Лена Филиппова - Унесенные Интернетом

Он отозвался сразу же:

Куда ты хочешь сходить?

Даже не знаю... Все надоело. Завтра идем на день рождения к моей подруге, если ты помнишь, так что в кафе какое-нибудь неохота. У тебя есть идеи?

Есть одна, – написал он. – Я тебе позвоню через полчаса.

Только чтобы не ночью где-нибудь торчать, – предупредила я и отключилась.

Через полчаса он действительно позвонил и довольным голосом сообщил:

Мы идем в театр. Билеты уже есть. На «Три товарища», надеюсь, ты не против?

О! Я люблю немецких классиков, – ответила я. Я и вправду была просто счастлива – сто лет не была в театре.

В полшестого я за тобой заеду, так что будь готова, а сейчас мне надо идти. Счастливо!

О’кей! – воскликнула я. – Пойду готовиться к этому великому походу, морально и физически! До вечера!

Я повесила трубку и в радостных чувствах начала бегать кругами по комнате. Я иду в театр! Здорово! Вообще мне всегда казалось, что поход в театр – это Событие с большой буквы. На самом деле раньше, много лет назад, так и было. А сейчас все это как-то нивелировалось. А жаль... Ведь в жизни не так уж много ситуаций, когда можно шикарно одеться и весь вечер блистать великолепием. В последний раз такой шанс представился мне, когда Кирилл повел меня на премьеру одного известного мюзикла. Тогда по этому случаю в зале устроили еще и фуршет... Как сейчас помню, все дамы провожали меня завистливыми взглядами. И не только потому, что на мне было великолепное платье, но и потому, что меня под руку вел очень импозантный мужчина... Да, было время...

А сегодня практически в любом театре, пожалуй, кроме Большого, можно запросто встретить людей в джинсах и ботинках на толстой подошве. Да что тут говорить! Я и сама в таком же обличье неоднократно посещала сей храм искусства. Но этим вечером мне хотелось выглядеть сногсшибательно... Не то чтобы я стремилась поразить воображение Саши... Хотя теперь я думаю, что в душе я желала именно этого...

Поэтому я позвонила в парикмахерскую и записалась на укладку через два часа. Затем выпотрошила содержимое всех шкафов и вывалила все на кровать в надежде подобрать что-то, подобающее случаю. В результате я остановила свой выбор на переливающемся черном костюме от «Мотиви». Через два часа я с легким сердцем отправилась к своему любимому парикмахеру.

Саша заехал за мной в полшестого, как и обещал. Он выглядел безупречно, как всегда: дорогой костюм, белая рубашка, широкий темно-синий галстук... Мы сразу же выехали, чтобы успеть, – ведь в это время в Москве страшные пробки. По дороге мы почти не разговаривали, лишь обменивались какими-то малозначащими фразами. Было как-то странно видеть его таким задумчивым и молчаливым. Наконец я не выдержала и спросила:

– У тебя что-то случилось?

Он ответил уклончиво:

– Да нет, просто размышляю по одному поводу...

Спектакль был великолепный, просто умилительный. В конце, когда умирала главная героиня, я чуть не расплакалась. Зато Сашу действо как-то мало трогало. Он был явно погружен в свои мысли и не особенно хотел обсуждать увиденное. Его настроение начало меня раздражать. Если у тебя так скверно на душе, зачем приглашать девушку в театр и своим кислым видом портить ей вечер?

Мы сели в машину, он завел мотор и сказал:

– Нам надо поговорить.

– О чем?

– Давай без лишних вопросов. Сейчас уже поздно. Либо пойдем куда-то. Либо посидим у тебя дома.

– А если я не захочу с тобой разговаривать? Что это еще за нахальство такое? Либо то – либо это? Нечего мне тут указывать! – возмутилась я.

– Хорошо. В таком случае я очень прошу тебя уделить мне пару минут твоего драгоценного времени, – сказал он, пронизывая меня взглядом черных глаз.

– Так-то лучше. – Я решила сменить гнев на милость. В конце концов, он же старался, сводил меня в театр и вообще...

Мы приехали ко мне. На меня нахлынули воспоминания о том вечере, когда мы были вместе, когда мы любили друг друга. И обстановка была почти такая же. Правда, тогда ясность моих мыслей затуманил алкоголь. Но от этого все происходящее не стало менее приятным. Нет, я не должна допустить такое снова!

– Пошли на кухню, – скомандовала я. – Будешь кофе?

– Кофе? – Он засмеялся. – Ночью? Завтра, конечно, выходной. Но я предпочел бы вино...

– О нет! – воскликнула я и загадочно улыбнулась: – Я помню, что было в прошлый раз, когда мы пили вино и более крепкие напитки.

– А разве ты не хочешь это повторить?

Ну что я могла ответить? На подсознательном уровне мне, безусловно, хотелось это повторить, прижаться к нему, заскользить пальцами по его упругим мышцам, но мое второе и более рациональное «я» кричало: «Нет, это неправильно!» Что же я все-таки к нему чувствую? Когда он рядом, мне так спокойно и хорошо. Но когда его нет, мне тоже вполне комфортно, я не мучаюсь от тоски и не изнываю от желания вновь увидеть его. Надо определенно разобраться в своих ощущениях, решила я и ответила:

– Во всяком случае, не сейчас. Поэтому могу предложить тебе только кофе или чай.

Он согласился.

Через пять минут мы сидели за столом друг против друга, глядя друг другу в глаза и сжимая горячие чашки в руках. И никто не решался начать. Наконец он сказал:

– Ты знаешь, что я хочу быть с тобой.

– И?

– Но ты, как мне кажется, не испытываешь ко мне ровным счетом ничего. Это так?

– Скорее да, чем нет, – уклончиво выдавила я.

– Знаешь, говорят, самое большое счастье – это любить, а не быть любимым. Но в этом случае человек, которого ты любишь, должен хотя бы позволять тебе любить его. Ты мне этого не позволяешь. И я устал играть в одни ворота. Я не хочу больше так продолжать. Мне надоела неопределенность. Если ты сегодня говоришь мне «нет», то мы остаемся друзьями. Что скажешь?

– Может быть, есть человек, который занимает все мои мысли. И поэтому я не могу дать тебе ответ.

– Это тот человек, который говорит тебе, что твоя красота и твой ум ниспосланы тебе самим Господом Богом? Который живет в Уэльсе и сулит тебе золотые горы? И которому ты посоветовала почитать Достоевского?

Я онемела от изумления. Он взломал мой почтовый ящик, мерзавец! Да он еще и английский неплохо знает, раз сумел прочитать все мои письма.

– Как ты мог? – тихо произнесла я. – Взломал мою почту, копался в моих личных письмах, а теперь ждешь от меня небывалой любви? Уходи, Саша, я не хочу тебя видеть.