Юкио МИСИМА - ХРАМ НА РАССВЕТЕ

Выходит, то, что он встретил в Бангкоке радушный прием, все эти томные «блага» тропиков — чудные виды, звуки, даже роскошные еда и питье, — все это вовсе не доказывает, что в оставшиеся до пятидесяти лет годы он «не совершит дурного». Его зло еще не созрело настолько, чтобы спелым плодом упасть с ветки.

В этой стране, исповедовавшей буддизм Хинаяны, [11] Хинаяна — «Малая колесница». Название, применявшееся в древней Индии последователями Махаяны («Большой колесницы») к более ортодоксальным, консервативным течениям буддизма. Сами представители традиционных течений буддизма этим названием не пользовались. на наивное учение о карме, почерпнутое из ранних буддийских сутр, накладывался закон причинности, такой, как излагался в своде законов Ману [12] Законы Ману — название, традиционно применяемое к «Манавадхарма-шастра», самой авторитетной книге индуистского канона. Книга приписывается мифическому прародителю людей и законодателю Ману. Дошедшая до нас версия восходит к 200 г. до н. э. — 200 г. н. э. — в молодости на Хонду эта книга произвела сильное впечатление, а в этой стране удивительные лица индийских богов смотрели отовсюду. Священные змеи и орел Гаруда, украшавшие крышу храма, доносили в сегодняшний день из седьмого века буддийскую драму Индии «Нагананда» — то была сцена, где индийский бог Вишну восхваляет орла Гаруду за преданность родителям.

После приезда в Таиланд в Хонде вновь проснулась врожденная привычка к анализу: он заинтересовался тем, как буддизм Хинаяны понимает тайну возрождения, которое Хонда на протяжении половины своей жизни отвергал рассудком.

Религиозная философия Индии, согласно интерпретациям ученых, делилась на следующие шесть периодов:

Первый период — эпоха Ригведы. [13] Ригведа — первый известный памятник индийской литературы (конец 2-го — 1 тыс. до н. э.), собрание религиозных гимнов.

Второй — эпоха брахманов.

Третий — эпоха упанишад, [14] Брахманы, упанишады — теологические трактаты, основа религиозно-философских систем Индии. по европейскому календарю с восьмого по пятый века до нашей эры, была временем философии атмана — субъективного духовного начала, провозгласившая идеалом единство индивидуального и космического; в эту эпоху возникла идея круговорота жизни, в этико-философскую система идея оформилась тогда, когда, соединив с идеей кармы, ей придали характер закона причинности и связали с идеей атмана — «я».

Четвертый период — эпоха разделения учений.

Пятый — с третьего по первый век до нашей эры, — эпоха окончательного оформления буддизма Хинаяны.

Шестой — это продолжавшаяся последующие пятьсот лет эпоха расцвета буддизма Махаяны. [15] Махаяна — тип буддийской религии, отличавшийся от Хинаяны тем, что утверждал принципиальную возможность каждого человека обрести спасение.

Эти последующие пятьсот лет и составляли проблему: в этот период был в основном собран и свод законов Ману, который в свое время так захватил Хонду, поразил его тем, что идея круговорота жизни находила свое выражение в статьях закона, однако, казалось бы, одна и та же идея кармы-деяния в буддизме толковалась совсем иначе, нежели в упанишадах. И отличие это состояло в том, что отрицался атман — «собственное я». Можно сказать, что именно в этом состояла суть буддийского учения.

Одной из трех отличительных особенностей буддизма было отсутствие во всех законах индивидуального начала. Буддизм отрицал реальность «я» как главного субъекта жизни, отрицал и «душу» как продолжение существования «я» в будущей жизни. Буддийское учение не признавало души. По буддийским представлениям, души как основной сущности нет ни у живых, ни у неодушевленных предметов. Это утверждение об отсутствии во вселенной определенной сущности вызывало образ бескостной, желеобразной медузы.

Но здесь возникал вопрос, на который было сложно получить ответ: если после смерти все исчезает, то кто же сбивается с истинного пути, совершая дурные поступки, и кто идет по стезе добродетели, совершая благие дела? Если «я» не существует, то что же в цепи возрождений представляет собой субъект?

За триста лет учение «Малой колесницы» — Хинаяны, страдая от противоречий между идеей субъективного духовного начала, которую буддизм отвергал, и идеей кармы-деяния, которую он унаследовал от ведизма, существуя в условиях постоянной полемики среди школ, так и не получило стройного логического завершения.

Для того чтобы данная проблема была возведена в ранг философской, понадобилось ждать концепции «только-сознание», [16] «Только-сознание» — одна из доктрин буддийской школы Хоссо, доктрина «отсутствия собственной природы». выдвинутой буддизмом Махаяны — «Большой колесницы», но еще в сутрах Хинаяны определилось понятие «причинности и внутренней сущности мыслей и поступков» — везде, словно аромат благовоний, пропитавший одежду, присутствовало стремление сохранить идею хорошего и дурного деяния, связать их настолько, чтобы они определяли результат, то было предвестием доктрины «только-сознание».

И сейчас Хонда задумался о том, что же скрывалось у друзей его юности — двух принцев из Сиама — за постоянной улыбкой и грустными глазами. Наверное, тяжелая золотая лень и дух легкого ветерка, пробегавшего под сенью деревьев, что были так сродни этой стране блистающих храмов, цветов и плодов: здесь поклонялись Будде, верили в круговорот жизни и чурались строгих логических построений.

Принц Кридсада и уж тем более принц Паттанадид обладали поразительным, поистине философским складом души. А все-таки и сейчас Хонда во всех деталях видел ту картину: Паттанадид, поникший без сознания в плетеном кресле на летней лужайке «Приюта на крайнем юге» при известии о смерти его возлюбленной Йинг Тьян, — сила чувств потрясла душу трезвого аналитика, чувства оказались сильнее рассудка. С белого подлокотника безвольно свисала смуглая рука, склоненное к плечу лицо не потеряло красок, только приоткрылся рот, где поблескивали белые зубы.

Длинные изящные пальцы, просто созданные для искусных ласк, почти касались зелени газона, и казалось, из всех пяти пальцев мгновенно ушла жизнь, когда смерть коснулась той, кого они ласкали.

Хонда подозревал, что воспоминания принцев об их пребывании в Японии, пусть даже приобрели со временем милый сердцу оттенок, вряд ли были такими уж хорошими. Неприятными оказались для них и некоторая изоляция, и плохое знание японского языка, и чуждые обычаи, а тут еще пропажа перстня и смерть Йинг Тьян. А под конец все аккумулировалось в злобном духе «группы кэндо», от которого отделяли себя и обычные молодые люди, вроде Хонды или Киёаки, и принадлежавшая к группе «Белая береза» [17] «Белая береза» («Береза») — группа писателей и деятелей искусства, объединившаяся вокруг одноименного журнала, основанного в 1910 году и провозглашавшего идеи уважения личности и гуманизма. молодежь, придерживавшаяся идей гуманизма. Ситуацию осложняло то, что в окружении принцев подлинная Япония присутствовала очень слабо, они смутно ощущали, что Япония — это страна их врагов. Эти неуступчивые японцы, гордящиеся собой воины-защитники, но уязвимые, словно подростки, бросали вызов еще до того, как кто-либо пытался насмехаться над ними, кидались вперед и гибли еще до того, как кто-либо выказывал им свое презрение. Исао, в отличие от Киёаки, жил в самой гуще подобного мира и верил в его дух.