Леонид Головня - Вкус «лимона»

– Таких людей в тюрьму надо прятать! – безапелляционно заявила Лори.

Коля позеленел, лицо вытянулось. Он поспешил сменить тему.

– Ты, значит, пуэрториканка?

– Нет. Родители – испанцы, с Кубы бежали, теперь в Сан-Хуане вся семья.

– Почему ты уехала?

– Хочу себе доказать кое-что. Люблю профессию. Дома с работой плохо.

– В России тоже жуть что происходит, – авторитетно заявил Коля. – Бизнес в руках мафии. Собственный начинать опасно.

– Я по телевидению вашу войну видела.

– Вот! – Он со вкусом дожевывал бифштекс. – Война внутри групп идет.

Следующий ее вопрос застал Колю врасплох:

– Каким ты бизнесом занимаешься, Ник?

Коля чуть не поперхнулся. Он сделал вид, что дожевывает кусок, тянул с ответом и лихорадочно соображал, как ответить.

– В Академии бизнеса практику прохожу, – наконец нашелся он. – Ездим по разным фирмам, набираемся опыта и зарабатываем.

Лори посмотрела на него с уважением.

– Я хочу собственное предприятие организовать, – не останавливаясь, фантазировал Коля. – Вот такой салон, как у вашей хозяйки.

– Многие мечтают, – сказала она и добавила: – Денег надо много, чтоб начать.

– Пользуюсь случаем, учусь делать их. Если сделаю, пойдешь ко мне в компаньоны?

– Пойду, – искренно ответила она. – Свой бизнес – это здорово! Только я никогда таких денег не заработаю.

– Заработаешь, если голову поломать.

– Я ломала, ничего не выломала.

– Вместе подумаем. – У Коли мелькнула надежда на взаимопонимание. Он задумался.

Заиграл оркестр. Коля поднялся, протянул Лори руку. Музыканты, увидев первую пару и Лори, будто созданную для танца, сменили блюз на быстрые ритмы. Лори почувствовала себя как рыба в воде.

Волосатый солист, певший по-русски, вдруг вскочил в круг для танцев и объявил:

– Кто выдержит дольше, тому – премия!

Пары пошли одна за другой.

– Две пары танцуют!.. Три пары танцуют!.. – выкрикивал он, исполняя то рок, то брейк, то джайв. – Четыре, нет, шесть пар, нет, семь пар танцуют!.. – Мелодии сменялись без перерыва. В количестве песенного репертуара солист был неутомим. – Одиннадцать пар танцуют!

Музыкальный шквал нарастал. Солист провоцировал, выкручивая неописуемые па. Лори не сдавалась, прыгала и крутилась, как заведенная игрушка. Коля взмок и изнемогал – сказывалась обильная еда. Наконец кое-кто стал выходить из круга.

– Восемь пар танцуют!

Солист вскочил на приступку сцены и пел оттуда. Когда остались две пары, оркестр заиграл громкий марш, и к танцорам вышел метрдотель с двумя бутылками шампанского на подносе.

– Победителям от оркестра!

Одна бутылка прибыла на Колин стол вместе с грохнувшейся на стул тяжело дышащей Лори.

– Видит Бог, я не заказывал вина, как ты и просила, – улыбался Коля, открывая шампанское.

– Все отлично, Ник! Выпью и начну хохотать. Ты уже видел меня мартышкой! – Глаза ее сверкали от возбуждения. – Не думала, что русские такие заводные!

– Пьяни здесь много, – сказал Коля. Тут он перехватил несколько недвусмысленных мужских взглядов, направленных на Лори, и испытал приступ мужского тщеславия. – Хохочи. Ты так здорово хохочешь!

– Тебе нравится?! – Она чокнулась с ним и выпила целый бокал.

В салоне автомашины Коля обнял Лори за плечи. Она лежала головой на его плече.

– Смешной был толстяк, который упал, да? – Лори говорила и смеялась, не дожидаясь ответа.

Машина притормозила у Колиного дома. Он осмелел и положил руку на ее бедро. Лори в момент примолкла, сбросила руку, выпрямилась на сиденье и посмотрела на него расширенными глазами.

– Ты что?!

– Зайдем ко мне, посмотришь, как я живу, сейчас не поздно, – сказал он вяло, будто нехотя.

– Нет! – отрезала Лори.

– Хочешь, – Коля попытался снять неловкость, – завтра опять в тот ресторан пойдем. Воскресенье завтра.

К удивлению Коли, неловкость как волной смыло. Лори оживилась.

– Лучше на дискотеку. Ты отлично танцуешь. Мне хочется показаться кое-кому!

Коля кивнул, насупившись.

От громкого ритма вздрагивала планка приемника на панели взятого напрокат «Форда». Компаньоны неслись по хайвею. Летел за окном летний пейзаж.

– Зачем ты музыку на полную мощь раскрутил? – Коля убавил громкость.

– Тебе хорошо, ты вздремнул. Я засыпаю. – Гиви за рулем зевнул.

– Тормози, я дальше поведу.

«Форд» остановился на боковине шоссе.

– Из двадцати офисов клюнули семь. Работает трюк! – сказал Гиви, усаживаясь на правое сиденье. – Жалко, что придется прекратить.

Мавроди не ответил, пребывал в посторонних мыслях.

– Не узнаю «брата Колю», – засмеялся Гиви. – Ты давай придумывай, что делать будем. Доить почтовиков становится рискованно. Я сообразить не могу. А ты все танцы осваиваешь!

– Насытился на всю жизнь. Ее ничего, кроме танцев, не интересует.

– Пощупал уже заморское чудо?

– Не поверишь! Домой затащить не могу, к себе не приглашает, – расстроенно ответил Коля. – Может, она – фригидная?

– Да, жди! Они – другой народ. – На лице Гиви промелькнула загадочная улыбка.

– Ты это о чем?

– Может, и правда ты себе жену нашел. Отец ее собственными руками задушит, если она вдруг забеременеет. Они – народ строгий, католики. Ты на всякий случай выучи по испанки: «Тэ кьерро!» Я тебя люблю. Пригодится. У них «люблю» и «хочу» – одно и то же.

– Ты, я смотрю, испанский знаешь.

– Ограниченную тематику.

– Тэ кьерро, – повторил Коля с глупой улыбкой.

Дома Коля позвонил Лори.

– Как практика? – Она, как всегда, начинала говорить первой.

– Нормально.

– Успешно? Расскажи подробнее. – И сама себя перебила новостью: – Коля, приезжай ко мне в воскресенье. У меня день рождения. Много народу соберется. Вот натанцуемся! Мы давно не танцевали.

Коля так по ней соскучился, что обрадовался даже танцам.

– Когда приезжать-то?

– Приезжай заранее, – загадочно ответила Лори. – Часов в пять.

Ювелирная витрина Нью-Йорка, Сорок седьмая улица Манхэттена. Но золото и бриллианты, мерцающие за бронированными стеклами магазинов, уже не привлекали Колино внимание. В руке он сжимал кожаный кубик – футляр с дорогим кольцом. Шел уверенным шагом и выхватывал рекламные листовки подряд у всех разносчиков. Листовки он не читал, выбрасывал по пути в урны, наслаждаясь чувством благотворительности – знал, чем раньше эти ребята избавятся от рекламок, тем быстрее получат свою пятерку.

Мастера салона снимали жилье в домике с двумя башенками на крыше. На столах в гостиной, на всем, куда можно что-то поставить, женщины размещали блюда с едой и бутылки с вином.

В Лориной комнате Коля попал в мир занавесочек, салфеточек, стеклянных фигурок и вазочек. Кровать накрывал красочный пушистый плед с Микки Маусом. На стене – портреты родителей. Мама в молодости. То ли – мама, то ли – Лори, так они были похожи. Рядом отец – нахмурившийся, строгий, загорелый усатый ковбой. Вокруг – полторы дюжины детских фото в рамочках из ракушек и в золоченых ободках.