Никколо Амманити - Как велит бог

Ноги не держали Кристиано, он вцепился в спинку дивана, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Его словно затянуло на дно колодца с ледяной водой, мышцы и сухожилия как будто таяли под кожей.

Беппе снял со стула рубашку и надел ее.

— Она училась в твоей школе. Ты ее знал? Сделав над собой нечеловеческое усилие, Кристиано вынырнул на поверхность и ответил:

— Да... — Он хотел добавить, что они были мало знакомы. Но на это сил не было.

— Ты только представь! Ее изнасиловали и потом убили, раскроив череп. Что за нелюдем надо быть, чтобы сделать подобное? Четырнадцатилетнюю девочку!

Кристиано чувствовал, что должен что-то ответить, но в голову ничего не пришло.

"Сейчас меня стошнит".

— В любом случае убийца обречен. Его моментально поймают.

— Ах... да? — вырвалось у Кристиано.

Беппе поднялся с дивана, продолжая смотреть на экран.

— Если убиваешь человека, знай — тебя найдут. Рано или поздно тебя обязательно вычислят. Можешь не сомневаться. Достаточно какой-нибудь мелочи, самой незначительной, и ты пропал. Нужно быть полным дураком или полоумным, чтобы верить, что можно совершить убийство и выйти сухим из воды. Единственная возможность совершить идеальное убийство — никому не должно быть дела до того, чтобы найти виновного. Так ведь убили не нелегального иммигранта. Изнасиловали и зверски убили четырнадцатилетнюю девочку. Всем важно найти убийцу. Ее родным, полицейским, которые не хотят выглядеть последними ничтожествами, жителям города, которые не желают, чтобы на свободе разгуливал монстр, убивающий их детей, сторонникам смертной казни, тем, кто просто хочет взглянуть в глаза монстру, телевизионщикам и журналистам, для которых такие дела — хлеб насущный. Этого типа — я тебе говорю — поймают максимум за неделю. Как пить дать. Спасти его может только чудо. Будь я убийцей, я бы сдался в руки правосудия. Или нет, скорее пустил бы себе пулю в лоб.

Он надел брюки.

— Мы должны поехать на похороны. Вся школа там будет. Ты тоже должен пойти. Потом на прием к судье. Постараемся понять, как нам быть. Хорошо?

— Хорошо. — До конца своих дней Кристиано Дзена задавался вопросом, где он тем утром нашел в себе силы удержаться, чтобы не выложить всю правду.

Человек-падаль смотрел на улыбающуюся ему с экрана Рамону. Она попала в новости по телевизору.

"Благодаря мне"

Губы растянулись в улыбке, и он протянул руку, чтобы погладить ее, но не дотянулся.

Он закрыл глаза, а когда вновь открыл их, не мог сообразить, сколько прошло времени и вообще спал он или нет.

Через дверь в гостиную была видна восточная оконечность вертепа, подступавшего почти к входной двери. Здесь была самая пустынная зона. Скудная растительность. Песчаные дюны. Тут обитали роботы, космические корабли, инопланетяне и доисторические монстры. Опасная, зараженная зона, куда не совали нос пастухи и даже солдаты ходить не решались.

Человек-падаль приподнял голову и бросил взгляд на противоположный край вертепа. Он помнил, где нашел каждую статуэтку, каждую зверушку, каждую машинку. Например, вон тот черный робот с красными глазами и клещами вместо пальцев — его он вытащил год назад из фонтана в сквере. Какая-то мамаша подарила его своему сыну. Ребенок разодрал коробку, скрежеща зубами, словно внутри сидел враг, с которым ему предстоит сразиться. Достав робота, он зажег ему глаза, подвигал ногами, а потом, наигравшись, выбросил игрушку в фонтан с золотыми рыбками.

Женщина присела на корточки рядом с малышом и сказала ему: "Антонио, зачем ты бросил его в воду? Так не делают. Мама заплатила за него кучу денег. И к подаркам надо относиться бережно" Они оставили робота в воде, а Человек-падаль достал его и поселил в зоне будущего.

Здорово было бы вернуться в те времена.

Когда еще ничего не случилось.

Кристиано Дзена стоял посреди гостиной. Трекка дожидался его на улице.

Может, он больше никогда не увидит этот дом. Кристиано посмотрел на шезлонг, в котором обыкновенно сиживал Рино. Посидел в нем.

Он никогда не любил этот недоделанный дом у самого шоссе, но при мысли о том, что он покидает его, у него сжималось сердце. Он родился здесь, в этих стенах. Кристиано огляделся по сторонам, ища что-нибудь на память, но взять было решительно нечего.

— Кристиано! Поехали. Мы опаздываем. — Голос Трекки звал его с улицы.

— Секунду, иду!

Потом Кристиано увидел свернутое в углу засаленное одеяло, которым укрывался отец. Он взял его, понюхал и сунул в рюкзак. После чего, хлопнув дверью, вышел из дома.

Солнце только-только поднялось над горизонтом, но уже сейчас было понятно, что день будет теплый и безоблачный. Воздух был прозрачный, ветви деревьев шевелил легкий ветерок.

— Что у тебя в рюкзаке? — спросил Беппе Трекка у Кристиано, отпирая ключом машину.

— Одежда.

— Одежда?

— Да, отцовская одежда для Четыресыра. Когда приедем в Варрано, я занесу ему, а потом подойду к тебе в церковь.

Они сели в машину.

Социальный работник завел мотор и пристегнулся.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Сначала поедем на похороны. Для учеников школы отвели специальные места. Тебя ждут. Потом нам надо к судье, а после отвезем ему одежду.

Кристиано натужно хохотнул:

— Меня? Кто меня ждет?

— Твои преподаватели, одноклассники...

Автомобиль выехал на шоссе.

Кристиано задрал ноги на приборную панель.

— Что ты говоришь? Да они на меня плевать хотели.

— Ошибаешься. Я говорил с твоей учительницей итальянского и рассказал ей, что случилось с твоим отцом. Она очень огорчена и надеется, что ты скоро вернешься к занятиям.

Кристиано, хохоча, закачал головой:

— Какая сволочь.. Нет, ну ты только посмотри, каковы люди?

— Что?

Кристиано опустил и снова поднял стекло.

— Ничего. Забудь.. Все равно без толку. Некоторых вещей тебе не понять.. — Но потом продолжил: — Что именно она тебе сказала? Ну же, скажи мне.

— Что ей очень жаль и что она надеется, что ты как можно скорее вернешься к занятиям.

— Знаешь, сколько раз эта мымра говорила, что мне лучше бы как можно скорее распрощаться со школой? Тогда почему она хочет, чтобы я вернулся? Не понимаю. И знаешь, что она сказала о моем отце, перед всем классом? Хочешь знать? Что он скверный тип. Кто она, черт возьми, такая, чтобы говорить, что мой отец скверный тип? Она с ним знакома? Они друзья? Мне так не кажется. Это она скверный тип. Шлюха. Знаешь, чего стоит сказать по телефону: "Мне очень жаль, надеюсь, что он скоро вернется к занятиям"? Ничего. Ноль. Никаких усилий. Только рот раскрыть. Представляю, как она огорчилась, узнав, что мой отец в коме... Весь день небось проплакала. Да она спит и видит, чтобы он умер. Напрасно надеешься, потому что мой отец придет в себя! Не хочу я идти на эти хреновы похороны.