Энни Пру - Корабельные новости

— Боже, Куойл, да ты заправский мародер! С этой острогой ты стал настоящим Куойлом.

— Он заперт. Нам придется открыть его, когда мы вернемся.

— Это может случиться не скоро, — ответил Билли. — Нам придется ориентироваться по запаху. Мы еще не совсем вышли из каменной гряды, так что нам придется какое-то время здесь посидеть. Пока не развиднеется.

Куойл вглядывался в туман, пока у него не заболели глаза, но он все равно ничего не увидел. Его постепенно охватывало беспокойство, какой-то липкий страх перед невидимым. Призрачная неизвестность, с оттенком воспоминания о пиратах Куойлах. В его фантазиях ожили предки, чья грязная кровь текла в его жилах. Они убивали терпящих бедствие, топили своих нежеланных детей, дрались и кричали. Разделенные на пряди бороды и свечи, закрепленные в волосах. Острые пики, закаленные в кострах.

По правому борту неожиданно появился камень, огромная башня в клубящемся пару.

— Ага, все правильно. Это Дом-Камень. Теперь нам прямо. Мы скоро почувствуем запах дыма из Якорной Лапы, и тогда уже будет проще.

— Билли, мы видели Дом-Камень по дороге к острову. Он едва высовывался из воды, а эта штуковина просто огромная. Не может быть, чтобы это был один и тот же камень.

— Это он и есть. Сейчас он стоит выше над водой потому, что отлив, да еще кажется больше из-за тумана. Это такая оптическая иллюзия. Из-за нее тебе простая лодочка покажется наливным танкером.

Лодка тихо скользила сквозь белесую мглу. Куойл ухватился за борта и предался отчаянию. Билли сказал, что чувствует запах дыма из печей Якорной Лапы, в пятнадцати милях от них по прямой, и еще один. Запах смерти и разложения.

— Не нравится мне эта вонь. Будто кита выбросило на берег, и он пролежал там три недели на жаре. Похоже, она становится все сильнее. Может, где-то в тумане плывет мертвый кит. Слушай внимательно, должен быть звон колокола с буя возле Барана и Ягненка. В таком тумане легко проплыть мимо входа в бухту.

Где-то через час Билли сказал, что слышит шум берега, волны, разбивающейся о камень. Потом из тумана показалась пара камней с острыми верхушками. Сгущались сумерки.

— Вот это да! — сказал Билли Притти. — Это же Спицы! Нас малость снесло на восток от Якорной Лапы. Но мы недалеко от бухты Отчаяния. Ну, что скажешь? Мы можем подождать тут, пока не рассеется туман. А потом поплывем к берегу. Там, в бухте Отчаяния, был славный ресторанчик. Ну-ка, посмотрим, не забыл ли я, как туда войти. Я не ходил в эту бухту по воде с тех пор, как был мальчишкой.

— Ради бога, Билли, да тут же полно камней!

Из тумана выплывала еще одна темная масса. Но Билли знал, что делал. Он вспомнил старый стишок, сохранившийся еще с тех времен, когда бедные моряки не знали карт и ориентировались по памяти, без компасов и буев.

Старик вывел ялик за Спицы и пошел вперед, по течению и уходящему приливу.

— На самом деле можно по-разному искать направление: слушать шум прибоя, кричать и ждать, как быстро придет эхо, отразившись от скал, определить силу течения под тобой. Или принюхаться к запахам бухты. Мой отец мог узнать тысячи закоулков побережья только по запаху.

Округлая выпуклость камня, выступающая над водой, плеск воды о корму, ее вялое журчание возле камня. Куойл с изумлением услышал звук захлопнувшейся автомобильной двери, затем стартера и, наконец, отъезжающей машины. Ему по-прежнему было ничего не видно. Через минуту сквозь туман начал пробиваться слабый свет, и Билли выбрался из лодки и стал крепить швартовы на тумбе.

— Эта вонь идет от чемодана, — сказал он.

— Наверное, испортилась кожа, — предположил Куойл. — Как далеко до ресторана? Я не хочу бросать его здесь.

— Да тут прямо, через дорогу. Летом сюда приезжают туристы с камерами. Сидят здесь днями напролет и смотрят на воду, будто это какой-то диковинный зверь, от которого не оторвать глаз.

— Ты бы их понял, если бы сам жил где-нибудь в Садбери или Нью-Джерси, — сказал Куойл.

— Все, пришли. Я чувствую запах растительного масла сильнее, чем вонь из твоего чемодана. Слушай, не вноси его внутрь.

Клиентов не было, и официантка вместе с поварихой уютно сидели за столиком, вывязывая кружевные салфеточки. В комнате пахло свежим хлебом. Они выпекали его для следующего дня.

— Девочки, мы умираем с голоду, — сказал Билли.

— Шкипер Билли! Как вы меня напугали, появившись из этого тумана.

Повариха отложила вязание и подошла к доске, исписанной мелком.

— Вот что у нас сейчас есть, — сказала она, стирая «филе трески» и «ужин с креветками». — Есть жареный кальмар и котлеты. Слышал о лосе, которого добыл Рэйли? Так вот, мы сделали из него фарш, и сегодня утром я приготовила котлеты в соусе. Получилось очень вкусно. Пюре будете? — Она была вся вычерчена вертикальными линиями: складки на лице, складки на темной юбке.

Прислонившись к стене и зажав в зубах зубочистку, Билли разговаривал по телефону с Тертом Кардом.

— Мы тут с Куойлом в бухте Отчаяния, застряли из-за тумана. Если ты подвезешь нас до Якорной Лапы, я оставлю лодку тут. Его машина осталась там, и я оставил свой грузовик у причала. Ага. Я заберу ее завтра. Тут у нас Куойл подобрал чемодан с Ловца. Не знаем. Он закрыт. Ты смотри езжай по-тихому, тут сильный туман. Торопиться не надо, мы тут будем ужинать. Ага. Нет, она сделала котлеты из лося Рэйли. А, я ей скажу.

Куойл заказал кальмаров и рубленый лук. Кальмары были фаршированы крошечными креветками и уложены на блюда с морской петрушкой. Официантка принесла им горячие рулеты с маслом и джемом из митчеллы.

Повариха выглянула из кухни.

— Я тут приготовила для Рэйли клецки с финиками, по старинному рецепту, Шкипер Билли. У меня их получилось довольно много. Не хотите угоститься?

— Хочу. Терт Кард собирается за нами заехать. Так он тоже хочет котлет, забрать с собой. Если, конечно, у тебя их хватит.

И они ели клецки с финиками с каплей ромового соуса и пили кофе.

— Я хочу открыть чемодан, — сказал Куойл.

— Ну что, мародер, только и думаешь, что об этом чертовом чемодане? Давай, иди открывай. Поддень замок вилкой или просто сбей камнем. Надеюсь, там будет полно сокровищ острова Пристальный. — Билли поднял палец, чтобы ему принесли еще чаю.

Куойл поставил чемодан у единственного фонаря на причале. Нашел кусок трубы и стал сбивать им замок. Труба звенела, ударяясь о медную бляшку. Замок не поддавался. Куойл оглянулся в поисках чего-то более тонкого, вроде отвертки или стамески, но вокруг не было ничего, кроме камней и битого стекла. Разозлившись, он размахнулся и ударил по замку изо всех сил. Раздался металлический треск, чемодан распахнулся, обдав его волной удушающей вони.