Энни Пру - Корабельные новости

Миссис Баггит стояла возле зеленой стены. Она доливала в чайник воды. Ее руки были похожи на лопаты: крупные, бугристые суставы и покрытые шрамами пальцы. В заварной чайник полился крутой кипяток. На миссис Баггит было хлопковое платье без рукавов. Дом дышал теплом и спокойным уютом.

У нее был сильный голос, привычный к перекрикиванию ветра и отстаиванию своего мнения во время жарких споров. В этом доме Джек уменьшился до размеров детской куклы, а его жена в матовом свете и гирляндах цветов превратилась в великаншу. Она внимательно рассматривала лицо Куойла, будто бы знала его раньше. Он уже меньше стучал зубами о край кружки. Дрожь, сотрясавшая его от шеи до пят, прошла.

— Ты согреешься, — сказала она таким тоном, будто сама уже не сможет этого сделать.

Она поднесла к его стопам нагретый камень. Пестрая молодая собака заерзала на своем коврике и приподняла уши.

Джеку, как большинству мужчин, занимающихся тяжелым физическим трудом, стоило только сесть в кресло, как он расслабился, растекся по нему, будто роскошь удобства растворяла мышцы.

— Скажи спасибо, что ты такой крепыш. Только твой жир сохранял тепло твоего тела все эти часы и поддерживал тебя на плаву. Худышка на твоем месте уже бы давно умер.

Потом Куойл вспомнил о человеке в желтом и снова рассказал свою историю, начиная с прогулки по мысу и заканчивая светом, резанувшим его по глазам.

— Под камнями? — Джек отправился в клинообразный закуток под лестницей, где у них стоял телефон, чтобы позвонить в береговую охрану.

Куойл сел. У него звенело в ушах.

— Люди в очках не больно-то ладят с собаками, — говорила она Куойлу. — Собаке, чтобы понять, что у тебя на сердце, надо видеть твои глаза. Собака будет ждать, пока ты ей улыбнешься. Если понадобится, то может ждать целый месяц.

— Это ньюфаундлендская порода? — спросил трясущийся Куойл, все еще слабый от долгого пребывания в воде.

— Ньюфаундлендская порода! Да ей тут и не пахнет! Эта собака не из наших мест. Настоящая собака, самая лучшая собака в мире, это водяной пес. Вот у этого, Батча, есть немного крови водяного пса, только он полукровка. Все чистокровные вымерли. Вернее, их убили несколько поколений назад. Спроси у Джека, он тебе расскажет. Правда, он больше любит кошек. А мне вот по душе собаки. Батч у нас от Элвис Билли Притти. А у Джека есть кот, Шкипер Томми, так он ходит с ним на ялике в море. Самый настоящий рыбак.

Наконец в береговой охране приняли сообщение об утопленнике в желтом костюме. Кружка Куойла опустела. Джек ушел на мостки чистить и замораживать улов. Он сделал свое дело, спас, а лечение — уже дело жены.

Куойл пошел за миссис Баггит наверх, в комнату для гостей. Она протянула ему наполненные заново бутылки с горячей водой.

— За следующей лодкой иди к Элвину Ярку, — сказала она.

Перед тем как уснуть, он заметил любопытный гофрированный цилиндр возле двери. Это было последним из того, что он увидел.

Утром он мучился от голода и наслаждался радостью жизни. Он увидел, что цилиндр выполнял роль упора для двери и был сделан из каталога товаров по почте. Тысячи страниц, аккуратно сложенных и склеенных в строгом порядке. Он тут же представил себе, как миссис Баггит терпеливо трудится над ними, день за днем; за окном над елями воет ветер и падает снег. Далеко в бухте стонет лед, на севере в небо подымается дым от печей. Она складывает и клеит, на плите кипит чайник, покрывая окна налетом от пара. Из всего шестичасового приключения в ледяной воде больше всего Куойл запомнил свои густо-синие от полинявших дешевых носков ногти на пальцах ног.

Когда ее дом снова опустел, Куойл был отправлен домой, чайник убран на полку, а пол вымыт; она вышла на улицу, чтобы повесить влажное одеяло, которым укрывался Куойл, и забрать вчерашнее выстиранное белье. Был мягкий сентябрь, но вокруг нее по-прежнему бушевала яростная буря, отнявшая у нее Джейсона. Она несколько раз моргнула, чтобы отогнать наваждение. Жесткие пальцы взялись за штанины брюк Джека, стряхнули иней с голубой рубашки. Она вернулась домой, чтобы снова гладить и убирать, под скрежет ломающегося за мысом льда и грохот рассыпающихся от давления айсбергов, вздымающих обломки на десятки метров вверх, к белой луне.

Через два дня после заплыва Куойла в комнату новостей вошел Билли Притти в старом кожаном летном шлеме с развевающимися ремешками и в шерстяной куртке в серые и черные квадраты. Он был бледен.

— Нашли твоего утопленника, Куойл. Ребята из береговой охраны вытащили его из пещеры. Правда, он преподнес нам всем сюрприз. — Билли вынул из кармана обрывок бумаги и развернул его. — А это — статья для первой полосы, которую я составил по дороге сюда. Надо было, конечно, отдать ее тебе, но я уже ее написал. Короче, он плавал в спасательном костюме. К пещерам его вынесло течением. Туда несколько лет назад вынесло еще одного парня с мыса Безымянного.

— А в каком смысле сюрприз?

— Не могли определить, кто это. Вначале. Сложно было.

— Не тяни. Что там? — прорычал Терт Кард.

— У него головы не было.

— А в чемодане? — глупо сказал Куойл. — Это его голова была в чемодане? Это мистер Мелвилл?

— Он самый, мистер Мелвилл из чемодана. Во всяком случае, они так считают. Сейчас вся полиция и береговая охрана как с цени сорвались. Звонят в Штаты, объявляют тревогу. Скорее всего, это им ничего не даст. Говорят, все выглядит так, будто тело засунули в костюм уже после того, как была отрезана голова.

— С чего они взяли? — спросил Терт Кард.

— Потому что тело было разрезано на пять кусков. Как пирог.

Вилли сидел за компьютером и набирал статью.

ОБНАРУЖЕНО ПРОПАВШЕЕ ТЕЛО. СТРАШНАЯ НАХОДКА В ПЕЩЕРАХ

— Не понимаю, почему мне не достаются хорошие темы? — сказал Натбим. — Одна гадость. Конечно, Натбиму остаются только самые мерзкие, гадкие истории, которые и рассказать-то прямо нельзя, только грязными намеками. Вот уж по чему я скучать не буду. Самым приятным из того, что мне попалось за все это время, было обвинение, выдвинутое против мэра Галлиамбика. Он выиграл в лотерею тысячу долларов и отметил это событие тем, что за одну неделю растлил четырнадцать студентов. Его обвинили в непристойном нападении, вульгарности и безнравственном поведении и содомии. А еще был двадцатидевятилетний парнишка, который приехал в дом престарелых «Золотая долина» и убедил семидесятиоднолетнюю старушку съездить с ним в магазин в бухту Миски. Он завез ее на проселочную дорогу и так изнасиловал, что ей пришлось потом швы накладывать. Его посадили в карцер, и знаете, что он сделал в день своего суда?