Автор неизвестен - Литконкурс Тенета-98

— Прекрати! — воскликнула я, не сдержавшись. — Этого никогда не случится. Аммон не допустит!

— Аммон не станет спасать тех, кто не хочет спасти себя сам, — с улыбкой отозвался Сет.

Как странно… Это слова Осириса.

— Да, разумеется, он понимает, — согласился Сет. — Но выводов не делает. Наш старший брат — романтик, грезами живущий, идеалист у власти. А Исис слишком влюблена в него, чтобы указать мужу на ошибки. Вот почему я думаю, что эти двое править *ими* не должны. —3-

— Нефтис, сестра, я чувствую, что-то страшное приближается к нам, — прошептала Исис. — Сет уже не считает нужным скрывать наши разногласия. И я чувствую, что многие симпатизируют его взглядам. Не хватало и нам разделиться. Представь, что будет тогда!

Я набрала в грудь воздуха, для смелости, и вымолвила:

— Исис, а если он прав?

Сестра недоуменно посмотрела на меня, и на ее вечно свежей коже появился румянец.

Мне некуда было отступать, и я решила сказать ей все, что думаю. Но она успела понять меня прежде…

— Я не отдам власть Сету, — отрезала она, — ибо он разрушит то немногое, что удалось посеять Осирису и мне!

На этом мы расстались; я ушла из дворца грустная: в ряду «сеятелей» у Исис нашлось место только для двоих. А мы? Разве Сет, я или, к примеру, Птах — не «сеятели»?

Бедная Исис! Она боится, что мы разделимся, — а тем временем она сама уже разделила нас… — 4-

— Она не желает понимать меня, — в сердцах сказал Сет. — Пусть бы скорее вернулся Осирис. Я надеюсь, нам удастся уговорить его уйти и взять с собою Исис.

— Ты устал ждать?

— Дело не во мне, — вздохнул Сет. — Мы теряем время! А Великие Древние пользуются этим. Ты получила последние известия из Гипербореи? Великим Древним удалось поссорить меж собой титанов. Неужели мы хотим, чтобы подобное произошло у нас?

Он опять пугает меня. Странно, почему у моего мужа это получается лучше, чем у других. Но ведь страх — антитеза любви.

А если права Исис?

— Мы должны отправить сообщение Ра и спросить его совета, — сказала я.

— Что ты такое предлагаешь! — возмутился Сет. — Это будет означать: мы не справились!

Гордыня… В нем говорила гордыня. Для меня это было самое горькое открытие.

Он прав: мы ничем не лучше Родителей. —5-

Осирис вернулся, но это ничего не изменило. Они с Исис продолжали обучать ремеслам и наукам, терпеливо объясняя основы Любви и Содружества. У меня даже создалось впечатление, что Осирис и Исис нарочно стараются не замечать Сета. Я пыталась воздействовать на них, но они, уверенные в своей правоте, и меня не слушали, правили, как прежде.

Мужа я все чаще видела в печали. Вскоре он перестал убеждать меня в своей правоте, но я понимала, что какая-то внутренняя борьба происходит в нем самом. Обеспокоенная, я проникла в его мысли, и тут, к изумлению моему, он попросил меня уйти — ласково, но настойчиво. Впрочем, тут же Сет сказал словами:

— Нефтис, родная, я берегу тебя от страданий. Скажи мне одно: как ты посмотришь, если мы с тобой заменим Осириса и Исис?

— Заменим? — я обрадовалась в тот миг. — Они готовы уйти?

Сет на мгновение смутился.

— Пожалуйста, ответь на мой вопрос: а ты готова разделить со мной мирскую власть?

Мне наш разговор совсем не нравился, но я ответила:

— Я не уверена, что смогу править *ими*. У меня нет терпения Исис.

— Ты должна! — настаивал он. — Запомни, Нефтис: если ты сейчас откажешься, ни одна женщина после тебя больше не сможет править наравне с мужчиной!

Мне опять стало страшно. Его темные прорицания имеют надо мной какую-то непонятную силу. Он видит долг там, где у меня только сомнение.

— Я просто хочу знать, со мной ты или против меня, — добавил он.

— Как я могу быть против тебя, — сдерживая слезы, прошептала я, — ты мой брат и мой муж!

— Очень хорошо, — улыбнулся Сет. — Именно это я и хотел услышать. Ты решила все мои сомнения. —6-

— Как рада я, что Сет наконец смирился!

Давно я не видела Исис в таком радостном возбуждении. Она вела себя, как ребенок: то взмывала выше Бенбена Великой Пирамиды, то птицей устремлялась в Нил и купалась в искрящихся брызгах. Ее настроение передалось мне, и мы принялись веселиться прямо на глазах у *них*.

Ветер, который мы подняли, и вода сорвали с нас золотые одежды, но Исис этого как будто не замечала. И я бы тоже не заметила нашей наготы, если бы не почувствовала десятки горящих глаз — они смотрели из тростников. Эти взгляды словно обожгли меня.

Разумеется, я не могла стесняться своего тела, особенно перед *ними* — в их представлении оно, как и тело Исис, было совершенным. Меня обожгла *их* похоть. Я знала, конечно, что похоть движет *ими*, когда нет любви, но не представляла раньше, что эта похоть может обратиться на меня или на Исис, или на кого-нибудь из нам подобных.

*Они* бросили свою работу и подглядывали за нами из тростников, тайно, возбуждаясь при этом и нарочно, потными руками, возбуждая свои детородные органы. Все это показалось мне настолько мерзким, грязным, словно и не в Живодарящем Ниле я была, а среди звериных испражнений… Гнев, какого я не знала прежде, овладел мной, я вылетела из оскверненной *ими* воды, вознеслась над *ними* и послала *им* страх.

К изумлению моему, многие пали, как колосья, срубленные серпом, а другие бросились бежать, не разбирая дороги. И я услышала дрожащий голос Исис позади себя:

— Сестра, сестра, что же ты делаешь, и зачем?!!

Она летела рядом и смотрела на меня, как будто видела в первый раз.

— Прости, Исис, прости меня, во имя Аммона… Не знаю, как это получилось, — только и смогла прошептать я.

Ее слова показались мне пощечинами, какими *они* усмиряют своих непослушных животных:

— Ты просишь у меня прощения, злосчастная, и прикрываешься священным именем Аммона?! Но мне ты сделала лишь только то, что вмиг разрушила творимое веками! Нет, ты у них прощения проси, у тех, кто убежал, тебя, могучей гневом, убоявшись. Иначе все они, и те, кому они расскажут, и дети их, и внуки, и отдаленные потомки — все будут знать, что и на Звездах обитает Зло — а как иначе объяснить несчастным, что мы, Пришедшие со Звезд, способны причинять страдания себе подобным?!

Исис воздела руки к солнцу и произнесла:

— Благодарю тебя, Аммон. Сей миг я поняла: не можно отступать от Миссии, не можно даже в малом предаваться суетному гневу, не можно недостойным даровать мирскую власть!

Это она обо мне говорила… — 7-

Я не хотела идти на праздник. Сет устраивал его в честь примирения с Осирисом и Исис. И именно поэтому я, запятнавшая себя гневом, не могла там находиться. Сет превзошел самого себя, уговаривая меня пойти, но на этот раз я была непреклонна. Отчаявшись справиться со мной, он привлек на помощь Птаха, старого друга нашей семьи. Но и Птаху, и жене его Сохмет я отказала. Пусть празднуют мир без меня, недостойной.