Уильям Хоффер - Только с дочерью

Уже почти рассвело, когда меня разбудил шум снегоочистителя, расчищавшего дорогу впереди. Махтаб дрожала во сне.

Наконец, после шестичасовой стоянки, мы двинулись дальше по заснеженной местности.

Махтаб заворочалась, протерла глаза, выглянула в окно и вспомнила, где мы находимся. Она задала извечный детский вопрос:

– Мамочка, когда мы приедем?

Я рассказала ей о длительной задержке.

– Мы приедем очень поздно, – заключила я.

В течение долгих часов автобус мчался с сумасшедшей скоростью, рассекая слепящую метель. Когда водитель попытался до отказа выжать газ, я не на шутку встревожилась. На каждом повороте обледенелой горной дороги гибель казалась неотвратимой. Автобус неминуемо должен был сорваться вниз. Какая была бы глупая смерть!

Во второй половине дня автобус резко затормозил, и на нас глянула смерть. На дороге впереди суетилось множество людей, и когда мы медленно проезжали мимо, то увидели последствия чудовищной автокатастрофы. На обледенелом крутом повороте перевернулось по меньшей мере с полдюжины автобусов. Раненые, стенающие люди лежали на снегу. Другие пытались оказать им помощь. Мне стало дурно.

Наш автобус долго полз в веренице машин. Я старалась не смотреть в окно, но не могла удержаться.

Однако стоило нам выехать на свободную дорогу, как водитель опять нажал на акселератор. Пожалуйста, Господи, помоги нам живыми и невредимыми добраться до Анкары, молилась я.

Вновь сгустились сумерки – наступала вторая ночь двадцатичасового путешествия. Я повторила про себя вопрос Махтаб: «Когда же мы приедем?»

Беспокойный, тревожный сон то подкрадывался, то пропадал. Было больно двигаться; не двигаться – тоже. Каждый мускул надрывно кричал. Я ерзала и ворочалась на сиденье, не в состоянии найти удобное положение.

Наконец, в два часа ночи, мы прибыли на большой, современный автовокзал в Анкаре. Двадцатичасовая поездка на автобусе из Вана вылилась в тридцатидвухчасовое мучение, но теперь оно осталось позади.

Была среда, пятое февраля – прошла ровно неделя с тех пор, как мы, неожиданно для себя, вырвались из цепких лап Махмуди. Ну, теперь все в порядке, подумала я.

Не успели мы войти в многолюдное здание автовокзала, как услышали международное слово «такси!», и тут же последовали за тем, кто его выкрикнул, чтобы, не дай Бог, не попасться на глаза полиции.

– «Шератон». Отель «Шератон», – сказала я, не зная, есть ли таковой в Анкаре.

– На.

– Отель «Хайятт».

– На.

– Хороший отель.

Видимо, таксист понял слово «хороший» на фарси и быстро повез нас в центр города. В лабиринте улиц он притормозил и показал на особняк с темными окнами, закрытый на ночь.

– Амрика, – пояснил он.

Посольство! Утром, как только оно откроется, мы примчимся сюда.

Проехав еще с квартал, шофер свернул на бульвар и остановился перед элегантным зданием с вывеской по-английски: «Отель "Анкара"».

Сделав нам знак подождать, таксист вошел внутрь и вернулся с портье, который говорил по-английски.

– Да, у нас есть номер на ночь, – сказал он. – Ваши паспорта?

– Да-да.

– Проходите.

Я дала таксисту хорошие чаевые. Мы с Махтаб прошли следом за портье в красивый холл. Здесь я заполнила регистрационную карточку, вписав бэннистерский адрес родителей.

– Ваши паспорта, пожалуйста, – попросил клерк.

– Минуту.

Я порылась в сумочке, решив прибегнуть к уловке, которой меня научил Амаль. К паспортам я приложила щедрую сумму – сто пятьдесят американских долларов.

– Это за номер, – сказала я.

Клерк уделил больше внимания деньгам, чем паспортам. Он широко улыбнулся, затем вместе с носильщиком сопроводил нас до номера, который показался мне самым прекрасным из всех гостиничных номеров мира. Здесь стояли две роскошные кровати, глубокие кресла и телевизор, рядом находилась большая, современная ванная с отдельным помещением для переодевания.

Не успели клерк с носильщиком удалиться, как мы с Махтаб, счастливые, крепко обнялись.

– Даже не верится, – выдохнула я. – Можно почистить зубы, принять ванну и… лечь спать.

Махтаб тут же направилась в ванную, чтобы навсегда смыть с себя Иран.

Вдруг в дверь громко постучали. Я уже знала, что дело в паспортах.

– Кто там? – спросила я.

– Портье, – донесся приглушенный голос.

Я открыла дверь, он стоял с паспортами в руках.

– Откуда у вас эти паспорта? – сурово спросил он. – В них нет ни виз, ни штампов, разрешающих въезд в Турцию.

– Ничего страшного. Утром я улажу эту проблему. Первым делом я пойду в посольство.

– Нет. Здесь вам нельзя оставаться. Ваши паспорта не действительны. Я вынужден позвонить в полицию.

И это после всего, что нам пришлось вынести!

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Моя дочь принимает ванну. Мы устали, промерзли и хотим есть. Ради Бога, разрешите нам остаться на ночь, а утром я сразу же обращусь в посольство.

– Нет. Я обязан позвонить в полицию, – повторил он. – Вам придется освободить номер.

Он был любезен, но непреклонен. При всем его сочувствии к нам он не хотел рисковать своим местом. Он дождался, пока я уложила наши скудные пожитки обратно в сумку. Затем сопроводил нас в холл на первом этаже.

Мы были в безопасности целых две минуты, с тоской подумала я.

По пути вниз я предприняла еще одну попытку.

– Я добавлю денег, – предложила я. – Пожалуйста, позвольте нам остаться здесь на ночь.

– Нет. Мы обязаны сообщать в полицию обо всех останавливающихся в отеле иностранцах. Вам нельзя здесь оставаться.

– А можно мы побудем в холле до утра? Пожалуйста, не выгоняйте нас опять в холод, на улицу. – Тут меня осенило. – Вы можете позвонить в посольство? – спросила я. – Вдруг удастся все уладить сегодня же.

Желая помочь нам в рамках дозволенного, он согласился. Он с кем-то с минуту говорил, затем передал мне трубку. Оказалось, что это охранник, американский морской пехотинец.

– В чем дело, мэм? – поинтересовался он, в его голосе слышались подозрительные нотки.

– Нас выдворяют из гостиницы, так как в паспортах нет штампов. Нам надо где-то остановиться. Не могли бы мы приехать в посольство?

– Нет, – рявкнул он. – Это исключено.

– Что же нам делать? – в отчаянии воскликнула я. Его голос, звучавший по-военному, стал ледяным.

– Как вы попали в Турцию, не оформив паспорта?

– Это не телефонный разговор. Попробуйте догадаться сами.

– Как вы попали в Турцию? – переспросил он.

– Верхом на лошади. Пехотинец разразился смехом.

– Слушайте, уважаемая, сейчас три часа утра. И у меня нет желания обсуждать подобные бредни. Ваша проблема не имеет отношения к посольству. Это дело полиции. Туда и обращайтесь.

– Вы с ума сошли! Я избегала полиции целую неделю, а вы меня туда посылаете? Вы должны мне помочь.