Кейт Уотерхаус - Конторские будни

— Вот вам пропуск, — с необычной для него игривостью проговорил Копланд, — другого у меня нет. — С этими словами он сунул Грайсу сложенный восьмиугольником конфетный фантик. А потом, обращаясь ко веем своим подчиненным, объявил: — Поскольку делать здесь нечего, я ухожу домой. А если меня кто-нибудь спросит, скажите, что я заболел гриппом.

Неожиданный уход Копланда взбудоражил канцпринадлежников. Освобождение по болезни, рассуждали они, это, конечно, уважительная причина, да что-то очень уж скоропостижно он заболел. Скорее всего, он просто решил улизнуть, пока их не начали долбать, как выразился Ваарт (хотя выразился-то он гораздо резче), а Грант-Пейнтон сказал, что не намерен расплачиваться за чужие грехи, не на того напали.

Короче, почти все канцпринадлежники пришли к выводу, что если уж начальник, смылся, то подчиненным сам бог велел. Ваарт, Ардах и братья Пенни гомонили, что глупо, мол, сидеть на работе, если работать все равно нельзя — а тем более, как добавил Ардах, если и сидеть нельзя. Все эти разговоры были косвенно обращены к Грант-Пейнтону, который в ответ растерянно бормотал, что поступайте, мол, как знаете. Заместитель Копланда, а значит, в его отсутствие начальник отдела, он вел себя нисколько не авторитетней испуганного щенка. Бизли, однако, раздраженно отверг предложение Ваарта «удер-бенивать отсюда, сказав, что кто-то обязательно должен присмотреть за отделом, а юная Тельма решила остаться на своем посту отдельской феи-кормилицы. Пам, казалось, ждала от кого-нибудь решительного совета, и Грайс, пробираясь к ней между сослуживцами, собирался предложить ей ранний обед, а на десерт поход в кино. Сидз, похоже, пока еще не решил, что ему делать. Между тем курьер Нутряшки принес огромный ворох сегодняшней почты, и Грайсу было совершенно непонятно, как отделаться от своей работы, потому что он разглядел среди писем великое множество белых и розовых бланков. А впрочем, надо просто свалить ее на ближнего своего, внутренне усмехнувшись, подумал он. Этот метод, почерпнутый из детской игры «Передай другому», был замечательно действенным.

— Здорово. у вас получилось, — польстила ему Пам, начиная разговор, который наверняка поддержали бы все их сослуживцы, если б не решили удрать, воспользовавшись уходом начальника: она имела в виду Грайсову самозащиту.

— Да уж не их молитвами, — отозвался он, кивком головы указав на братьев Пенни, семенящих к выходу

— Твидлдум и Твидлди, как называет их Рон, — сказала Пам. Но Грайса не интересовали клички, выбранные братцем Сидзом для братьев Пенни.

— Вы вот вчера говорили про три альбионские группировки, — сказал он, — а их на самом деле четыре. Братья Пенни учредили собственное братство, чтобы разваливать — не знаю, правда, зачем — работу в «Альбионе».

Вообще-то ему вовсе не хотелось обсуждать всю эту конспиративную дребедень, хватит с него, надоело, но он должен был признать, что Сидз обозвал их удачно: балбесы — они балбесы и есть. Упоминание о вчерашнем вечере позволило ему естественно перейти к делам сегодняшним.

— Наверно, даже если ползти по-черепашьи, сейчас было бы рановато идти в «Рюмочную», чтобы выпить по глоточку вина? — неуверенно спросил он.

— С утра в «Рюмочную»? — Пам кокетливо рассмеялась. — Да ведь этак мы к полудню оба уснем под столиком.

Грайс хотел было отпустить рискованную шуточку насчет совместного сна под столиком, но сдержался и предложил ей, по задуманному, ранний обед и поход в кино.

— Я бы с удовольствием, здесь болтаться явно незачем, но у меня, к сожалению, есть пара неотложных дел, — сказала Пам.

Грайс не разобрал, искренне она огорчается или просто притворяется огорченной. Ведь если б Копланд не улизнул, ей все равно пришлось бы отложить свои дела — так почему она не может отложить их ради него? Он, впрочем, сразу же и ободрился, потому что она добавила:

— А может, встретимся немного попозже?

— Можно и попозже.

— Вы все еще хотите взглянуть на альбионскую труппу?

Грайса охватило уныние. У него были совсем другие планы: бокальчик-другой вина в «Рюмочной» наедине с Пам — вот чего ему хотелось. Ради этого можно и подождать — он сходил бы один в кино, а потом завернул бы куда-нибудь заморить червячка, чтоб не пить на голодный желудок. Но сидеть весь вечер в пыльном зале любительского театра, где гуляют холодные сквозняки, а Сидз изображает из себя великого режиссера или администратора, — нет уж, увольте. Он, значит, и наедине с Пам не побудет, и домой к ужину опоздает? Нет, это его нисколько не прельщало.

— Так ведь у вас, вы говорили, артистов-то больше не принимают?

— В том-то и дело, что мы опять начали прием. Почему бы вам не попробовать свои силы? А кроме того, будет очень полезно, если, вы после вчерашнего вечера побываете на собрании альбионской труппы. — К ним подходила, топоча, юная Тельма, с подносом в руках, и Пам дала ему понять, что ее слова имеют какой-то тайный смысл, непонятный для феи-кормилицы. Видимо, Пам хотелось получить отпущение грехов у своей актерской братии на случай, если кто-нибудь видел, как они поглаживали друг другу руки в «Рюмочной»: пусть думают, что она репетировала с ним его будущую роль. Стало быть, надо соглашаться — это пойдет на пользу их неспешно расцветающей связи.

— Хорошо, Пам, я не прочь. — Отказываться в такой ситуации было глупо. Пам уже хотела сказать ему что-то одобрительное, но подошедшая Тельма с грубоватой прямотой юности спросила:

— Кофе пить будете?

— Минутку, Тельма, ты же видишь, мы заняты! — вскинулась Пам. Грайс уже и раньше замечал ее привычку ставить на свое место младших служащих. Одернув Тельму, она мягко сказала Грайсу: — Значит, около шести в Клубе Сент-Джуд. Вы знаете, где находится Сент-Джуд-лейн?

— Найду.

— Вы встретите там нескольких знакомых и, я уверена, сразу же почувствуете себя как дома.

Строго посмотрев на Тельму, она отошла от Грайса. А Тельма, ничуть не смутившись, принялась выспрашивать:

— Скажите, пожалуйста, мистер Грайс, миссис Фос говорила, они опять начали набирать артистов?

— Говорила, Тельма.

— А меня они возьмут, как вы думаете, мистер Грайс? Я уже тыщу лет к ним прошусь. Мне очень хочется побыть артисткой!

Никуда тебя, милая, не возьмут, подумал Грайс. Ему стало жалко эту юную бегемотиху. А вслух он сказал:

— Тебе, по-моему, надо поговорить с самой миссис Фос.

Но, поискав глазами Паи, он увидел, что она и Сидз, оба в пальто, пробираются к выходу из отдела. Груда писем, которую недавно всучили Сидзу, была теперь у Бизли.

Ну подожди же, мысленно воскликнул Грайс. Когда мы встретимся, ты обязательно услышишь, что я думаю о твоих неотложных делах!

— А впрочем, они, конечно, с радостью тебя примут, — подавляя раздражение, сказал он Тельме. — Пойдем-ка сегодня к ним со мной.