Юрий Карлаш - Мир, который рядом

Все чаще я ночами тревожно засыпаю

И вспоминаю материнских тяжкий шепот слез.

Все больше я гоню за то, что будет дальше

Что судьи в отношении меня решат.

Да! Я гоню! Мне это очень важно!

Да! Я устал. Я так хочу назад…

20.09.2004

- Осужденный Соломин Юрий Владимирович на заседание Энгельсского Городского Суда прибыл! – у меня тряслись коленки, перед глазами стоял туман.

Я стоял в кабинете начальника колонии, где за столом сидел судья, а по обеим сторонам от него находились мусора, которые, как пираньи, все смотрели на меня, готовые сожрать. Так же я заметил прокурора, который сидел в стороне ото всех. Этого прокурора опасались все, кто собирался на УДО. Говорили, что он часто зарубает ходатайства, и зеки покидают кабинет ни с чем. Адвокат тоже присутствовал в кабинете, что меня немного успокоило.

- Ну, рассказывай, Соломин, почему ты считаешь, что ты исправился и тебя пора отпускать? – этим вопросом судья загнал меня в тупик.

Несколько секунд, которые показались мне вечностью, я стоял, как вкопанный, соображая, что сказать в ответ.

- Ты написал ходатайство с просьбой об освобождении, - продолжал судья, - вот и расскажи, почему ты решил, что тебя пора отпускать?

«Все, это провал. Что я ему отвечу? Сука, какой-то судья нехороший. Как же быть? Ладно, чему быть, того не миновать».

- Я долго думал о той жизни, которую я вел до моего ареста. Я употреблял спиртные напитки, никого не слушал, делал, что хотел. Это привело меня сюда. В колонии я пересмотрел всю свою жизнь. Что я сделал хорошего? Чего я добился в жизни? Ничего. Я не знаю, как сложилась бы моя судьба, не попади я за решетку. Думаю, что кончил бы я плачевно. Только здесь я вспомнил о том, что у меня есть Мать. Я не считался с ней никогда. Она всегда ждала меня, переживала, а мне было наплевать. Для меня важнее всего были мои друзья. Когда меня посадили, обо мне забыли практически все те, кто на тот момент был для меня важнее Матери. А она нет. Она осталась, как бы я плохо к ней не относился. Я очень виноват перед ней. Всю жизнь она растила меня одна, без отца. Только сейчас я понимаю, насколько это тяжело. И кого она вырастила? Преступника, которому надо постоянно собирать посылки, тратя на них свою скудную зарплату? Я очень хочу приехать к ней и извиниться за все. Я не хочу, чтобы она жила только ради меня, не получая ничего взамен. Ведь ей нужна сыновья любовь, она нуждается в моей поддержке. Кроме меня у нее никого нет. Я хочу дать ей все то, что когда-то отнял. Если я не смог сделать ее счастливой в то время, то сделать это я хочу сейчас. Я хочу найти девушку, которая полюбит меня. Хочу жениться, хочу детей. Мне сейчас двадцать семь лет, а что у меня есть? Тюремная роба? Я хочу жить, и никогда больше не переступать черту закона.

«Мне трудно было сказать о черте закона, ведь сел я ни за что, но по-другому суд бы меня не понял. Мне никто не верил, что я не совершал этого преступления, поэтому и сейчас не стоило испытывать судьбу».

- Вы все сказали? – спросил судья.

- Да.

После меня выступал адвокат, который двинул речь о том, что на моем примере видно, как хорошо работает наша исправительная система, которая делает из преступников людей и т.д.

Начальник зачитал все мои заслуги: учеба в колледже, самодеятельность, радиогазета…

Прокурор спросил меня лишь о том, будет ли замена на радиогазету. Я ответил, что ее читает другой человек уже неделю.

Потом было совещание, мы с адвокатом стояли в коридоре, и он говорил мне о том, что я все сказал правильно и что все должно быть хорошо. Я же был словно в тумане и плохо соображал, что происходит вокруг. Из этого транса меня вывела речь судьи о том, что постановлением суда от такого то числа, Соломин Юрий Владимирович освобожден условно-досрочно . До конца срока мне оставалось два года, четыре месяца и пять дней.

После суда в зоне я пробыл еще десять дней, которые приходились на случай обжалования приговора. Но это была другая жизнь. Меня никто не трогал, никто не указывал, я делал, что хотел. Все эти дни я провел в клубе, помогая подготовить программу к смотру, часто оставаясь на работе на ночь. Сна уже не было никакого, аппетита тоже. Я раздал все свои вещи близким мне людям, а сам пошел на склад и выписал себе этапную робу, которую не носил никогда. Сейчас мне было насрать, как я одет, как пострижен и есть ли у меня на затылке окантовка. Я начал отпускать бороду и искать шмотье на освобождение.

Через несколько дней переменится жизнь

Словно заново стану рожденным

Мир в объятья свои приглашает меня

Это счастье – быть освобожденным!

Быть свободным от клеток, решеток, преград,

Жить, без всяких там ограничений.

Жизнь иная встречает меня на днях

Близок день моего избавления.

30.09.2004

4 октября 2004 год.

В бараке подъем, я скручиваю матрац и говорю бригадиру, чтоб отнесли на склад. Напяливаю тапки, и иду в клуб. Завтрак игнорирую.

В клубе лежат отглаженные шмотки для воли, начищенные туфли. Беру их и иду в баню. Козел на посту орет мне в след, что я без пропуска не имею права передвигаться по зоне. Посылаю его нахуй.

В бане не души. Стригусь налысо, оставляю бородку и иду под лейку душа. Смываю с себя все дерьмо, налипшее за эти годы.

После бани чифирим с Мишаней, Андрюхой, Вованом. Постоянно приходят знакомые рожи чифирнуть за мое здоровье.

На обед не иду. Много курю.

Меня выдергивают на шмон, Мишаня идет рядом. Мусор говорит, если Мишка от меня не отойдет, то его посадят в изолятор. Обнимаемся, говорим друг другу: «До встречи».

Шмон проходит быстро, и я уже возле дверей.

Приходит начальник спецчасти, задает вопросы. Отвечаю.

Мне вручают справку об освобождении и открывают дверь.

Выходим с начальником спецчасти на улицу и идем в какое-то здание. Там мне дают деньги на дорогу и мои документы.

Иду по железной дороге в сторону города, пьянящего ощущения свободы, как это любят показывать в кино, не испытываю или просто не понимаю. Дохожу до остановки и сажусь в автобус до Саратовского вокзала. В автобусе все с мобильниками, они звенят в карманах у каждого второго. Я этого никогда не видел. Чувствую, что я инопланетянин.

На вокзале беру билет, покупаю огромную шоколадку, много пакетиков кофе, несколько пачек разных сигарет и сажусь в поезд…

***

Что было, пусть не повторится.

Что есть, пусть будет лучше, чем у всех!

Невзгоды будут сторониться,

Во всем пусть ждет тебя успех!

По-братски, Мишаня 3.10.04

***

Юрок!

Вместе со свободой ты еще обретаешь контроль…

Желаю тебе никогда больше его не терять, а нас, я думаю, ты еще не раз вспомнишь. Фарта тебе! Андрей.