Илья Игнатьев - Два вечера на троих.

Антон:

Я Махно?! Ба-анда… Ладно, Ил, банда, - ты это первый сказал, значит, теперь сам тогда и не возникай, когда если мы банда!..

Махно… Вадим, вот ты как вот считаешь, - Махно этот вот самый, он вот как, он что, - он что ли разве не герой был? Он же так их всех, этих самых, да ещё и ведь не банда же ж у него была, - где же банда, если когда армия… Ну и вот, ну а чо тогда, - Илюха же так говорит: «Махно-о»! - будто обзывается… Как это? Это вот как же ж так может быть, - чтобы от главного человека в армии, и чтобы мало чего зависело?.. Ничо себе, - армия бандитов… Ничо себе! Позови Ильку, пожалуйста…

Ил, я это, ты извини, ну, там… за парту, что мы с Тёмычем, и за топик, а я тогда знаешь, - я разрешаю тебе материться, - но! - только тут вот, ну, про что мы тут рассказываем, а так-то чтобы нет, конечно, а тут ладно, если нужно, а я ещё и полы тогда по графику мыть буду, - наверно… Мир?.. Ну и всё, видишь ведь, что я не Махно никакой… Ага… Не, погодите, он мне тоже не нравится, я бы лучше, - во! - Арагорн! - вообще, супер, и всегда всё под контролем, - а Городецкий этот, из «Дозора»… Да вялый какой-то, ни рыба, ни мясо… Да вот при чём здесь это? При чём? Будь ты мужчиной, если уж он в такой теме! Вот Вадим у нас, например, - много он там рассуждал, сомнения там какие-то на хрен? И реально если пошло такое ух-ты, начался если когда конкретный махач настоящий, то чего там где-кто-когда разбирать, - кто за красных, кто за белых, кто там плохой или хороший, - всё, на хрен! - раз ты по другую сторону, значит, сам виноват, и не хрен тут сопли разводить, сиськи там мять!.. Опять я Махно! Если раз ещё когда, порву на хрен, членёнкой всю хату закидаю!.. Нормальная лексика, Вадим… Нет уж, Илья, ты уж не ха-ха, не хи-хи, - это же про важное мы говорим сейчас! Вот скажи, вот у Мурзика-Тузика когда, вот ведь там не о чём было рассуждать, всё же ж ясно там… Ха! Не вижу разницы, - «там другое дело», - всегда везде одинаково: если когда мы трое правы, так значит, правы тогда! Или когда вы с Вадимом этих раклов тогда, бабло которые отмывали, - только вот щас даже не вздумай мне сказать, что это вот только ради этих самых денег было… И ещё вот что я тебе скажу, Илюшечка: ведь мы же никому не мешаем, - во! - Вадим вон помогает даже, - а тогда если к нам кто сунется, почему тогда я там должен рассуждать? Ни шиша, - рыпнулся на нас, твои это на хрен проблемы, и нечего сиськи мять… Ха! Конечно, я прав, Вадим, а ты, Ил, нечего тут, - «спорщик чемпионский», - и не в том дело, что я спорить люблю, это же ж тут и спорить не о чем!.. Ну и вот чего он удрал щас, а, Вадим? Начал разговор если, так дослушай тогда… Я начал? Ладно, пусть я… Да нет, Илья сильный, а ты главный, а я… умный! Я же у Пашки ещё и по географии выпросил, прикинь, чтобы он мне помог, только ты уж Илюшке ни-ни, ладно?.. Ага… Да ничего я зубы не заговариваю… ну, может я с духом собираюсь, Ил ведь прав, я ведь точно, об этом не вспоминал… редко… Да ну, какая помощь…

Ха, а настроение-то у меня, - лучше некуда! Спорщик… Ну, может и спорщик. Но это же не от того я спорщик, что спорить люблю… То есть, спорить-то я люблю, но главное же ведь если когда прав! Вот ведь что важно…

А вот как получается, - был я тогда прав? Ну, как сказать, - повеситься я решил от сердца. В моём сердце тогда, как в печке было, - ненависть в моём сердце плавилась… Короче, я был прав, - дурак я был, по-другому всё надо было, - но я был ТОГДА прав. Это же вот сейчас я такой, и Вадим нас с Илюшкой столькому уже научил, - вау! - и сам Ил тоже много уже и сам чего научился, а я ведь с ними сейчас, - а тогда… Вот только так я и мог тогда свою ненависть убить, - вместе с собою, вот и выходит, что я был тогда прав…

Проще простого. Если когда чего решил по-настоящему, - проще простого… Кстати, и ни больно ни хрена. Ну, так, странно как-то, и неудобно, и неприятно, но чтобы больно, - этого вот как раз ни хрена… Да и отрубился я, почти сразу. Две волны, - красная и чёрная, и я в отрубе, и… и ничего. Правильно, что ничего, я ж отрубился, а не умер, ну, тут-то Ил меня и срезал своим ножом. Как я на кафельный пол ему под ноги упал, как он меня трогал, этого я не чувствовал, но вот что я скажу: - в себя приходить мне не хотелось. Ха, - не хотелось, - слабо это я сказал, - это вот просыпаться неохота, если в школу когда, например, - а тогда… И горло тут же заболело, сразу же… да тоже несильно… фигня, - во, в декабре! - ангина, когда у меня была! - воще, улёт! - супер, и гланды потом ещё вырезали, - это в натуре бага была!

Ладно. Хорош, блин. Вот какое в Илье нашем качество есть, - ну, кроме всех остальных его качеств, - так это он честный. Аж до невозможности честный, и не только с нами, со всеми он честный! А я тут щас… вот точно я сиськи мну, то да сё, а про душевую эту толком и не рассказываю. Ну, неохота мне рассказывать про это! А чего тогда? Неохота, так и не буду, и надо признаться, и всё, на хрен… Буду честным.

Короче, сидим мы в Илюшкиной палате на его постели, он переодел меня, я себе горло тру, он мою руку отводит, не даёт мне чтобы я тёр, слушает мои хлюпанья, молчит, и… приобнял меня, - несильно, ласково… И я тут заплакал снова, но не от ненависти, не от бессилия, нет, - я заплакал оттого, что он меня так вот обнял… И хотел ему объяснить, сказать, что я не плакса, просто… И то, что я… обос… обмочился, когда повесился и сознание потерял, - так это первый раз в жизни у меня… понимаешь, Илья, ну… а он тут меня поцеловал! Да не-ет, - так поцеловал, ну, будто… К чёрту, не объяснишь это.

И тут же слёзы мои и высохли, и я смотрю на Ильку, и вижу, что он смотрит на меня, и такой взгляд у него… во! - родной у него взгляд! Как бы объяснить-то это?.. Эх… Ну, короче, мы, - детдомовские, - мы о таком взгляде мечтаем всю жизнь. ВСЮ, - ясно? И… как бы это… ну, не каждый из нас такой взгляд встречает, не каждому вот так вот везёт, - а чтобы уж дважды, Вадим ведь ещё! - но мечтает каждый из нас, из тех, кто в детдоме жил. И поэтому каждый из нас этот взгляд знает, - понятно? - ЗНАЕТ, даже если когда этого взгляда в жизни и не встретит, - знает, и всё, знает по своим мечтам…

Всё. Сразу тут и навсегда я понял, что мы с Илом вместе теперь. И говорить ничо и не надо тут, а зачем, если ясно всё когда! Но Илюшка сказал, быстро, чётко, совсем как Вадим… Ё! Ё-моё! Допёр я наконец-то… И ведь не олигофрен ведь я, а чего только щас допёр-то? Точно, - эмбицил дефективный… Хм, да-а…

Илья, - это копия Вадима. Точка.

Допёр, наконец-то. И всё, и ни шиша удивительного, но почему я тогда раньше не допёр, чего удивлялся, - ну, что Ил, даже когда не знали мы ещё Вадима, Илюха и тогда уже себя также вёл… Ил вот всю дорогу о «настоящих» рассуждает, а чего рассуждать, - да, Ил настоящий, и Вадим, и другие есть, - это мне уж просто вот так вот повезло, что сразу два настоящих человека рядом, и любят они меня, - ну, а уж как я их люблю…