Олег Рой - Дом без выхода

– Анька у меня не рыба, – возразила Виолетта, застегнула молнию, поправила юбку. – Анька у меня пластилин. И я леплю из нее все, что мне нужно.

– Ну, коли так... – пожала плечами Старуха.

– Именно так. А не так – так еще как-нибудь. Ты же знаешь, я от своего не отступлюсь. Я этого мужика всю жизнь искала. Увидишь, я из него еще президента воспитаю. Или секретаря Организации Объединенных Наций. – Виолетта критически осмотрела себя в зеркале и осталась вполне довольна. – Ладно, побежала я, пока. Вечером поговорим.

Целый день Виолетта тревожилась, что сцена в бассейне может ей повредить. Не дай бог, Стасу не понравится ее поведение. Или, того хуже, он в шутку или всерьез расскажет о ее кокетстве Тине – и тогда гувернантке несдобровать, ревнивая хозяйка тут же выгонит ее без выходного пособия. Воззвав к небесам, она дала суровую клятву, что если на этот раз все обойдется, то впредь она будет вести себя очень осторожно, как сапер, у которого, как известно, не бывает второй попытки. Но, на ее счастье, Стас не придал ее заигрываниям никакого значения. Будучи признанным «красавцем-мужчиной», он давно привык к женскому восхищению, воспринимал его как нечто само собой разумеющееся и обычно даже просто не замечал. Стоило ему в то субботнее утро войти в душ, как весь разговор с гувернанткой тотчас выветрился у него из головы, и запомнилось только одно – есть надежда, что отношение Тины к детям и семье со временем все-таки переменится. Эта мысль не давала ему покоя настолько, что на другой день он сам решил еще раз поговорить с Виолеттой о Тине.

После завтрака (завтракали в этом доме всегда поврозь – кто когда встанет) няня с Сашурой гуляли в саду, и Стас, увидав их в окно, тоже присоединился к ним. Виолетта первая заметила вдалеке на дорожке высокую стройную фигуру, и сердце ее затрепетало. Она поняла, что Стас идет к ним, более того, к ней, но, верная данной вчера клятве, ничем не выдала своих чувств, а спокойно продолжала заниматься Сашурой. Мальчик был очень рад видеть отца и тут же потребовал, чтобы они все втроем поиграли бы в мяч, но Стас решительно отказался и, подрядив для этой работы охранника Витька, уселся вместе с Виолеттой на скамейку наблюдать за футбольной баталией.

– Я вот тут все думал о ваших словах насчет Тины, – без предисловий начал он, – и решил, что вы абсолютно правы. Ей надо помочь измениться, и без вас мне тут не обойтись. Вы ведь готовы поддержать меня в этом?

– На то я и воспитательница, чтобы помогать человеку измениться. Разумеется, в лучшую сторону. – Виолетта отвечала нейтрально, даже равнодушно, но в душе у нее все запело. Обошлось! Он не рассердился! Более того, он сам обратился к ней!

– Я решил действительно немного освободить ее от работы, – Стас сорвал травинку и сунул ее в рот. «Как мальчишка!» – с умилением подумала Виолетта. – Хорошо, что я еще раньше догадался поручить проект стадиона другому главному архитектору. Так что теперь на ней остается только коттедж на том участке, который мы купили в Химках. Но там уже работа идет к концу, а нового задания я ей пока не дам... Впрочем, вам это все неинтересно.

– Мне интересно все, что имеет отношение к вашей семье, – заверила его Виолетта и тут же испугалась, как бы Стас не счел ее чрезмерно любопытной особой, которая так и норовит во все сунуть нос и подглядеть во все замочные скважины. К счастью, именно в этот момент Сашура забил Витьку гол и потребовал, чтобы взрослые разделили его бурную радость.

– В связи с этим у меня будет к вам просьба, – продолжал Стас, когда мальчик вновь побежал за мячом. – Не могли бы вы побольше общаться с Тиной? И как-нибудь так потихоньку, ненавязчиво сделать так, чтобы она почаще стала бывать с детьми? Вы ей очень нравитесь, она вас уважает и наверняка прислушается к вашим предложениям. Придумайте какие-нибудь игры, сходите куда-нибудь вместе, можно детский праздник устроить, да мало ли что! Вы наверняка знаете такие вещи лучше меня. Главное, чтоб ей было интересно, чтобы ей тоже этого захотелось, понимаете?

– Прекрасно понимаю! Я сделаю все, что в моих силах, – отвечала Виолетта. – Сашура, куда ты побежал? Ну-ка, вернись, пожалуйста!

– Ну и отлично. Тогда будем считать, что мы с вами заключили тайный союз.

Хозяин и гувернантка обменялись улыбками. А едва Стас ушел, его место тут же заняла Старуха.

– И что ты собираешься делать? – поинтересовалась она.

– Ты же сама слышала, – пожала плечами Виолетта. – Стас велел мне поближе сойтись с Тиной – а его слово для меня закон. Пока.

– Хочешь сказать, что вскоре перестанешь слушаться хозяина? – усмехнулась Старуха.

– Нет. Хочу сказать, что не за горами то время, когда все будет наоборот – мое слово станет законом для него. Что же, все идет по плану, мадам Федорова должна быть мною довольна. Господи, Сашура, что ты делаешь? Зачем ты полез на дерево? Виктор, снимите его, пожалуйста!

Наладить контакт с хозяйкой оказалось проще простого. У погруженной в работу Тины совсем не было подруг – отношения с Марьяной, которые давно уже лишились искренности и превратились в соперничество, были не в счет. Тина как-то не умела сходиться людьми, держалась всегда замкнуто, отстраненно, иногда даже надменно. Быть может, она и рада была бы обрести друзей, но желающих сойтись с ней поближе не находилось, а сама она тем более не делала первых шагов. Настоящих дружеских отношений – не приятельских, ограничивающихся совместными празднованиями, сплетнями и болтовней ни о чем, а именно дружеских, когда можно излить душу, поделиться наболевшим и получить взамен поддержку и дельный совет, – ей всегда не хватало.

Поэтому когда как-то за ужином Виолетта, ободряемая взглядом Стаса, намекнула хозяйке, что хотела бы поговорить с ней вечером, после того как уложит Сашуру, Тина только обрадовалась. Последнее время ей особенно не хватало общения, и Виолетта оказалась для нее идеальной собеседницей. Они далеко за полночь просидели на террасе, попивая легкий коктейль, слушая таинственные звуки майской ночи, и говорили, говорили, говорили... А вскоре устраивать такие посиделки вошло у них в привычку, и несколько раз в неделю Тина сама стала приглашать: «Летта, давайте поболтаем вечерком...» Досиживали иногда часов до двух, а то и до трех ночи. Виолетта, вынужденная из-за своего воспитанника вставать ни свет ни заря, сильно не высыпалась, но мужественно терпела это неудобство – дружба с Тиной была для нее куда важнее. Во время этих бесед Виолетта узнавала много интересного для себя. Например, завела разговор о воровстве и безопасности и услышала, где хозяйка хранит свои наличные деньги, что-то вроде заначки от Стаса, – в спальне, в перламутровой шкатулке.