Роберт Уилсон - И обрушилась стена

Камера поворачивается в противоположную сторону, чтобы взглянуть на Кэти.

Майкл (за кадром) . По-моему, у меня галлюцинации. Точнее, я знаю, что у меня галлюцинации.

По капоту машины проносятся тени птиц. Зловещая музыка.

Кэти (бодро, по-деловому) . Это действует пентотол натрия. Тебя же предупредил доктор Райли, помнишь? Восемьдесят один процент всех пациентов…

Майкл (за кадром) …испытывает галлюцинации. Я помню. И ещё я принял какой-то чёртов аналог кодеина. Темп музыки ускоряется по мере того, как маленькое пятнышко света перед машиной расширяется до размеров гигантского, сверкающего всеми цветами радуги веретена, которое быстро вспыхивает-гаснет, слегка напоминая НЛО, затем закрывает экран.

Камера находится на том же месте, что и Майкл, лежащий на кушетке. Майкл осторожно оглядывается, затем расслабляется и смотрит в потолок. Над ним склоняется Кэти.

Кэти.Тебе удобно, Майк?

Майкл (за кадром, сонно бормоча). Порядок. Боль пока не вернулась.

Кэти. Я поставлю что-нибудь из Баха. Если уж тебе не избежать галлюцинаций, то почему бы им не быть приятными. Верно?

Между Кэти и камерой под монотонное жужжание одной музыкальной ноты появляется сердитое лицо гигантского осоеда. [9] Осоед — птица из семейства ястребиных.

Майкл (за кадром, неуверенно) . Ага… верно…

Кэти выходит из кадра. Слышится жужжание вставляемого компакт-диска. Звучат первые аккорды «Прелюдии и фуги» Баха.

Кэти (за кадром) . Зови меня, если тебе что-то понадобится.

Слышен звук шагов Кэти, удаляющейся в другую комнату. По-прежнему звучит Бах. В течение десяти секунд (публике, ожидающей действия, кажется, что это тянется дольше) камера неподвижно направлена на угол потолка.

Майкл (за кадром) . Кэти… (Пауза) … Не слышишь… Ну ладно, я в порядке. Правда, всё хорошо. Я же знаю, что всё хорошо…

Мы смотрим вниз на комнату и видим Майкла, лежащего на кушетке. Его глаза закрыты, и, когда он снова говорит, его губы не шевелятся.

Майкл( за кадром, восторженно, хотя и обеспокоенно) . Посмотреть на себя со стороны… Это, джентльмены, называется внетелесным опытом. Конечно, это просто галлюцинация. Мы здесь профессиональные учёные, и нас не введёт в заблуждение реакция на лекарство. Так ведь? Так! Абсолютно. (Пауза) . Я надеюсь.

Мы смотрим сверху на дом Майкла и Кэти, расположенный внизу. Мы видим дом, лужайку с живой изгородью из кустарников и подъездную аллею.

Майкл (за кадром) . Господи Иисусе! (Пауза) . Просто галлюцинация. Помни это. Реакция на лекарство. Кодеин и пентотол натрия. На самом деле ты не находишься вне своего тела, доктор Эллис… Тело лежит в доме… И ты с ним вместе… Как говорится, у нас все дома. (Слабый испуганный стон) .

Мы видим Майкла на кушетке. Он полусидит и осматривается.

Майкл (за кадром) . Так. Я пока ещё в своём теле. (Пауза) . Но ведь я был вне тела, когда я смотрел на дом сверху вниз…

Вставка

Абстрактное пятно телесного цвета с тёмными очертаниями.

Почётный караул сгружает с поезда гроб, завёрнутый во флаг. Слышен погребальный сигнал военного горна.

Вставка

Неясное пятно телесного цвета. Камера отъезжает, и мы видим, что это человеческая рука, в которую вгоняется гвоздь.

Майкл уже полностью сидит на кушетке, внезапно ощущая страшный испуг.

Саймон (за кадром) . У каждого из нас есть свой железный шлагбаум, который мы боимся приподнять… нет, железный занавес…

Камера движется над холмами Санта-Круса с головокружительной скоростью. Мы приближаемся к комфортабельному длинному одноэтажному дому с пологой крышей и слышим, как звонит телефон. Тревожная музыка.

Майкл (за кадром). Дом, в котором я родился. Ангельский Рим моего детства. То есть, прошу прощения, мир моего детства.

Камера показывает холл, наезжая крупным планом на телефон, затем отъезжает обратно, и мы видим мальчика — Майкла Эллиса в двенадцатилетнем возрасте, — снимающего телефонную трубку. Он держит её около уха. Крупный план: трубка и ухо мальчика. Мы слышим. Как чей-то мелодичный, как будто ангельский голос говорит с мальчиком. Тревожная музыка.

Таинственный голос.Приветствую тебя вновь, Майкл. Говорит твой друг сверху. Ты хорошо занимаешься в школе, и мы тобой довольны, но ты должен уделять больше внимания…

Майкл (с детской прямотой) . Ты и вправду ангел? И умеешь летать?

Таинственный голос (не реагируя на вопрос) …ты должен уделять больше внимания физике и математике. Помни, что ты наш избранник. Помни, что ты — нашу творение, точно так же, как мы…

На экране появляется рука, выхватывающая трубку из рук Майкла. Камера отъезжает назад и вверх, а мы тем временем слышим

Таинственный голос…твоё творение. Помни, что мы выбрали только тебя…

Камера показывает мать Майкла, Лауру, встревоженную и страшно рассерженную женщину лет сорока пяти.

Лаура (в трубку) . Слушайте, вы, кретин, лучше прекратите это, я вас предупреждаю. Я сообщу в полиция, клянусь, я это сделаю, ненормальный вы сукин сын. Разыгрывать такие шутки с невинным ребёнком, — да вам надо мозги проверить, мистер.

Камера отъезжает, показывая испуганного и растерянного Майкла и настенный перекидной календарь за его спиной с датой: 6 АВГУСТА 1945 года.

Майкл (за кадром) . Я не знал, что и думать…

На стене висит плакат с изображением совсем юного Элвиса Пресли, Майкл Эллис, безбородый, на тридцать лет моложе того зрелого мужчины, который это вспоминает, лежит в постели с Кэти, которая тоже на тридцать лет моложе. Постель разворочена. Майкл курит сигарету, а Кэти жуёт пиццу.

Майкл (продолжая) . Я имею в виду, что я доверял своей матери, но тот парень, что звонил, был в самом деле мистификатором мирового класса. Говорю тебе, он испытывал на мне свои таланты.

Кэти (с лёгким южным акцентом) . Довольно гаденькие шуточки, Майк. Сколько же всего раз он тебе звонил?

Майкл.Я уже и не помню. Может быть, шесть или семь. И всё — перед Днём Хиросимы.