Тони Мориссон - Любовь
- Название:Любовь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«Иностранка»
- Год:2005
- ISBN:5-94145-352-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Тони Мориссон - Любовь краткое содержание
Тони Моррисон — первая афроамериканка, удостоенная Нобелевской премии по литературе. Эту высшую награду и мировую известность принес ей опубликованный в 1987г. роман «Возлюбленная» (Пулитцеровская премия, 1988г.), киноверсия которого — с Опрой Уинфри в главной роли — была номинирована на «Оскар». Ныне Тони Моррисон — профессор Принстонского университета, член Американской академии и Института искусств и литературы. Среди многочисленных наград писательницы — медаль Национального книжного фонда за выдающийся вклад в американскую литературу (1996). Моррисон не только создала романы поразительной силы, она перекроила американскую литературную историю двадцатого века, считают миллионы ее читателей по всему миру. Роман «Любовь» (2003) — увлекательное исследование природы любви: страстной и жертвенной, эгоистичной и граничащей с ненавистью, любви, которой одержимы героини романа; их кумир — отец, муж, любовник, опекун, друг — не появляется на страницах книги, он лишь оживает в их воспоминаниях.
Любовь - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Расскажи, где ты работала прежде. В объявлении не говорилось, что понадобится резюма, но мне ведь надо знать, кто ты и что ты.
Джуниор улыбнулась. «Резюма» вместо «резюме» – прикольно!
– Мне уже восемнадцать, и я стану делать все, что вы захотите. Все-все!
– Это слышать приятно, но как насчет рекомендаций? Рекомендации у тебя есть? От кого-нибудь, с кем я могу связаться.
– Н-неа.
– Ну, и откуда же я могу знать, насколько ты честна? Скромна?
– Да если даже в письме так и напишут, из него разве поймешь? А я говорю – да. Возьмите меня и увидите. А не подойду… – Джуниор повернула руки ладонями вверх.
Гида коснулась уголков губ пальцами руки, маленькой, как у ребенка, и вывернутой, словно крыло. Поразмыслив о своей мгновенной неприязни к странноватой Джуниор (эка ведь – Жуни!), что горбилась напротив, она решила, что в этой грубоватой прямоте если и не сплошь одно притворство, то доля его все же очень весома. Она и еще кое-что обдумала: такая вот на все готовность – надолго ли? А ведь ей как раз и нужен кто-то, кого можно склонить действительно к чему угодно, кто испытал уже и холод, и голод. Ситуация в доме становится нешуточной. Кристина, с ее блядской душонкой, красуется тут бриллиантами перед их истинной хозяйкой, да к тому же и общие деньги растрачивает – транжирит на какого-то адвоката.
– Позволь я объясню тебе, в чем заключается работа. В чем то есть твои обязанности.
– Валяйте! – Джуниор, всем телом извиваясь, под писк и визг дешевой кожи высвободила руки из рукавов куртки. Бросилось в глаза, что оказавшаяся под нею черная футболка грудям поддержки не дает, однако бросилось в глаза и то, что поддержка им не нужна: соски торчат высоко, воинственно. Когда ворот куртки опал, взгляд сразу привлекли волосы. Штопор на штопоре, спираль на спирали, посредине пробор, и черным янтарем блестят под электричеством.
– Я пишу книгу, – сказала Гида, и улыбка удовлетворения осветила ее лицо. Все ее настроение, все отношение к беседе после упоминания о книге изменилось. – Она будет о моей семье. О Коузи. Семье моего мужа.
Джуниор глянула на портрет:
– Это он?
– Это он. Нарисован по фотографии, так что сходство точнейшее. Тот, кого ты там видишь, удивительный человек. – Гида вздохнула. – Все материалы у меня есть, но кое-что надо проверить, ты ж понимаешь. Даты, написание фамилий. Все гостиничные книги имеются – кроме, пожалуй, двух или трех, – но у некоторых гостей… не у многих, но у некоторых… почерк был хуже некуда. К сожалению. Разумеется, большинство из тех, с кем я была знакома, писали очень разборчиво – нас так учили, понятное дело. Но вот беда: Папа не разрешал им печатными буквами давать расшифровку рядом с подписью, как принято сейчас. Ему это было без надобности: уж он-то всех знал, кто хоть что-то из себя представляет – мог прочитать любую подпись, пусть даже крест поставят, хотя, конечно, к нам такие, кто вместо подписи ставит крест, не ездили. У наших гостей – ну, то есть у большинства из них – прекрасные почерка были, потому что, между нами говоря, чтоб к нам попасть, мало было быть грамотным, надо было занимать какое-то положение, чего-то достигнуть, понимаешь? Ведь шиш чего в жизни достигнешь по большому счету, если почерк плохой. Это только теперь все как курица лапой пишут.
Гида усмехнулась, потом продолжила:
– Прости. Ты небось все в толк не возьмешь, о чем речь. Я просто чуток разволновалась, завелась от всех этих воспоминаний. – Большими пальцами она поправила отвороты халата, вновь возвращаясь к собеседованию с соискательницей места. – Однако неплохо бы, чтоб ты и о себе рассказала – Джуниор, правильно? Да?
– Н-ну, типа…
– Ну вот, Джуниор. Ты сказала, что сумеешь делать все, что мне нужно, значит, ты, видимо, работала где-то прежде. Если ты собираешься помогать мне с моей книгой, мне надо знать…
– Слушайте, миссис Коузи. Я умею читать, умею писать, о'кей? Соображалки у меня на это хватает. Хотите, чтоб я писала, чтоб я печатала? – сделаем! Чтоб причесала вас? – в лучшем виде! Чтобы помыла в ванне? – так помою же! Мне нужна работа и нужна крыша над головой. Я ж говорю, миссис Коузи, я то, что надо! Что доктор прописал, как грится! – Тут она подмигнула, и ошарашенная Гида на миг почувствовала нечто вроде горечи, как если у тебя что-то прямо из рук выхватят или будто волна вдруг унесет приглянувшуюся ракушку. Должно быть, этот острый тоскливый промельк и побудил ее, склонившись к самому лицу девушки, прошептать:
– Ты секреты хранить умеешь? – спросила и затаила дыхание.
– Да лучше всех ваших прежних знакомых! Гида перевела дух.
– Потому что в этом деле все очень личное. Никто не должен ни о чем – ни сном, ни духом. Вообще никто.
– В смысле Кристина?
– В смысле вообще никто.
– Берусь!
– Ты даже не спросила, сколько будешь получать.
– Я берусь за эту работу. А платить вы будете. Мне прям сейчас начинать или завтра с утра?
Медленные, ритмичные шаги забухали по коридору.
– С утра, – проговорила Гида. Она произнесла это шепотом, и вышло серьезней некуда, будто выстрел.
Явилась Кристина с подносом. Вошла, не постучав, не проронив ни слова. Поставила поднос на секретер, у которого лицом к лицу сидели Гида и Джуниор, и вышла, ни разу ни с кем даже взглядом не встретившись.
Гида приоткрыла горшочек и вновь накрыла крышкой.
– Вот ведь! Лишь бы досадить мне, – пробормотала она.
– А на вид так очень даже аппетитно, – сказала Джуниор.
– Ну и ешь тогда, – приказала Гида.
Насадив на вилку, Джуниор отправила в рот креветку и застонала:
– М-ммм, вкуснотища! Она и впрямь знает, как надо готовить!
– Да уж – знает: ведь не ем я всяких этих раков.
На втором этаже навязчивых излишеств, какие бросались в глаза на третьем, не было в помине. Был коридор, две скромные спальни, что-то вроде кабинета и ванная размером во всю ту комнату над ней, где Джуниор потратила два часа, пытаясь разгадать, что на уме у женщины, ставшей теперь ее начальством.
Процесс не должен был длиться так долго, но вкус горячей домашней пищи отвлек ее, и она обо всем забыла. И только доедая вторую порцию, начала всматриваться, пытаясь разглядеть одно лицо под другим, и вслушиваться, доискиваясь истинного смысла разговора. А то, что Гида вытворяла вилкой, в конце концов вовсе отвлекло Джуниор от еды. Прижав вилку большим пальцем к ладони, та накалывала лист бостонского салата, возила им в масле и уксусе, протыкала оливки, поднимала зубцами колечки лука и все это опять роняла, снова и снова, не переставая болтать и ничего не съедая. Впрочем, Джуниор больше смотрела на руки хозяйки, чем на то, что она ими делала, – маленькие и гладкие, как у ребенка (только в одном месте шрам), они слегка выворачивались ладонями в разные стороны на манер плавников. Это что, артрит? – гадала Джуниор. Потому старуха и не может сама писать книгу? Или еще какая-нибудь старческая болезнь? С памятью, во всяком случае, у ней явно не все в порядке. Еще перед тем как принесли еду, Джуниор отметила про себя перемену в тональности речи Гиды, этакий медленный дрейф из класса в девчоночью раздевалку, из кабинета директора в бар по соседству.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: