Мария Арбатова - Меня зовут Женщина

Я вышла. Около чайного стола стояла Наталья Гончарова вместе с моим бывшим мужем в окружении главных профкомовских сплетников.

— Я очень благодарна господину Александру, что он проводил меня сюда. Я потеряла записку с адресом, — сияя, сообщила Наталья, развязывая платок.

Наталья пришла домой и попросила, чтобы я помог найти ей профком, — оправдывался бывший муж на мой взор, обещающий крутую расправу.

— Спасибо тебе, ты очень мило поступил, — сказала я с интонацией «я думала, что ты полный идиот, а ты оказался еще полнее».

— Я пошел, — сообщил бывший муж.

— Я не пойду без вас на вечер, господин Александр! Вы оказали мне такую услугу. Вы потратили столько времени. Это неудобно. Я не пойду без вас, — закричала Наталья, завязывая платок на голове.

— Наталья, — еле сдерживаясь, чтоб не выматериться, объяснила я, — в профкоме драматургов есть секция цирковой эстрады, но сегодня не ее вечер. Сегодня вечер, на котором мой муж рассказывает о политике, и я предупреждала вас об этом!

— Конечно, мы и пришли на этот вечер. Господин Александр тоже интересуется политикой, мы всю дорогу говорили про политику и экономику. Нам будет очень интересно, — сказала Наталья и снова начала развязывать платок.

— Отлично, ему лично Олег прочитает лекцию дома за ужином. А сейчас это неудобно, — я представила себе индийское кино, которое зрители устроят из вечера, если эта парочка переступит порог зала.

— Я не всегда понимаю ваших российских предрассудков. Ведь господин Олег и господин Александр в прекрасных отношениях, почему мы не можем зайти в зал? — возмутилась Наталья Гончарова, снова завязывая платок.

— У меня не получится быстрого объяснения. Короче, я не люблю, когда кто-то, даже из самых лучших побуждений, вторгается в мое частное пространство и решает, по каким законам в нем должна происходить внешняя жизнь! — рыкнула я.

— Господи, — всхлипнула Наталья и зашептала молитву. — Я почувствовала, что нанесла вам огромную обиду! Простите меня. Простите меня, госпожа Мария. Хотите, я встану перед вами на колени?

— Вот уж, пожалуйста, без этого, если можно, — я была на последнем пределе.

— Мы уходим! Каждый день я переворачиваю страницы мира величиной с целую комнату, сегодняшняя страница мне особенно тяжела! — возопила Наталья, поклонилась в пояс застывшим от наслаждения сплетникам и вымелась, утащив за собой моего бывшего мужа.

Минут пять вокруг чайного стола была финальная сцена «Ревизора». Потом все одновременно задышали и заорали:

— Это новая жена вашего бывшего мужа?

— Она иностранка и говорит с акцентом!

— Наверное, он уедет с ней в Америку!

— Какая она эмоциональная женщина!

— Ужасная сцена! Вам, вероятно, очень тяжело!

— Почему она так себя ведет, она, наверное, актриса!

— У нее вид сумасшедшей!

— Они специально пришли, чтоб испортить вечер!

— Ваш бывший муж не будет счастлив с такой странной женщиной, давайте найдем ему русскую невесту!

Я выслушала все, стараясь не обращать внимания на счастливый блеск в глазах убедившихся, что я не перешла в новую завидную номенклатурную жизнь, осталась в том же коммунальном бардаке, что и они.

— К сожалению, — выдохнула я, — это не женщина моего бывшего мужа. Это Наталья Гончарова из побочной ветви супруги Пушкина, приехавшая из Новой Зеландии спасать Россию.

Все посмотрели на меня с жалостью, поняв, что в новом браке мой мозг перенапрягся.

Наталья долго обижалась на меня за эту сцену. Приходя, она демонстративно уходила в комнату матушки, рассказывать всякий раз новую историю. Однажды это была история про однофамилицу, а возможно, и родственницу по дедовской линии легендарную Урсулу, ставшую для Натальи идеалом женщины.

Урсула родилась в семье адвоката Айзенштадта на пять лет позже моей матери, родившейся в семье ученого-агронома Айзенштадта. Война застала мою матушку московской студенткой и отправила рыть противотанковые траншеи, а Урсулу — пятнадцатилетней кенингсбергской девочкой и «забрила» в кавалерию. В сорок пятом матушка вернулась в Москву из эвакуации и продолжила учебу, а Урсула попала в организованный кубанскими казаками концлагерь, где русские зверски насиловали девушек из немецкой кавалерии. В сорок шестом году матушка продолжала учебу, а Урсуле с помощью сочувствующих казаков удалось бежать, раненная в ногу, она переплыла Эльбу и попала к «союзникам». Дядя и мой отец, служивший в качестве военного журналиста, вернулись с войны, у Урсулы погибли практически все. В пятидесятых Урсула стала инструктором Красного Креста, матушка поменяла медицинскую карьеру на семью. Урсула усыновила двух малышей под Калькуттой, матушка родила сына и дочь в городе Муроме, куда отца выслали преподавать философию в военном училище. Урсула на старости лет стала хранительницей имения Рерихов в Гималаях, матушка получила диплом рейки-терапевта и занялась целительством. Такая вот история современниц. Причем совершенно подлинная.

Наталья была набита историями разных степеней правдивости. Она то пересказывала всемирную историю, то путалась в таблице умножения.

Как-то мы заговорили о Пушкине.

— Наталья, мне тридцать семь лет, — сообщила я сокровенно. — Вы молоды, вам не понять, что это значит.

— Не забывайте, что у меня нет возраста, — деликатно напомнила Наталья Гончарова.

— Вы не понимаете, что значит тридцать семь для человека, считающего себя ангажированным русской литературой. Это покруче, чем возраст Христа. Жизнь ждет от меня поступков — я жду от нее событий. И мы каждую секунду в претензии друг к другу.

— Вам мало того, что в октябре в день вашего развода с бывшим мужем произошел путч и именно благодаря путчу вы встретили своего нынешнего мужа? — удивилась Наталья.

— Я имею в виду не событийный ряд. Мне казалось, я должна понять что-то главное. Какая-то глобальная завеса должна подняться с моих глаз. Например, я вдруг отчетливо увидела все про «Пиковую даму».

— Про пиковую даму? — переспросила Наталья.

Тайну трех карт графине открывает граф Сен-Жер-мен! Француз! Пушкина тоже убьет француз! Лиза, Лиза — «воспитанница». В слове «воспитанница» главная краска «спит». Пушкин носил это слово в лексиконе активнее других. Что такое «Германн» в переводе? Это фаллический мужчина! То есть Германн, под видом того, что хочет спать с Лизой, пытается выяснить, где лежит философский камень, — меняет любовь на корысть! Перед смертью графиня выдает ему рецепт для гражданской смерти Германна и дату смерти Пушкина. Тройка, семерка, туз! Это тридцать семь и надгробие. Что больше всего напоминает туз? Могильную плиту! Странно, что никто из пушкинистов этого не просек... Точно такое же убийство старухи потом произойдет у Достоевского! Раскольников, как и Германн, тоже имеет сходство с Наполеоном. А помните, старуха является и говорит, что прощает свою смерть, если он женится на Лизе, иносказательно это путь в любовь как спасение от гибели, — возбужденно вещала я. — А в финале Германн ставит туз, и вместо туза оказывается пиковая дама!