Фэнни Флэгг - Рай где-то рядом

— Что ты говоришь! От чего?

— От осиных укусов.

— Какой ужас… бедная старушка!

— Полезла за инжиром, наткнулась на осиное гнездо и упала с лестницы. Когда подоспели мы с Руби, она лежала без чувств. Медсестра в больнице сказала, что она так и не пришла в себя и даже не поняла, наверное, что случилось.

— Что ты говоришь! — повторила Нева. — Но раз уж суждено умереть, то лучше вот так… быстро.

— Да… раз уж суждено.

— Спасибо, что предупредила, Тотт. Пойду достану ее документы, хотя, если не ошибаюсь, они почти готовы — Норма обо всем позаботилась загодя.

— Еще бы, она молодчина, все старается предусмотреть. Надо бы и мне свои бумаги привести в порядок, а то все мрут как мухи, глядишь, и мой черед недалек. Представить страшно, что меня ждет, если похоронами займутся Дарлин и Дуэйн-младший.

Повесив трубку, Тотт задумалась о том, как ей будет не хватать соседки. Элнер всегда была веселая, довольная, — впрочем, немудрено, ведь у нее не было детей. Дети Тотт чуть ли не с пеленок приносили ей одни огорчения, а когда подросли, и подавно. Стоило в окрестности объявиться круглому дурачине, кто-нибудь из детей Тотт брал его в супруги и непременно заводил многочисленное потомство. Тотт умоляла своих детей больше не плодиться. «У Вутенов плохая наследственность, ни у кого ни на грош ума. Если я вышла замуж не за ровню, хоть вы-то не повторяйте моих глупостей», — твердила она без устали, да что толку. Дарлин в свои тридцать два успела родить пятерых, сменила больше мужей, чем Элизабет Тейлор, и ни один не раскошеливался на алименты. А сколько бегает вокруг отпрысков Дуэйна-младшего, одному Богу ведомо. Тотт знает шестерых, причем мамаши у всех — врагу не пожелаешь. Непонятно, кем эти бедолаги вырастут. Если Дуэйн говорит об очередной подружке: «Мы с ней родственные души», жди беды. Тотт мечтала, что хоть кто-нибудь из ее детей выберет достойную пару и поднимется на ступеньку выше, но всякий раз надежды ее шли прахом. Вот и сейчас шестнадцатилетняя внучка Фэй-Доун беременна от сопляка, который на год ее моложе, с собачьей цепью на шее, с крашеными черными ногтями, с кольцом в носу и без подбородка. Почему дурак дурака видит издалека? — раздумывала Тотт. Каждый выбирает по себе? Слабое утешение. Тотт записалась в группу психологической поддержки и дважды в неделю ходила на встречи «Анонимных алкоголиков». И что дальше? — гадала она. Какие новые злоключения ждут впереди?

В прошлом году, когда Дуэйн-младший спросил, какой ей сделать подарок на Рождество, Тотт ответила: «Сделай себе вазектомию» — и даже денег на операцию дала, а Дуэйн потратил их на внедорожник. Тотт на него махнула рукой и взялась уговаривать Дарлин перевязать трубы, но та боится наркоза и не соглашается. Когда Линда Уоррен удочерила китаяночку, Норма пришла в салон красоты в футболке с портретом девочки и со словами: «Маленькое чудо зовет меня бабушкой». Видно, придется Тотт щеголять в майке с надписью: «Будущие бандиты и подонки общества зовут меня бабушкой». Она почти всех их и содержит. Тотт нырнула в постель, с головой под одеяло, и залилась слезами, оплакивая Элнер и себя заодно.

11:59

Проводив Тотт, Руби осталась у Элнер отвечать на звонки. А чтобы чем-то занять руки, решила помочь Норме с грязным бельем. И на дне бельевой корзины ее ждал сюрприз.

Под грудой грязной одежды был спрятан здоровенный пистолет тридцать восьмого калибра — настоящее орудие для убийства. Руби застыла с охапкой белья в руках, гадая, зачем Элнер Шимфизл понадобилось огнестрельное оружие. Должна быть веская причина… с другой стороны, от людей всего можно ожидать, даже от самых близких, а уж от таких, как Элнер, особенно. В тихом омуте, как известно, черти водятся.

Неожиданное открытие поставило Руби перед сложным выбором. Как поступить? Поразмыслив с минуту и обдумав положение со всех сторон, Руби решилась. Эх, была не была! Соседи есть соседи, и окажись Руби на месте Элнер, она бы хотела, чтобы для нее сделали то же самое. Достав пистолет из корзины, Руби протерла его ночной сорочкой, чтобы не осталось отпечатков пальцев, завернула в наволочку, положила в бумажный пакет, найденный на кухне под раковиной, отнесла к себе домой и спрятала в кедровый сундук в прихожей. Норма и так хлебнула горя, не хватало ей наткнуться на заряженный пистолет в бельевой корзине у покойной тетушки.

Когда Руби вернулась к Элнер, чтобы все-таки взяться за белье, взгляд ее упал на ванночку для птиц. Надо будет не забывать менять воду. А кто теперь станет кормить по вечерам слепого енота мороженым и ванильными вафлями? — спохватилась она. И тут же вспомнила кое-что еще: каждый день Элнер угощала старого черного Лабрадора по кличке Бастер бутербродами с сыром. «Ладно уж, бутерброды-то я буду делать, — подумала Руби, — а енота тогда пусть Мерл кормит: вдруг он кусается?» Элнер все было нипочем, у нее белки разгуливали по кухне, скакали по столу с едой. Руби, как подруга и медик, предостерегала ее: «Элнер, белки — это большие хвостатые крысы, они разносят заразу!» Но Элнер никакие микробы не брали. Если подумать, рассуждала Руби, она ведь ни дня в жизни не болела, пока ее осы не погубили.

10:55

Норма, за которой ухаживали медсестры, уже оторвала голову от подушки, села на кровати и могла говорить, но до конца не пришла в себя. Она повторяла снова и снова: «Я знала, что этого не миновать, но все равно не верится». Заглянул дежурный священник — плохо подстриженный баптист в буром синтетическом костюме — и оставил визитку вкупе с соболезнованиями. Немного спустя зашел Мэкки, он только что говорил с Линдой.

Норма встрепенулась:

— Дозвонился?

Мэкки кивнул:

— Она приедет, обещала поторопиться.

— Сильно расстроилась?

— Конечно. Но еще сильней тревожится за тебя и просила передать, что тебя любит.

Вернулся доктор с историей болезни, сел рядом с Нормой и Мэкки и продолжал рассказывать. По их подсчетам, миссис Шимфизл укусили около двадцати ос, и от анафилактического шока у нее сразу остановилось сердце; от падения с высоты она могла получить еще и травму мозга, но не смертельную, поэтому в графе «Причина смерти» написали: «Тяжелый анафилактический шок, остановка сердца».

— Она очень страдала? — спросила со слезами Норма.

— Нет, миссис Уоррен. Скорее всего, она даже не успела ничего осознать.

Норма запричитала:

— Бедная тетя Элнер, она всегда мечтала умереть дома, — но не во дворе же, не такой смертью и не в этом кошмарном старом халате…

Мэкки обнял жену за плечи, пока она сморкалась.

Доктор продолжал:

— Миссис Уоррен, официальное заключение о смерти имеется, но, если оно вас не устраивает, можем сделать вскрытие.