Кейт Уотерхаус - Конторские будни

— Но твоего дяди не было, надо полагать, среди швейцаров, отказавшихся пропустить тебя в Сент-Джуд?

— Чего-чего? А-а, не было, мистер Грайс. Он дежурит у Архивного сектора.

— Так вот, значит, почему ты тут шлендраешь, хотя тебя послали на рынок?

— Да я сию минуточку туда пойду, мистер Грайс!

— Верю, Тельма, верю, А сюда ты часто забираешься?

— Бывает иногда, мистер Грайс. Если у дяди хорошее настроение и он меня пропускает.

— А под каким предлогом?

— Чего-чего, мистер Грайс?

— Считается, что в Архивный сектор имеют доступ только особо ответственные сотрудники. Так что ты скажешь, если тебя здесь накроют?

— Скажу просто, что мне, мол, нечего было делать, наверху, ну он меня и пустил посмотреть. — Хихикнув, Тельма пожала своими пышными плечами, — По-ихнему, раз я только что из школы, мне, значит, можно. Они говорят, дескать, я еще маленькая.

— Так тебя и в другие отделы пускают?

— Случается, мистер Грайс.

— Так-так, — с насмешливой суровостью проговорил Грайс (он не хотел показаться ей слишком суровым); но девчонка, на его взгляд, вела себя чересчур вольно и запросто могла попасть в беду: она не сумела бы защититься, например, если б ему пришло сейчас в голову совершить над ней насилие. — Так-так, и когда тебя не пустили в Сент-Джуд, ты, стало быть, решила заглянуть туда с пожарной лестницы? Тебя ведь только чудом не поймали!

Тельма начала переминаться с ноги на ногу, и по мебельному кладбищу разнесся довольно громкий топот.

— Очень уж мне хотелось посмотреть, мистер Грайс, чего у них там делается!

— И что же там, по-твоему, делалось?

— Не знаю, мистер Грайс.

Тельма нервно хихикнула, а потом попыталась придать себе подчеркнуто рассудительный вид. Как бы желая убедиться, что их никто не подслушивает, она обвела настороженным взглядом мебельные руины и таинственно сказала:

— Папа говорит — бактериологическое оружие.

— Твой папа… ошибается, — пробормотал Грайс (он чуть было не ляпнул «дурак»). — А мой тебе совет — иди-ка ты сейчас на рынок и не суй свой нос в дела, до которых тебе нет дела.

— Чего-чего? А-а, понятно, мистер Грайс.

Стараясь не замечать ледяного взгляда Тельминого дядюшки, Грайс, пока не пришел вызванный лифт, пристально смотрел на свои часы, словно они были приемным аппаратом телекса. Обед уже давно начался, и он решил отправиться пряма в «Лакомщик», надеясь, что Пам заняла для него местечко.

После вчерашнего она должна была, по идее, заботиться только о нем. Хотя они и не пообжимались на темной аллейке за зданием Клуба — потому что Грайс не сумел придумать, как завлечь туда Пам, — но зато заскочили в «Рюмочную», и что знаменательно — без Сидза, И опять поглаживали друг другу руки, а главное, условились, что надо непременно встретиться еще раз, когда у них будет побольше времени. Домой Грайс явился в десять, придумав по дороге, что его задержали на работе из-за инвентаризации. Ужин, слава богу, стоял в духовке, а жены дома не было: если верить записке на кухонном столе, она ушла с подругой в кино — стандартная тема комиксов обернулась реальностью. Что ж, инвентаризация пригодится ему на будущее — обед в ресторане на одной из улочек Сохо наверняка порадует Пам.

Но в «Лакомщике» Пам не было. И ни одного канцпринадлежника не было. Положив себе на тарелку несколько ломтиков ростбифа и солидную порцию рубленой капусты — с тех пор, как он получил ДДТ, его неизменно привлекала «Салатница» превосходным качеством блюд, — он огляделся, но не увидел ни единого знакомого лица. Впрочем, нет, Джека Леммона из Отдела питания Грайс, конечно, узнал.

Джек Леммон сидел за столиком один, приставив к сахарнице какой-то роман в бумажной обложке. А ел он так, будто ему необходимо проглотить определенную порцию пирога с ветчиной за определенное количество секунд и от этого зависит его жизнь. Возможно, конечно, так оно и было: ведь работа у них в отделе каторжная. Он лишь на секунду, и не переставая жевать, оторвал взгляд от книги, когда Грайс спросил его, можно ли, дескать, к нему присоседиться.

«Заговаривайте об альбионской труппе естественно и не в лоб, — наставляла Грайса Пам. — Люди практически не знают, чем мы занимаемся, и если кто-нибудь покажется вам заинтересованным, просто намекните ему. что у нас опять начался прием, а там будет видно». Однако самое важное Пам сказала Грайсу под конец: Рон Сидз очень хочет глянуть на архивы Отдела питания, вот почему его так обрадовала возможность тайно вскрыть архивный шкаф. Но я-то считаю, что надо расспросить живого человека, а не копаться в архивах». Грайс пылко с этим согласился.

Чтобы начать разговор, он вежливо спросил Джека Леммона, можно ли ему взять солонку,

— А мы ведь встречались, помните? Я оторвал вас от работы, когда хотел передать кое-какие документы П-Одиннадцатому. А оказалось, что мне нужен П-Три-надцатый.

— Умгум, — пробормотал Джек Леммон и перевернул страницу. Но, решив, что это «умгум» прозвучало грубовато даже по его собственным меркам, неохотно добавил: — Ну и как — передали?

— Да в том-то все и дело, что не передал! Меня, признаться, быстренько наладил с тринадцатого этажа один довольно резкий тип — ваш начальник, наверно. Человек в колпаке шеф-повара.

— А-а, льюк, — сказал Джек Леммон, вспомнив, по-видимому, как он объяснял Грайсу, где найти начальника Отдела питания; он опять произнес слово «люк» с каким-то странным акцентом.

— Да-да, вы мне дали прекрасный ориентир — люк. Он высунулся из этого люка, будто кукушка в старинных часах.

— Льюк его фамилия! Клиффорд Льюк! — Хотя Джек Леммон поправил Грайса с едкой насмешкой, лед отчужденности был сломан. Он закрыл книжку — «Молодые львы» Ирвина Шоу, — и Грайс получил возможность спросить, нравится ли ему этот автор. Заговорив о писателях, он естественно перешел бы к драматургам, а там уж и до альбионской труппы рукой, как говорится, подать.

— Если вы думаете зазвать меня к этим олухам из альбионской труппы, — прервал его мысли Джек Леммон, — то не пытайтесь.

Ошарашенный Грайс честно признал, что Джек Леммон прочитал его мысли, и выразил ему свое восхищение.

— Да это было не трудно, — явно смягченный восхищением Грайса и тоже честно откликнулся Леммон. — Вы сегодня уже третий.

— В самом деле? — с острым любопытством спросил Грайс. — И кто же, если не секрет, мои предшественники?

— Один из них дама, не знаю, как ее зовут, из вашего отдела.

— Памела Фос? — Очень мило, ничего не скажешь. Сначала дает задание, а потом норовит выполнить его сама.

— Кажется, она. Ей, как и вам, почему-то понравился мой столик, а ушла она минут пять назад. — Да, очень мило.

— Ну, а другой?

— Другой прихватил меня сегодня утром в лифте, но, как его зовут, я тоже не знаю.