Пол Остер - Ночь оракула

Мы подошли к желтому строению из шлакобетона, мой Вергилий нажал на кнопку звонка. Секунды спустя дверь слегка приоткрыли, и высунулась голова мужчины лет шестидесяти. Кивнув Чангу как знакомому, он коротко переговорил с ним по-китайски и впустил нас. «Клуб для релаксации» оказался тесной мастерской, где явно царила потогонная система. Двадцать китаянок, сидя за швейными машинками, строчили платья из яркой дешевой синтетики. Ни одна даже не подняла головы, а Чанг прошмыгнул мимо них с таким видом, будто их не существовало. Протиснувшись между плотно составленными столами, мы уперлись в заднюю дверь. Нам открыл какой-то старик. После флуоресцентных ламп в мастерской здесь была такая темень, что в первую минуту я словно ослеп.

Когда глаза понемногу привыкли к темноте, я обнаружил в разных концах большой комнаты или зала едва мерцающие бра с разноцветными лампочками, красными, желтыми, фиолетовыми, синими, и почему-то вспомнил о португальских тетрадях в магазине Чанга. Интересно, остались ли еще у него эти считанные экземпляры, и если да, то согласится ли он продать их. Я решил спросить его об этом перед уходом.

Чанг подвел меня к вертящемуся стулу, обитому, скорее всего, искусственной кожей, с мягким сиденьем. Он сел рядом. Мы оказались за стойкой овального бара с лакированной столешницей, занимавшего центральную часть зала. Ситуация понемногу прояснялась. В темноте можно было разглядеть мужчин в деловых костюмах с европейскими чертами лица, азиата в яркой гавайской рубахе навыпуск и девушек в чем мать родила. Так вот что это за клуб! Звучала приглушенная музыка, которую я поначалу даже не услышал, что-то вроде тихого бормотания, доносившегося из невидимых динамиков. Разобрать, что это было, я не смог, как ни старался. Какая-то современная обработка старой рок-н-ролльной песни, может быть, даже «битлов».

— Ну что, мистер Сид? — подал голос Чанг. — Как вам здесь нравится?

Я не успел ничего ответить, так как перед нами возник бармен. Возможно, тот же старик, что открыл нам дверь, но точно не скажу. С таким же успехом это мог быть его брат или родственник. Чанг перегнулся и зашептал мне в ухо:

— Спиртное не пить. Безалкогольное пиво, «Севн-ап», кока-кола. Спиртное опасно. Нет лицензии.

Я заказал кока-колу, Чанг последовал моему примеру.

— Новый клуб, — пояснил мой спутник. — В субботу открыли. Пока не все гладко, но большая перспектива. Хотят, чтобы я стал партнер.

— Это же бордель. Зачем вам впутываться в нелегальный бизнес?

— Не бордель. Клуб для релаксации с голыми женщинами. Мужчина поработать — потом отдохнуть.

— Не буду спорить. Хозяин — барин. Мне казалось, что вы банкрот.

— Деньги не проблема. Я одолжить. Если прибыль больше процентов по займу, все о'кей.

— Если!

— Совсем мало «если». Красивые девочки. Мисс Вселенная, Мэрилин Монро, «девушка месяца» из «Плейбоя». Горячие штучки. Мужчина не устоять. Сейчас я вам покажу.

— Спасибо, не надо. Я женат. Все, что нужно, я могу найти дома.

— Так говорят все мужчины. Когда долг спорит с «петушком», победит «петушок». Сейчас посмотрим.

Я хотел его остановить, но он уже крутанулся на стуле и жестом поманил кого-то. Я повернулся и увидел пять или шесть кабинок, которые раньше не заметил. В ожидании клиентов сидели три обнаженные девицы, остальные кабинки были зашторены — вероятно, там занимались делом. Одна из сидевших поднялась со стула и направилась в нашу сторону.

— Лучшая девочка, — прокомментировал Чанг. — Самая красивая. Африканская Принцесса.

К нам приближалась темнокожая девушка в ошейнике, украшенном жемчугом и фальшивыми бриллиантами, в белых сапогах до колен и белом стринге. Ее волосы были заплетены в тоненькие косички с погремушками, которые позванивали при каждом шаге, как колокольчики на ветру. Ее вальяжная походка и царственная осанка объясняли без всяких слов, за что она получила свое прозвище. Когда расстояние между нами сократилось до двух метров, я понял, что Чанг не преувеличивал. Мне явилась ослепительная красота, в жизни не видел ничего подобного. На вид ей было двадцать с небольшим. Мои пальцы сами потянулись к этой атласной коже.

— Поздоровайся с моим другом, — сказал ей Чанг. — Финансовый вопрос мы с тобой потом уладим.

Она с улыбкой повернулась ко мне, показав два ряда ослепительных зубов.

— Bonjour, chéri — сказала она. — Тирarles français? [9]

— Извини. Я говорю только по-английски.

— Меня зовут Мартин. — Она перешла на английский, при этом обнаружив сильный креольский акцент.

— Сидни, — представился я и, чтобы завязать разговор, поинтересовался, из какой африканской страны она родом.

Она рассмеялась:

— Pas d'Afrique. Гаити. Нехорошее место. Дювалье очень méchant. [10]Здесь лучше.

Я кивнул, не зная, что еще сказать. Следовало, конечно, встать и уйти от греха подальше, но я словно прилип к стулу. От этой красоты невозможно было оторваться.

— Ти veux dancer avec moi? — спросила она. — Потанцуешь со мной?

— Даже не знаю. Я не очень хорошо танцую.

— Еще что-нибудь хочешь?

— Да нет. Хотя… пожалуй. Если ты не против.

— Если я не против?..

— Как сказать… Ты не сильно рассердишься, если я тебя потрогаю?

— Ты хочешь меня потрогать? Конечно. Какие проблемы! Трогай сколько хочешь.

Я провел пальцами по ее обнаженной руке, от плеча до кисти.

— Ты такой timide — сказала она. — А моя грудь? Mes seins sont trés jolis,n'est-cepas? [11]

Я был не настолько пьян, чтобы не понимать: передо мной пропасть, — но не отошел от края. Я накрыл ее маленькие грудки ладонями, чувствуя, как твердеют соски.

— Так-то оно лучше, — отозвалась мулатка. — А теперь я потрогаю тебя, да?

Я не сказал ни да, ни нет. Наверняка что-то невинное: погладит меня по щеке, или проведет пальчиком по губам, или, может, игриво сожмет мои пальцы. Вместо всего этого она прижалась ко мне всем телом, а ее тонкая рука, очутившись в брюках, завладела моим парнем, который уже места себе не находил. Убедившись, с кем имеет дело, она улыбнулась:

— По-моему, ты готов потанцевать. Пойдем.

К чести Чанга, он не посмеялся над этой комической сценкой из серии «Слаб мужчина». Добившись своего, он не стал злорадствовать, а просто дружески мне подмигнул, и мы с девушкой направились в кабинку.

Управились мы быстро, за это время можно разве что набрать в ванну воды. Мартин задернула шторку и без лишних слов расстегнула на мне ремень. Она опустилась на колени, взяла в руку моего парня и после нескольких скользящих движений, сопровождаемых точными выпадами язычка, заглотнула его. Я смотрел вниз на лоснящуюся гибкую спину, в ушах стоял перезвон колокольчиков, и теплая волна поднималась по ногам все выше и выше. Продлить бы наслаждение, хоть ненадолго оттянуть неизбежное… увы. Мартин свое дело знала туго, и все произошло на раз, как у нетерпеливого подростка.