Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

Весной 1985 года меня перевели уже в сам Комитет, чему я был немало доволен. Во-первых, этот Комитет на Малом Черкасском переулке был рядом с метро и близко от моего дома. Во-вторых, коллегии здесь были короче, а платили больше - мы здесь разбирали уже действия Контрольного Совета и отдельные далеко зашедшие жалобы. В Комитете я был 'главным' по энергетике и транспорту, и, конечно же, именно мне доставались все 'вечные' двигатели и прочая 'галиматня', выражаясь терминологией изобретателя Жидца.

Курьёзов на этом поприще у меня было немало. Ну, например, срочно вызывают меня в Комитет на рассмотрение проекта 'вечного' двигателя, автор которого не уходит и обещает взорвать себя, если ему не выдадут 'патент'.

Тогда терроризм был в новинку, и вместо милиции вызывали меня. Изобретатель - дремучий дед с большой седой бородой, уже много лет добивается расширения своей жилплощади, мотивируя тем, что его изобретение 'не влезает' в маленькую теперешнюю квартиру. В поселковом Совете, куда дед обращался, отказались рассматривать изобретение, и сказали, что если будет 'патент', то будет и разговор о квартире. Старик построил и представил нам работающую модель этого вечного двигателя. Как утверждал автор, этот вечный двигатель - 'второго рода', и потому в отличие от рода первого имеет право на существование. Дед постоянно подчёркивал, что это - всего лишь модель, а реальное устройство еле влезет в трёхкомнатную квартиру.

Модель представляла собой герметичный сосуд, а попросту, пластмассовую бутылку, перегороженную пористой перегородкой, выполненной из обыкновенного дерева. Над перегородкой - слой жидкости; под перегородкой - слой воздуха, а уже под ним - снова жидкость. Некоторое смущение вызывало то, что в качестве жидкости выбрана не дешёвая и недефицитная вода, даже не более дорогая, но куда более приятная водка, а дефицитный и пожароопасный бензин. Не солярка, не керосин, а именно бензин, видимо высокооктановый. Не им ли дед хотел взорвать себя?

Через перегородку пропущена тоненькая трубочка, причём её нижний конец находится в жидкости на дне бутылки, а верхний изогнутый конец - в воздушной полости, над той же жидкостью, которая покрывает пористую перегородку. Устройство очень простое, но самое удивительное в том, что из верхнего изогнутого конца трубочки постоянно капала жидкость, перетекавшая из нижнего слоя в верхний. Несомненно, совершается работа, с первого взгляда совершенно без преобразований энергии.

Это происходит совсем как у берёз весной, когда сок поднимается по стволу наверх и капает из дырочек в нём. Или как у плакучих ив, в жаркую погоду поливающих прохожих. На это и апеллировал изобретатель-бородач.

Но у деревьев корни в холодном грунте, а ветки греются солнцем и тёплым воздухом. Вот и совершается работа, как в тепловом двигателе. А здесь как?

Скорее всего, дед специально держал бутылку дома в тепле, где верхняя, большая полость наполнялась парами бензина, ну а при выставлении напоказ при комнатной температуре пар конденсируется в жидкость, давление в верхней полости падает, и жидкость засасывается снизу наверх.

Чтобы доказать свою правоту, я предложил автору вечного двигателя разгерметизировать свой сосуд, затем при постоянной температуре закрыть его и, не меняя температуры, продемонстрировать. Но дед не соглашался на это, заявляя, что лучше взорвёт себя вместе с нами. После долгой торговли мы сошлись на выдаче деду справки, что вопрос о 'патенте' рассматривается, и о решении ему сообщат официально.

Или, после длительных жалоб и переписки с Контрольным Советом, приезжает изобретатель из Одессы и привозит с собой 'действующий' безопорный движитель - 'инерцоид'. Дыша густым перегаром, одессит показывает закрытую жестяную банку из-под кофе, из донышка которой торчит электропровод. Дескать, в банке находится механизм, который, 'без никакой опоры' создаёт тягу вверх, и этой тяги чуть-чуть не хватает для вертикального взлёта банки. Показывает совершенно невразумительный чертёж и грозно требует патента.

Что делать, выясняю, сколько там тяги не хватает, чтобы банка взлетела. Оказалось, что инерцоид создаёт тягу граммов в двести, а банка весит примерно полкило; нехватает, значит, граммов триста. Подвожу к логическому выводу - а если мы взвесим банку со включённым механизмом, то, стало быть, она будет весить не полкило, а триста граммов? Изобретатель с этим соглашается.

Бежим на первый этаж в буфет, где идёт бойкая торговля сосисками. Умоляю буфетчицу взвесить вместо сосисок банку, включив провод в штепсель. После непродолжительного боя с очередью, согласие было получено. Ставим банку на весы - полкило. Включаем вилку в штепсель - в банке что-то заурчало, но вес тот же. Терпение очереди было исчерпано, и мы с изобретателем ретировались в отдел.

Спрашиваю изобретателя, неужели то же самое нельзя было сделать в Одессе, чтобы не тратиться на поездку в Москву. Молчит, чешет голову, вздыхает. Наконец, подписав протокол совещания, уходит подавленный. А через неделю от него приходит жалоба Председателю Комитета на то, что недобросовестный эксперт 'обвесил' изобретателя на фальшивых весах.

Но подлинным шедевром экспертизы я считаю историю, происшедшую с изобретателем-генералом. Опять же, срочно вызывают меня в Комитет провести экспертное совещание по изобретению, которое сделал генерал-лейтенант. Ему отказали, так как изобрёл-то он 'вечный двигатель'. Генерал, превосходный старичок, весь при параде в боевых орденах, пришёл не один, а захватил с собой инструктора ЦК КПСС со Старой площади, благо это находилось рядом. И этот инструктор дал понять, что не позволит обижать боевого генерала, и чтобы мы 'бюрократию кончали'.

Положение аховое, а предлагаемое устройство - полный 'финиш'. Много маленьких и больших поршеньков, соединённых с колёсиками, а подконец - турбинка. Заливаем ведро воды, оно в системе поршеньков, каким-то одному генералу ведомым способом, превращается в два ведра и крутит турбинку. Одно ведро возвращается назад в систему, а другое даёт энергию. Несмотря на полную нелепость идеи, генерал с инструктором стоят насмерть. И тут меня осенило.

А время было, если помните, когда действовал сухой закон, водки не достать. Отзываю генерала в сторону и спрашиваю, будет ли его устройство работать, если в него залить не воду, а, например, водку. Генерал с подозрением, но твёрдо отвечает, что на любой, какой угодно жидкости устройство работает.

И я решился предложить ему построить модель изобретения, работающую на водке, и держать её дома в секрете. Залил бутылочку - получил две, да ещё и энергию дармовую. И так далее, без конца. И не надо никаким экспертам показывать, знаю мол, я их, сами мне говорили, что хотят похитить у наивного генерала его идею и тайком производить водку.