Леонид Головня - Вкус «лимона»

Отмечали приезд мистера Краснова и мистера Дугласа. Ева предложила для резиденции свой дом на Манхэттен-Бич, рядом с Брайтоном. Гиви поглядывал на нее. Громадный Дуглас подтанцовывал вокруг «примадонны». Рядом с ним она казалась изящной. Толстый американец дурачился, размахивал руками. В первой весовой категории назревал романчик. Гиви это не нравилось. Он сделал попытку включиться в танец, но оказался за бортом. Ева явно предпочла Дугласа. В честь гостей команда МУМУ из семи разодетых надушенных див бальзаковского возраста напекла и нажарила блюда без учета количества потребителей. Блюда убирались со стола и менялись.

– «Мумучка» наша! – балагурил Гиви перед толстушкой, таскавшей посуду на кухню.

– «Мумучка», «мумучка». – Слово понравилось Дугласу, плотно прижимавшему к себе Еву.

Колины глаза разбежались. Бизнес определялся. Шла весна. Мир заселялся женщинами. Карие, серые, с голубизной или с зеленью взоры сверкали над оголенными плечами, полными руками, над бюстами в соблазнительных разрезах кофточек.

– Не знаешь, какая клумба по соседству цветет и пахнет. – Гиви плюхнулся в кресло рядом. – Наш бизнес теперь в маникюрных пальчиках.

– Боссы! Боссы! – бежала глазами по четырем мужчинам существо в кудряшках и в фартуке поверх золоченой юбки. – Налегайте на торт с поцелуями!

– Какие поцелуи? – открыл глаза Краснов. Выпитое и съеденное морило его после дороги на диване.

– Выбирайте какие!

Существо в фартучке смеялось. Круглый торт, вместо привычных розочек, украшали кремовые шоколадные губы.

– Готовый патент! – вскричал Дуглас. – Кто автор?

Ева млела.

– Патентовать, немедленно патентовать! – Он потянулся к торту.

– Стоп! – сказала в кудряшках и в фартучке. – В сладких поцелуях – судьба.

Гиви перестал раздевать глазами Еву, переключился на торт. Дугласу подсунули помеченный кусочек с губками. Он шумно всосал мягкую шоколадку и высунул на языке пергаментный листочек с именем. Прочитал вслух.

– Ева! О! – закричал восторженно и, раскинув руки, пошел «мазать» шоколадом избранницу.

– Выбирайте, выбирайте! Боссы!

У Краснова на языке оказались две бумажки. Бригада МУМУ озорничала. Чтоб никого не обидеть, остальным мужчинам подсунули по две кандидатки. Коля обхватил руками «свой выбор» – возбужденное существо армянского розлива, кареглазую Анечку с круглыми бедрами и осиной талией, и «душистую» от добротного парфюма Раю, в кудряшках, с крупным бюстом и золоченой юбке. Женский мир Коли обретал конкретные формы и запахи. «Душистая» Рая, чмокнув Колю, слиняла. У нее обозначился другой интерес. «Осиная талия» задержалась.

Веселый, оттирающий с лица шоколад, первичный штат МОТа расселся за чаепитие, перемежая «ахи» и смешки с вопросами «по делу».

– Спутник не только над Америкой крутится? – пытала Краснова Рая.

– Разумеется! Потому и название «мировая», планируем вещание на нескольких языках.

При общем согласии решили продвигать МОТ на восток до Киева и Харькова. Рая собиралась завтра же звонить в Одессу. Остался, правда, невыясненным вопрос: как оттуда получать взносы?

– Решим! – обнадежила Ева. – До презентации решим!

Презентацию организовали солидно, в конференц-зале отеля. Компаньоны, при красных галстуках, в темно-синих клубных пиджаках с золотыми пуговицами, восседали за столиками президиума на фоне графиков, перемежающихся с портретами телевизионных ведущих. Стояла видеокамера, записывала событие.

Краснов, при первой встрече запомнившийся вялым и анемичным, носился по сцене как ураган, молотил «фактами, цифрами и выгодами». Разношерстный народ то переговаривался, то замолкал. «ЗАРАБОТОК НА ТЕЛЕВИЗИОННОМ КАНАЛЕ», растиражированный в прессе, привлек черных и латинос, придав собранию интернациональную значимость. Клумба МУМУ группировалась вокруг Евы в брючной розовой паре.

– Вот, – указывал Краснов на фото современного здания, растянувшегося среди деревьев, – Пенсильванский университет заочного образования. Обучение по почте. Девять процентов… – Он переместился к белому экрану и щелкнул кнопочкой на пульте, выпустив на экран цифру «9» на фоне логотипа ведущей телефонной компании. – Девять процентов штата телефонной компании Эй-Ти-энд-Ти укомплектовано выпускниками с заочным образованием. Двенадцать процентов – в продуктовых универмагах «Уол-Март», столько же в «Макдоналдсе»… Десятки тысяч специалистов… Не выходя из дома… – Он перещелкнул несколько картинок с цифрами. – Это только бизнес-менеджеры. Я не говорю о дизайнерах! Бухгалтерах! Компьютерных спецах! – Краснов погасил экран и оглядел скопление наивного народа: – Сколько минимально стоит образование менеджера?

– Десять тысяч… пятнадцать… двадцать… – раздались ответы.

– Международная Образовательная Телесеть, – он почти станцевал название, – предлагает получить образование всего… за двести девяносто долларов!

В зале обнаружился ребенок. Малыш на коленях, увидев, как толстый дядя в президиуме привстал и сделал пару символичных хлопков в поддержку выступающего, захлопал в ладоши и завизжал.

Краснов оценил визг лучезарной улыбкой и тут же закричал, вопрошая:

– Какое есть преимущество у члена МОТа? Чего нет у других, а? Кто посмотрел брошюрку?

– Возможность заработка! – выкрикнула из зала Ева.

– Правильно! Учась, студент зарабатывает. Или просто, не учась, зарабатывает. Подписал на канал шесть человек, вернул вложенные деньги, подписал еще, получил чистыми. – Нарисовав картинку счастливой жизни «мотовца», Краснов замолк, прошел по сцене, сосредоточившись на «размышлениях» и поигрывая пультом. – Два-три месяца чистой работы… и можешь стряхнуть ручки, – заключил он и показал, как стряхиваются ручки, одна о другую.

На экране замелькали кадры курортов, отелей, лица бездельников и беспечных пенсионеров.

Из зала пошли записки, укладывались на бортик сцены. Краснов нагнулся.

– И мою, и мою! – послышался детский крик.

Мальчик, под одобрение довольного отца, тянул со второго ряда сложенный вчетверо листок. Листок передали. Краснов развернул его и просиял. Он поднял в руке конфетку. Зал зашелся хохотом.

– Самый ценный наш вкладчик! – вдохновенно сиял Краснов, наслаждаясь единением зала.

– Конфетка полетит в эфире над всем миром! – В президиуме возник Дуглас, хлопая малышу.

Тут шум у входа привлек всеобщее внимание. В дверях появился киноман Гордон с группой старушек и стариков. Компания рассаживалась на свободные места. Гордон принадлежал к породе людей, которые, как кошка на сцене, концентрируют интерес зрителей на себе нелогичными поступками и непонятной озабоченностью. Оглядев присутствующих, он заулыбался и остановил взгляд на Дугласе, самой солидной фигуре среди «президиума», и представился: