Кристофер Бакли - День бумеранга

– Между прочим, – отозвался Ранди, жадно глотая воду из бутылки, как боксер между раундами, – такая мысль и правда у меня мелькнула.

– Очень вас прошу, удержитесь, если она мелькнет еще раз. Вы выглядели отлично. Интересно, смотрела она или нет.

По другую сторону тюремных стен Касс играла в «червей не брать» с сокамерницей – репортершей «Нью-Йорк таймс». Репортеров в эти дни за решеткой сидело немало – они даже образовали свою «инсайдерскую» тюремную группировку. Называли себя «пулицеровской сворой», [43] Пулицер Джозеф (1847–1911) – американский журналист и издатель, в честь которого вручается Пулицеровская премия за различные достижения, в том числе – за журналистские публикации. татуировались хной, делали себе головные повязки из дорогих чулок. Карточная партнерша Касс сидела за статью в разделе «Письма из Вашингтона» о том, что ЦРУ внедрило во французское посольство своего шеф-повара (поистине немалое достижение!), который подкладывал съедобную подслушивающую аппаратуру в паштет из гусиной печенки на официальных обедах. Назвать источник она отказалась.

– Эй, Девайн, так тебя растак! – крикнула еще одна представительница сидящей прессы – публицистка, отказавшаяся свидетельствовать перед большим жюри, составленным двадцать лет назад для решения вот какого вопроса: просил ли один член кабинета (ныне покойный) одну официантку (ныне живущую в Аргентине) в одном ресторане (прекратившем существование) дать ему свой номер телефона (давно отключенного). – Разуй глаза!

Она показала на экран телевизора, привинченного к стене так называемой комнаты отдыха. Касс перевела на него взгляд. На экране сенатор Рандольф К. Джепперсон выступал перед толпой, над которой торчали плакаты с ее именем.

– Похоже, кое у кого завелся на воле рыцарь-избавитель, – заметила публицистка. – Не тот ли самый, с кем ты устроила тогда потеху в Боснии?

– Объясни, какой смысл ты вкладываешь в слово «потеха», – сказала Касс.

– Только что назвал тебя совестью молодого поколения.

– Черт возьми, девчонка, я так и знала, что дама у тебя!

– Вот бы меня кто-нибудь назвал совестью поколения, – сказала светская хроникерша из «Вашингтон пост», которая отбывала «от трех до пяти» за отказ раскрыть источник. – Ты с ним спала или нет?

– Вопросы у тебя, однако.

– А что? Заключенным положено друг с другом откровенничать. Мы же все тут в одной лодке.

– Не было у нас ничего такого. Хотя земля под нами качнулась.

– А он ничего, привлекательно-страшноватенький такой. У него вроде был роман с этой, как ее…

Касс смотрела на телеоблик Ранди все время, пока тасовала колоду. Видна рука Терри, думала она.

Ближе к ночи благодаря трансляции речи Ранди толпа стала исчисляться тысячами. Терри задавал ритм скандирования из фургончика по радио.

– Прямо как в шестидесятые, – сказал он, глядя в тонированное окно фургончика, – только мусора поменьше. Куда это вы? – спросил он Ранди, когда тот потянулся к ручке двери.

– Соединиться с народом, – был ответ.

– Не переборщите с доступностью.

– С доступностью? – хмыкнул Ранди. – Не понимаю, как с ней можно переборщить.

Едва Ранди вышел из фургончика, как был проглочен восторженной толпой молодежи с плакатами:

СВОБОДУ КАСС!

ПЛАТИТЬ? ЧЕРТА С ДВА!

ДЕНЬ БУМЕРАНГА НАСТАЛ!

КАСС ПРАВА!

ЭТО ДЕФИЦИТ, ИДИОТЫ!

СОЦИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ = СМЕРТЬ!

Терри смотрел, как толпа засасывала сенатора, пока не осталась только голова, освещенная яркими телепрожекторами. В фургончике было три монитора, так что Терри мог видеть интервью Ранди в прямом эфире.

Репортер телеканала «Фокс» сунул Ранди микрофон.

– Сенатор! Один ваш коллега, сенатор Мелтингхаузен, называет вас, цитирую, прожженным оппортунистом. Не слишком ли это резкое выражение для такого в общем-то коллегиального органа, как сенат?

– Не знаю, насколько я прожжен, – улыбнулся Ранди. – Но что я горю – это правда. Я горю желанием добиться справедливости. Что касается оппортунизма… По-латыни opportunitas означает «возможность». Если мой хороший друг из славного штата Виргиния имеет в виду, что я стремлюсь использовать любую возможность для ремонта нашего бракованного правительства, то да, я оппортунист. Безусловно. Но главное, Крис, – могу я вас так называть? – в том, что…

Терри откинулся назад с удовлетворением наставника, увидевшего, что ученик уверенно справляется собственными силами. Всегда двойственное чувство. Он тут же сурово напомнил себе, что сейчас не время для размягченности и уж тем более для пагубного самодовольства. Сейчас, если на то пошло, время наибольшей опасности, время, когда клиент считает, что все может сам. Вашингтон усеян обглоданными костями тех, кто дал волю подобной самонадеянности.

– Что-что? Просто отпустить ее на свободу?

Президент Райли Пичем был не в лучшем настроении. Экономическая ситуация заставляла правительство работать в кризисном режиме. Все здорово недосыпали.

– Будет выглядеть так, словно мы идем на попятный, – добавил президент.

– Именно туда нам и следует идти, – сказал его главный политический советник Бакки Трамбл. – На попятный.

Президент тупо уставился на него через ширь письменного стола из выловленных досок с крейсера «Мэн», затонувшего на рейде Гаваны. На ретроспективный взгляд, не самый, пожалуй, удачный выбор стола из запасов, хранящихся на правительственном чердаке.

– Чего-то я тут не улавливаю, – сказал президент.

– Электронная почта дает статистику девять к одному против нас.

– Эта мадмуазель призывает людей не платить налоги. Так что не надо! У нас и так черт знает какие трудности с доходной частью.

Генпрокурор не уверен, объяснил Бакки Трамбл, что если Касс заручится сильной защитой на основании Первой поправки, [44] Первая поправка к конституции США защищает, в частности, свободу слова. ее признают виновной.

– И какой тогда видок у нас? Получится, что мы весь наш престиж – все рожки да ножки, что от него остались, – пустили на то, чтобы дать по мозгам молоденькой блоггерше. Которую, вполне возможно, суд отпустит гулять на воле и показывать нам нос. Спросите себя: может, не стоит связываться с этим мудилой Ранди Джепперсоном? Лично я лучше буду жрать гусениц с горячего тротуара. Бросьте на него взгляд: настоящий Пестрый Дудочник [45] Пестрый Дудочник – герой известной сказки, который, играя на дудочке, увел из города Гамельна всех детей. для тех, кто вчера еще мочил подгузники. Он доит эту ситуацию, как джерсейскую корову. У которой по всему вымени отпечатки пальцев Таккера, его пиар-агента. Эта девчонка Девайн работает у Таккера. Так что тут больше инцеста, чем на семейном сборе в Арканзасе. Я бы даже длинной палкой не рискнул все это ворошить. У нас и без того впереди труднющие перевыборы.