Кристофер Бакли - День бумеранга

– Иисуса Христа в задницу… – прорычал президент, чье лицо по цвету походило теперь на суп из моллюсков по-манхэттенски. – Получается, что мы потребовали от генпрокурора снять обвинение с дочки крупного спонсора нашей партии, черт его возьми?

– Да, это… да, к сожалению… к этому, собственно, сводится то, что я… да, сэр.

Президент швырнул свою ручку на стол с такой силой, что она, отскочив, полетела на ковер.

– Кто успел пронюхать об этом… первостатейном бедствии?

– Тут я вас обрадую, сэр. Никто. В смысле – Фрэнк, я думаю, знает, но он молчит. Вероятно, ошеломлен ее поведением. Во всяком случае, эта информация у меня не от него.

– От кого тогда?

– Вам не надо этого знать, сэр. Я навел кое-какие справки. Она дочь Фрэнка Коуэна. Они уже очень долго не общаются. Он живет в Калифорнии…

– Я, черт возьми, прекрасно знаю, где он живет. Я один раз провел долбаную ночь в его долбаном доме.

– Да, сэр. В октябре прошлого года. После празднования начала отсчета времени до великого дня. Вы подарили ему значок Филина.

Филины – это, разумеется, те, кто пожертвовал не менее 250 тысяч долларов президентской партии и поэтому имеет право «присутствовать на специальных брифингах в Белом доме, проводимых высшими должностными лицами», «сидеть в первых рядах на инаугурационных торжествах», «получать специальные бюллетени». Плюс, конечно же, возможность занять при случае какую-нибудь посольскую должность, или пост в администрации, или место в той или иной комиссии.

Президент испустил стон.

– Он пожертвовал пятьсот тысяч, – продолжал Бакки Трамбл. – Еще четверть миллиона – якобы от его жены Лизы. Судя по всему, не она родила ему Касс. Больше похожа на… злую мачеху. Вы ей тоже подарили значок.

– Отвратительная работа администрации, Бак.

– Не буду спорить, сэр. Вопрос в том, как быть дальше. Я, конечно, готов взять вину на себя.

– У нас, черт возьми, избирательная кампания на носу. Ну, выброшу я тебя за борт – чем мне это поможет?

– Видите ли, я… если вы и правда…

– Арестовать ее по новой.

– Простите, не понял?

– Посадить ее обратно за решетку. Позвони Киллибрю и скажи ему… все, что нужно сказать.

Бакки Трамбл раздул щеки.

– Я не уверен, что Фред на это пойдет. Повторно арестовать человека – это… гм… не так просто.

– Очень просто. Происходит сплошь и рядом.

– Да что вы говорите!

– Как бы то ни было, в этом случае должно, на хер, произойти. Ясно?

Бакки Трамбл мысленно перескочил в будущее. Перескочил и увидел себя перед большим жюри. Услышал вопрос независимого обвинителя: Давал ли вам президент конкретное указание потребовать от генерального прокурора, чтобы тот сфабриковал улики для повторного ареста мисс Девайн?

Между прочим, президенту Пичему, которому с первых дней политической карьеры не давало покоя созвучие его фамилии слову «импичмент», привиделось в этот момент нечто очень схожее.

– Это все, Бак. Точка, – сказал он, оставляя Бакки Трамбла в положении полной невозможности подтвердить перед большим жюри, что президент дал конкретное указание нарушить закон.

– Сэр, я сделаю все, что необходимо сделать. Но я действительно сомневаюсь, что он на это пойдет, – снова предпринял попытку Бакки.

Президент откинулся на спинку кресла.

– Если меня изберут на второй срок, сколько вакансий в Верховном суде можно ожидать?

– Минимум две. Возможно, три.

– Затевать с ним разговор об этом немножко рановато. И с текущей ситуацией это никак не связано. Но ты ведь знаешь: Фред Киллибрю – просто охренительный генпрокурор. Из него получится просто охренительный член Верховного суда. Как ты думаешь?

Мистер Трамбл, в ходе того же разговора поручал ли вам президент предложить генеральному прокурору место в Верховном суде в обмен на…

– Э…

– Я думаю именно так, – бодро сказал президент. – Именно так.

– Я могу… передать это ему. Наряду с…

– Не сомневаюсь, что ты справишься, Бакки. В твоем фирменном стиле.

– Понял вас, сэр.

– Когда эту умничку опять посадят в клоповник, намекни, что Белый дом этому рад. Что мы с самого начала считали, что отпускать ее немножко рановато.

– Фреду это не понравится.

– Хер с ним. Да ему плевать будет. Он по уши будет занят снятием мерки для судейской мантии.

Это пришло ей в голову поздно ночью, в третьем часу, когда она занималась блоггингом.

Она решила не постить этого сразу, понимая, что прозрение, снабженное пометой «2.56 утра», в трезвом свете дня может вызвать скепсис.

Утром она первым делом договорилась о совещании с Ранди и Терри. Встретились днем в капитолийском кабинете Ранди. Она на скорую руку подготовила презентацию с помощью программы PowerPoint. Провела ее. Они слушали молча.

– Ну как? – поинтересовалась она потом. – Что вы думаете?

Ранди и Терри таращились на нее.

– Вы хотите, чтобы я это предложил? – спросил Ранди. – В сенате США? – Он рассмеялся. – Касс, Касс, Касс. Снимаю перед вами шляпу. Вы – нечто. Мне до вас расти и расти.

– Я говорю совершенно серьезно, – сказала Касс. – Осуществить, я думаю, шансов нет. Но как метавопрос это великолепно подхлестнет дискуссию.

– Метавопрос? – переспросил Терри. – Что это, черт возьми, такое? Из Айн Рэнд, что ли?

– Нет, ничего общего с ней. «Мета» означает… ну… переход к чему-то качественно иному. Стоящему после. За. Выше. Дальше. Метафизика. Ты же сам мне сказал, что пресса заскучала. Вот и встряхнем ее. Разбудим.

Терри и Ранди переглянулись. Боже мой, она, оказывается, серьезно.

– Посмотрите на эти цифры. – Касс вызвала на экран один из слайдов. – Опрос Гэллапа месячной давности. Взгляды людей меняются. Они все реже и реже отождествляют счастье с долголетием. Они готовы выслушать что-то вроде моего предложения. И хотя понятно, что реализовано оно никогда не будет, есть основания думать, что люди с жаром бросятся его обсуждать. Правительство наверняка займет жесткую позицию. Отлично. Мы тогда ему скажем: «Ладно, а ваше-то решение какое? Двое работающих кормят одного пенсионера?» У них нет решения. Уже все начинает разваливаться, а у них как не было решения, так и нет.

– Это глупость, Касс.

– Нет, это смелость.

– Смелая глупость.

– Со второго дня в КСТ ты твердил мне: «Надо метить как можно дальше». Ну вот. Я так и поступаю.

Ранди посмотрел на часы.

– Терпеть не могу уходить первым, но мне пора на заседание комитета. Очень рад был повидать вас обоих. Мы еще потолкуем. Чао!

– А чего ты ожидала? – спросил Терри в машине на обратном пути в офис. – Что он согласится внести в сенат законопроект, подталкивающий бэби-бумеров к массовому самоубийству, чтобы спасти систему соцобеспечения?