Дуглас Коупленд - Мисс Вайоминг

– Вижу, год был насыщен делами, – сказала она.

Мэрилин открыла рот, собираясь что-то сказать, но промолчала. Все трое были настолько далеки друг от друга, насколько это было возможно в пределах одной кухни.

– Ломаете голову, где я была, верно? – спросила Сьюзен.

– Резонный вопрос.

Сьюзен взяла бланк телекомпании «Фокс», на котором было написано:

«Дорогая миссис Колгейт Мэрилин.

Пожалуйста, примите чек на 5000,00 долларов и благодарность за вдохновенную и увлекательную историю, которую вы подарили нашим зрителям.

Искренне Ваш, Дон Фешук».

– Может, тебе лучше говорить с Доном Фешуком, чем со мной, мамочка?

– Не будь такой бессердечной. Неподходящий случай.

– Сегодняшние торжества, должно быть, вызвали настоящую войну между компаниями. Кто победил, мамочка?

– CBS, – ответил Дон.

– Дайте-ка угадаю, – сказала Сьюзен, не сводя глаз с лица Мэрилин. – Эксклюзивное интервью, намеченное совсем скоро, чтобы успеть сегодня к самому дорогому времени на восточном побережье.

– Я не хотела здесь ажиотажа, – сказала Мэрилин. – Я сделала так, чтобы было проще.

– Конечно, мы же не хотим здесь ажиотажа, мамочка.

– Не смей говорить «мамочка» таким тоном.

Сьюзен постаралась вспомнить, когда она в последний раз встречалась с Мэрилин. Это было в бухгалтерском офисе Эрика Осмонда в Калвер-сити. Мэрилин назвала Сьюзен «грязной потаскушкой», а Сьюзен в ответ обозвала ее воровкой, после чего Мэрилин швырнула вслед Сьюзен пепельницу. Пепельница разбилась вдребезги, и Эрик воскликнул: «Это же подарок Грегори Пека!», Сьюзен хлопнула дверью – вот, собственно, и все.

Мэрилин закурила сигарету.

– Могла хотя бы позвонить.

– Ты что, совсем отупела, мамочка? Я даже не знаю, где я, черт побери, находилась.

– Не верю.

– Ну и не верь. – Сьюзен протянула руку и взяла очки от Фенди. – Но разве не у тебя кругом один обман?

Мэрилин подскочила к Сьюзен и вырвала у нее очки.

– Только не теперь, доченька.

– Самое паскудное возвращение домой, которое я когда-либо видел, – сказал Дон.

– Дон, – ответила Сьюзен. – Взгляни на это с моей точки зрения, ладно? В голове у меня последний год просто куда-то выпал. И вот я оказываюсь на улице в центре Пенсильвании, а потом мчусь сюда, чтобы повидать мамулю, которая, насколько мне известно, не только воровка, свистнувшая мои телевизионные сбережения, но и человек, который заставлял меня все мое детство трясти задницей на сцене перед продавцами «шевроле» и парикмахерами. У меня не было никакого желания разговаривать с ней год назад и у меня нет никакого желания разговаривать с ней сейчас.

Дон, в некотором смысле оказавшийся в роли рефери, закивал курчавой головой.

– Неужели ты и вправду думаешь, – сказала Мэрилин, – что я ходила по месту этого крушения – и не говори мне, что ты этого не помнишь, потому что я знаю, что это не так, – ишь ты, еще амнезию выдумала! – видела все эти оторванные руки и ноги, туфли, часы и подносы, сваленные в кучу и обугленные, как пережаренное мясо, что я могла пройти через все это и желать, чтобы моя девочка погибла? Что я могла подумать: «Эй, Мэрилин, теперь ты, похоже, наконец-то разбогатеешь, вот только малышку жалко»? – Мэрилин подошла к раковине, рядом с которой Дон поставил бутылку с ромом и пакет шоколадного молока, сделала себе смесь и отпила большой глоток. Скоро от напитка ничего не осталось. – Я не пожелала бы смерти в катастрофе никому, даже своему злейшему врагу. Но у меня даже нет злейшего врага, потому что нет ни единого друга. Кто у меня есть? Нет, в самом деле? У меня есть Дон и ты, но и вы мне по-настоящему не принадлежите. Да, можно даже сказать, что я сделала чертову кучу денег на твоем исчезновении, где бы ты ни пропадала, ты ведь действительно исчезла. Ты исчезла. Это была пытка, которой не было видно конца. И все деньги, что я сделала за прошлый год, – мои. Я не заработала их и, может быть, даже не заслуживаю их, но я их не стыжусь.

Выглянув в кухонное окно на улицу, Сьюзен увидела телевизионный фургончик и какого-то стоявшего рядом с ним парня, который завел взревевший генератор.

– Интересно, – сказала она, – что эти люди на улице думают про то, чем мы сейчас здесь занимаемся?

– Обнимаемся и целуемся, – сказала Мэрилин.

Сьюзен подумала о Юджине и Юджине-младшем. Тут на нее нахлынула небольшой волной возможность прощения.

– Мам, скажи, ты хоть раз, хоть на секундочку пожалела о том, что украла мою жизнь?

– Украла твою жизнь? – Мэрилин со стуком поставила стакан на полку. – Дай хоть дух перевести. Я сделала тебя тем, кто ты есть.

– Тем, кто я есть? – с надеждой спросила Сьюзен. Может быть, она прямо сейчас узнает, кто же она есть, кем стала. – Мам, я слушаю тебя очень внимательно. Пожалуйста, продолжай и скажи мне, кто я.

– Ты моя дочь, и ты крепкая, как гвозди.

Бесполезный ответ погасил слабый огонек надежды.

– Ну и дерьмо.

– Если бы не я, то ты сейчас везла бы полный мини-фургон детей на футбол где-нибудь в Орегоне.

– Черт, прекрасно звучит. Может, это бы мне понравилось.

– Понравилось, как же. Ты была создана для большего. Посмотри на себя сейчас. И выгляни в окно. Да телевидение посвящает тебе больше времени, чем обстрелу посольства.

– И это единственное, что тебя заботит? Репортажи, съемки? А что, если бы у меня действительно была куча детишек, мам? Что, если бы я действительно вела машину, набитую орущими детьми, которые все, как один, были бы просто вылитая ты?

– Детишек? – спросила Мэрилин после небольшой паузы.

– А что, если я никогда не позволю тебе встретиться с ними? Что, если я скажу им, что ты умерла, и они никогда не узнают свою бабулю?

– Ты этого не сделаешь.

– Это почему же?

– Ребята, может, сделаем перерыв? – вмешался Дон.

– Заткнись, Дональд, – сказала Мэрилин. – Продолжай, Сьюзен. Расскажи мне еще. Что еще ты сделаешь, чтобы причинить мне боль?

Поняв вдруг, как легко Мэрилин читает ее мысли, Сьюзен пошла на попятный.

– Я только хотела сказать, мам, что я это еще не пережила. Деньги. Юристы. Наши скандалы. Да все. Ты ведь знаешь, верно?

– Справедливо, – ответила Мэрилин, постукивая указательным пальцем по краю пустого стакана.

– Дом принадлежит тебе? – спросила Сьюзен.

– Банку.

– Придется тебе теперь его продать. И все эти дорогущие шмотки, представляю, как ты их хапала в Нью-Йорке.

– Да, пожалуй. Будешь довольна?

– Буду. Я несколько лет жила на йогурте и овощах, купленных оптом, когда шоу закончилось. Ларри не оплачивал счета. Он вообще быстренько меня выставил. Не знаю, что бы было дальше, не подвернись работенка с Крисом. Все смеялись у меня за спиной, и это по твоей вине я прошла через такое.

Мэрилин холодно посмотрела на нее.