоу перебралось в Англию — мальчикам нужно было получать образование.

Полу там не понравилось. В школе на него посмотрели как на дикаря, когда он вытащил из ранца связку амулетов, подаренных черной няней.

— Это от удара копьем, это для отпугивания злых духов, а это для того, чтобы быть великим воином, не знающим соперников.

Увидев сушеные кости неизвестного происхождения, учительница чуть в обморок не грохнулась.

— Не трогай эту гадость! — завопила она и выкинула амулеты в мусор. — На них бог весть какая инфекция может водиться!

Пола выставили перед классом.

— Суеверие, мальчик, это большой грех. Если ты хочешь чем-то отличиться перед своими товарищами, ты должен демонстрировать им отличные знания и примерную дисциплину.

На следующий день школу огласил дикий вопль. Учительница полезла в стол за карандашом и обнаружила там мохнатого паука размером с крысу.

Пол клялся, что он тут ни при чем — это все разгневанные духи, но ему мало кто верил.

Первые годы учебы дались ему особенно тяжело: из-за врожденной дислексии он научился читать только к третьему классу. При этом у Пола была феноменальная память на все, что не касалось букв.

— Странный мальчик, — говорил директор. — Теоретически он мог бы стать лучшим учеником школы, но он делает по пять ошибок в слове из четырех букв.

Природа где берет, там и дает. Пол настолько хорошо умел рассказывать, что старшеклассники звали его с собой подглядывать за женской раздевалкой. Его ставили к замочной скважине и велели описывать, что он видит. Один раз их застукал учитель физкультуры, но не только не отругал, но и остался послушать.

Пол решил, что ему суждено стать великим актером. Кто-то сказал, что он похож на Ричарда Беймера [1] Ричард Беймер (р. 1938) — американский актер, режиссер, сценарист и композитор. Стал известным после роли в фильме «Вестсайдская история». , и, вырвавшись из колледжа, Пол отправился покорять Голливуд.

Штаты поразили и подавили его. Бывают страны-заводы, бывают страны-фермы. Америка была огромной лабораторией, в которой постоянно создавалось что-то новое. Пол влюбился с первого взгляда.

Однако Голливуду не требовался еще один Ричард Беймер, и Пол пошел озвучивать фильмы: чихать, сморкаться и давить задом скрипучую скамейку. Время от времени ему попадалась халтура — сниматься на обложки любовных романов. Я видела одну: Пол в рубахе с кружевами хватал за плечи томную блондинку.

— Они меня на табуретку поставили, — усмехался он. — Девушка была на голову выше.

Платили центы, жить приходилось в одной комнате с двумя собутыльниками. В конце концов Пол плюнул на все и записался в армию.

Несколько лет он самоотверженно боролся с коммунизмом и фиделькастризмом. Вернулся — покрытый загаром и славой: в армии он спас друга от военного трибунала. Того обвинили в краже, которой он не совершал.

— Тебе не в солдаты, а в адвокаты надо, — пробурчал на прощание капитан. — Демобилизуешься — поступай в юридическую школу.

Пол все еще считал себя «великим воином, не знающим соперников», поэтому сразу замахнулся на Гарвард. Экзаменационные оценки у него были на 10 процентов выше проходного балла. Однако приемная комиссия все равно отклонила его заявление. Гарвард специализировался на будущих конгрессменах и его не интересовали лузеры-актеры.

Это был удар. С утра до вечера Пол подавал клюшки игрокам в гольф. Однажды ему пришлось работать с профессором психологии из Калифорнийского университета.

— Что-то ты, братец, невесел, — заметил тот.

Пол нахмурился.

— А чему радоваться? В актеры не взяли, в Гарвард не приняли. Рожей не подошел ни туда, ни сюда.

— Не было этого, — подумав, сказал профессор.

— То есть как?

— А вот так — не было и все.

— Но я же помню!

— Это тебе только кажется. Прошлое — это то, что мы думаем о себе сейчас . Хочешь чего-то добиться — выбирай такую биографию, которая поможет тебе в жизни. А неприятностям скажи: «Не было этого».

Пол решил, что у него папа — личный друг президента. Себя он тоже придумал заново и на месте угрюмого паренька-иммигранта появился совсем другой человек: свободный, великодушный и уверенный в себе.

Пол начал по-другому одеваться и по-другому разговаривать. Бросив работу в гольф-клубе, устроился помощником адвоката. Теперь ему не платили щедрых чаевых, но зато никто не смотрел на него как на слугу. Начальник говорил про Пола: «Этот мерзавец далеко пойдет».

На следующий год Пол вновь подал заявление в Гарвардскую юридическую школу. На этот раз его приняли. Нагрузки были жуткие, и Полу пришлось придумать себе нечеловеческую работоспособность.

Когда его пригласили в крупную адвокатскую контору Лос-Анджелеса, он был на седьмом небе от счастья. Но вскоре выяснилось, что там совершенно не перед кем выпендриваться престижным дипломом — у каждого сотрудника был свой, ничуть не хуже. Серьезных заданий Полу не давали, к денежным клиентам не подпускали.