Илья Игнатьев - Умная судьба

- Да можно. Точно, жарковато, а давайте ещё фанты возьмём, то есть, если не надо, то не надо…

- Эх, квасу бы, домашнего! А?

- Да ну, кислушка!

- Нет, зря я тебя, всё-таки из колодца так вот сразу вытащил, посидел бы ты там часов… дцать, вот тогда бы ты и оценил преимущества национального напитка перед всякой заморской дрянью… рот, Белов, закрой, деньги держи, иди за фантой своей. Погоди, мне тоже.

- Ну и всё, а то «дрянь заморская»!

- Иди ты… за фантой.

Так, пара-другая минут у меня есть. Я, полуприкрыв глаза, наблюдаю за Вовкой, покупающим фанту, и думаю… Собственно, я уже придумал, всё мне ясно, - неясно, что же дальше? Сейчас ведь всё зависит от меня, как я решу, ведь у меня социальный статус выше, мать его… Решу? А разве я не решил? Я хочу быть с этим мальчиком. Точка. И многоточие, и знак вопроса, много знаков вопроса. Что ж, решил. Теперь, Владимир Белов, я жду твоего решения. И хватит дурака валять, Ил, надо с парнем посерьёзней, вот как-то так…

- Цвет у этой фанты ещё хуже, чем у твоей футболки, одуванчики какие-то. Вовка, только ты мне не говори, что этот цвет ты сам выбирал, я про футболку, как ты носишь такое…

- Почему?

- Вот я и спрашиваю тебя, - почему?.. Пошли в машину, а то я… Нет, ничего, м-м-м, хреново мне, если честно, - я, понимаешь, вчера силы не рассчитал, ну и…

- Силы? Так вы с похмелья? Ха… Делов-то, пивка бы вам сейчас, и порядок.

- О-о-о… Не надо, я пиво терпеть не могу, у меня от него башка болит, и тошнит… хотя, меня и так тошнит…

- А башка? Не болит?

- Отвяжись. А скажи-ка ты мне, откуда такие познания, что надо пить с похмелья, или ты не только покуриваешь?

- Да нет, просто, знаю. Что тут такого? Знаю. Я много чего знаю…

Скажите пожалуйста, знает он, хм, интересно, а что именно? Мы с Беловым молча идём к машине, Вовка тащит фанту, свой недоеденный чебурек, - чего мы замолчали? - так бывает, вдруг обоим надо подумать, - хотя, чего тут думать, - но блядские условности нашего Мира, - вот и думаем, мыслители…

Я решаюсь, наконец, заговорить, хотя и не очень представляю, о чём мне сейчас говорить с этим мальчиком, как всё сказать… и меня озаряет. Бывает, я же хоть и дурачок рядом с этим пацаном, но что-то ещё шевелится под моими пепельными волосами…

- А я…

- Знаешь…

Мы заговариваем одновременно, одновременно замолкаем, вопросительно смотрим друг на друга, смеёмся, - не знаю, как Вовка, а я смеюсь с облегчением, хорош, Ил, коль решил, так действуй, хватит себя и пацана мучать.

- Погоди, Володя, я домой позвоню, Пашке… Ты! Чебурек твой! Хотя, твоей футболке это не вредит, хуже она не стала, вот тут салфетки, в этом ящичке… Погоди, говорю… Так… странно, дома никого, на мобильник ему позвоню… Есть, а у тебя нету?.. Щас, Вовка, постой, алло, Паш, ты где это шастаешь?.. Ясно, а Тимка уже учесал на день рожденья?.. Да… Нет, я не в Абзаково, здесь я, в Магнитке… Дело у меня появилось, ты послушай, не перебивай. Павел, я сейчас подъеду, приди домой, я тебя хочу познакомить кое с кем… А ну! Сидеть, сказал!.. Нет, Паш, это я не тебе, ты скажи, ты придёшь скоро?.. Ну ладно, мы подождём, только не задерживайся, хорошо?.. Угу, пока.

- Зачем?! Никуда я не поеду, ни х-х… фига себе, заявочки! А вы меня спросили… Чо это?

- Через плечо! Домой тебя везу, к тебе на Тевосяна, извини, дурака свалял, ошибся… и ноги береги, Белов, - если ни в голове, ни в сердце ничего нет, ноги выходят на первое место! Не спросил, потому что дурак! Но и ты дурак, что орёшь!.. А, ладно, щас отвезу тебя, и сайонара, будем переживать свою дурость порознь…

Я проезжаю метров сто, сворачиваю к обочине, останавливаюсь, впереди перекрёсток, направо по Труда я попадаю на Тевосяна, а если прямо по Советской, это ко мне. Я молча достаю сигареты, закуриваю, кошусь на надувшегося сычом Белова.

- Извини Вовка. Извини. Должен был я тебя спросить, конечно… Знаешь, не хочу я тебя домой к тебе везти, я хочу тебя к нам позвать. Я тебя спрашиваю, и прошу: поехали?

Вовка резко поворачивается ко мне, набирает воздуха, щас он меня, мудака, пошлёт, - смотрит мне в глаза, - два зелёных скальпеля, которыми Любовь уже начинает меня, мудака, кромсать - замирает, медленно выдыхает, - я сглатываю, - и неожиданно мягко отвечает:

- Кто орал-то? Вы же и орёте, я же прав, так же не делается, я же человек, а вдруг я не хочу, чо же меня, и не надо и спросить, что ли?.. Ладно, забыли. Только я не понял, с чего это вдруг?

- Хм, вдруг. Не вдруг, представь себе. То есть, может, именно вдруг я тебя и пригласил, но ты… хорошо, - ты мне понравился, и не вдруг, да ты не о том спрашиваешь меня, ты спроси, чего мне от тебя надо! Многого. Мне захотелось, чтобы я тебе стал нужен, Белов, а это очень много…

- Как это?

- Да ты не делай таких глаз, я не хочу от тебя и для тебя ничего такого, чего бы я не пожелал для своих сыновей, если они сделают свой выбор, - но сейчас я не об этом. Вот скажи, только честно скажи, сейчас нам с тобой надо всё честно решить… Скажи честно, тебе кто-то нужен, только не говори «не знаю», это нужно знать всегда.

- Не зн… Я не думал об этом, то есть… Ну, у меня нет отца. Но ведь вы не про это?

- Конечно нет, и дружбу я тебе не предлагаю, такие вещи не предлагаются, они случаются. А нужен, это… ёлки, ну, это значит, - нужен, и всё. Это когда можно всё. И обо всём, и как угодно, только не мучая друг друга, это нельзя! И ещё чтобы честно, и если врёшь, то чтобы другой знал, что ты врёшь. И чтобы можно было не боятся закрывать глаза, когда другой держит их открытыми, много чего значит это «нужен»…

- Но это же, наверно, дружба и есть?

Я выкидываю окурок, думаю, согласно киваю Вовке, и говорю:

- Поехали, Вовка? К нам, а? Не знаешь опять?

Вовка молча смотрит на меня, я вижу, что он тоже решил, да и Умная Судьба мне шепчет о том же, - Вовка решил, сейчас будут его условия, ты должен их принять, Ил, это ведь ЕГО условия, и ты их примешь честно…

- А как же ваш Пашка? И Тимур? Что они?

- Тимур, - он Пулемёт. Постарайся под него не попасть, вот и всё, а Пашка… Вот с ним ты подружись, это я тебе от души советую, он у меня настоящий, таких как он, - поискать, и не найти, если на тебя не наткнёшься. Погоди, Белов, я серьёзно. Он… а, чего я тебе рассказываю, сам увидишь скоро. Едем?

- Ладно. Только я сразу хочу предупредить…

Та-ак…

- Ваш Пашка, он же, наверное, к таким вот друзьям привык… - Вовка обводит рукой вокруг себя, я понимаю это как намёк на стоимость моего автомобиля, и я прав… - А я не крутой, у меня мама зарабатывает, нам впритык хватает, такого, - снова тот же жест, - нам и не видать. Нет, дядя Илья, погодите уж, я же слушал, вот теперь вы слушайте. Вот. Я не хочу, чтобы со мной, как с каким-нибудь там…

- Как хочешь, а этого я слушать не намерен! Я же тебе говорю, - Пашка у меня НАСТОЯЩИЙ, он не дешёвка! Это, - я копирую Вовкин жест, - это для Пашки привычно, он в этом вырос, но рос-то он со мной! И с Пулькой, и ещё с нашей мамой, и он вырос настоящим, говорю, будешь судить, когда увидишь его.