Мацуо Монро - Bang-bang

Муцуми нетерпеливо смотрит на часы. Видно, что ей не терпится поскорее увидеть мозги на картине.

Кстати, коллекция не очень-то впечатляющая. Я имею в виду картины. В основном, работы начала прошлого века. Когда японская молодежь вовсю училась в западных университетах и проникалась идеями импрессионизма, неоимпрессионизма, кубизма и символизма и тому подобных течений. Ни одного западного художника, все сплошь соотечественники. Конечно, и такая коллекция будет стоить немало, но ничего потрясающего воображение. Вот оружие — другое дело. Я не силен в этом, но вижу пару мечей эпохи Камакура. Доспехи, стоящие в углу, рядом с дверью, изготовлены гораздо позже, но все равно впечатление производят сильное.

Можно сказать, что дальнему родственнику очень повезло. Неплохая прибавка к зарплате. Скорее всего, все будет распродано на каком-нибудь аукционе, денежки вложены в акции, а дом переоборудован по последнему слову техники.

От господина Рэя останется только грязное пятно на одной из картин. Пятно, что было когда-то мозговой жидкостью.

Лишнее подтверждение моей теории. Все, что создано нами, рано или поздно обращается в прах. Грязное пятно на полотне — еще неплохой памятник. Большинство не оставляет после себя и этого.

Муцуми обходит комнату, внимательно рассматривая висящие на стенах картины. А я чуть не забыл, что она художница. Такэо бросает на нее неодобрительные взгляды из-за сгорбленной спины Рэя, но она их не замечает. Или делает вид, что не замечает.

В данный момент я согласен с Такэо. Она могла бы быть потактичнее.

Юрико с не меньшим любопытством разглядывает оружие. Взведенный пистолет в правой руке. Она рассеянно похлопывает им себя по бедру. Похоже, вообще забыла и обо мне, и о том, для чего мы сюда пришли. Понять ее можно — эта пара мечей действительно великолепна. Можно сказать, безупречна.

Но я думаю не о мечах. Мысль моя вертится вокруг потерявшей бдительность Юрико с пистолетом в расслабленной руке. Нас разделяют три шага, не больше. Если я окажусь достаточно проворным… Если Юрико не заметит начала моего движения… Если инстинктивное нажатие на спусковой крючок произойдет в момент, когда ствол пистолета будет еще опущен…

Тогда у меня может получиться.

Вопрос: «А что ты будешь делать дальше?» — я старательно игнорирую.

Чтобы свести к минимуму возможность неудачи, я начинаю медленно, боком, подбираться к Юрико. Та, ничего не замечая, таращится на самую настоящую нагинату, привинченную к стене, чуть повыше мечей.

Нас разделяют уже два шага.

Я почти не дышу.

Полтора шага.

Юрико начинает поворачиваться ко мне, будто почуяв что-то неладное.

Вот сейчас нужно броситься на нее…

Вот сейчас…

— Котаро-сан!

Я позорно, как нашкодивший кот, втягиваю голову в плечи и оборачиваюсь на голос Такэо. Оказывается, он стоит неподалеку и внимательно наблюдает за моими партизанскими действиями. Такэо неодобрительно качает головой и обращается к Юрико:

— Дай мне пистолет.

Потом делает то, чего я вовсе не ожидал. Вынимает обойму, прячет в карман, немного оттягивает затвор, чтобы проверить, есть ли патрон в патроннике, тщательно вытирает пистолет платком и с поклоном протягивает его старине Рэю. Раньше так протягивали меч для сэппуку кандидату на тот свет.

— Муцуми-тян, что?

Муцуми едва уловимым жестом показывает на одну из картин. Разумеется, она могла выбрать только эту. Тема все та же — насильственная смерть. Просто парень с петлей в руке, присматривается, куда бы привязать веревку. Написано в стиле Мунка. Правда, тот предпочитал изображать убийц. На мой взгляд, не слишком удачная работа со светом, но в общем очень даже хорошо.

— Котаро, помоги, — говорит Такэо.

Мы снимаем картину со стены и ставим ее на пол. Потом раскатываем перед ней принесенную заранее циновку. Все это быстро, четко и по-деловому, однако не забывая делать скорбное и задумчивое лицо.

Господин Рэй смотрит на приготовления так же, как пятьсот лет назад смотрели крестьяне на сколачиваемый для них крест.

Белые трясущиеся губы, пустые навыкате глаза, заострившиеся черты и без того костлявого лица. Теперь из-под желтой с большими пигментными пятнами кожи явственно выступает череп. Пистолет у него в руках выглядит совершенно нелепо. Так же, как и тапки.

Мне кажется, что господин Рэй сейчас обмочится. Я отворачиваюсь.

— Котаро, Муцуми, Юри-тян, пойдемте. Не будем мешать господину Рэю. Господин Рэй, помните, что я вам сказал, и будьте мужественны, — говорит Такэо.

Вряд ли Рэй его слышит.

Мы стоим за дверью комнаты, где остался старый коллекционер, приговоренный к самоубийству. Такэо закуривает и протягивает пачку Юрико. Та отрицательно качает головой. Муцуми же занята своими таблетками. Она ест их, как конфеты, тщательно разжевывая и не запивая водой.

— Сложно было? — спрашивает она, морщась от горечи.

— Да не очень. Он был, в общем-то, готов. Просто мы свалились неожиданно. Сама понимаешь, так вот, спросонок сложно решиться на такое.

Он глубоко затягивается.

Я стою со скованными руками и подумываю о том, что мне сейчас тоже не помешал бы пистолет с одним патроном. Черт с ним, с Такэо, пусть дальше занимается своими делами, плевать… Но вот мне жить больше не хочется.

Слюнтяй, сказала Юрико. Еще какой!

Я вспоминаю свои ощущения, когда окрик Такэо заставил меня поджать хвост, и мне хочется блевать от отвращения к самому себе.

Из-под двери студенистой медузой выползает тяжелый запах кроличьей шерсти. Мое сердце начинает стучать мелко и дробно. Маленький мясной комочек, бешено сокращающийся из-за избытка адреналина в крови. Кролик уже там, уже готовится отведать очередной мясной морковки.

А эти идиоты, мои ненормальные спутники, ничего не чувствуют. Для них существует только запах дыма от сигареты Такэо, да приторный аромат Shisheido Yamamoto его сестрички. Им невдомек, что Кролик-мясоед в нескольких шагах от них, довольно скоро он доберется и до них.

Хрум-хрум, Такэо. Хрум-хрум, Муцуми. Хрум-хрум, все остальные… Эта тварь никогда не бывает голодной. Но никогда не бывает и сытой. Наверное, потому, что нас много, но мы слишком маленькие для него. Так, на один укус. Приходится жрать постоянно.

— Что-то он долго, — недовольно говорит Муцуми.

И в этот миг раздается выстрел, а секунду спустя — стук падающего тела.

— Бэнг-бэнг, — удовлетворенно кивает Муцуми.

В машине меня начинает трясти так, что зубы того и гляди начнут крошиться.

— Выпей, — протягивает бутылку Такэо. — Это с непривычки.

— Пошел ты, — отвечаю, но бутылку беру и делаю несколько глотков.

Дрожь не унимается. Я потираю онемевшие от наручников запястья. Я обхватываю плечи руками. Я пытаюсь припомнить хоть какой-нибудь дерьмовый факт из биологии, геологии, астрономии или ботаники, но ничего не приходит на ум. Перед глазами стоит то, что я увидел, когда зашел в эту чертову комнату.