Дмитрий Дейч - СКАЗКИ ДЛЯ МАРТЫ

…я не хотел этого сказать…

…извините…

Жил-был банковский автомат. Деньги выдавал. Но это - смотря кому. Некоторым - не выдавал. Такая у него работа была - одним давать, другим - нет. И списочек - пофамильно. К нему и фотографии приложены, чтобы не ошибиться. Смотрит - ага, Иванов. Лысый? Лысый. Мордатый? Он. Сколько просит? Пять тысяч? Офуел Иванов. Не давать. Ну три!!! Две с половиной дайте! - стонет Иванов. Две с половиной дали.

Следующий.

Так - весь день, день за днём, каждый божий день - ни тебе перерыва, ни отпуска - день и ночь. Ночь и день. Люди думают: автомат, что ему?…

Однажды до того надоело, до того, понимаете, обрыдло, что решил: а ну, пошли вы все, кому хочу - даю, а не хочу - с места не двинусь, пусть хоть весь техперсонал в полном составе от перенапряжения сдохнет.

Сказано-сделано.

Люди удивляются, но терпят. Они ещё не понимают, что автомат - с приветом. Тот, кому деньги очень нужны - рад, если выдоит сверх положенного, а у кого их пруд-пруди - ну пожмёт плечами, ну матюгнётся, а и пойдёт искать другой автомат, посговорчивей. Их вон сколько - автоматов…

Месяц за месяцем, год за годом идут, и всё вроде замечательно, но вот однажды призадумался наш герой о том, что как-то бессистемно казёные ресурсы расфуфыривает. Тому - дал, этому - дал, а вон тому - не дал. А почему? А может, вон тому как раз надо было дать, и много больше, чем всем остальным?

Людей много. Все разные. Как их делить? На кого и кого? На мужчин и женщин? Ещё чего! Какое мне, автомату, дело до их половых или, скажем, расовых отличий? На плохих и хороших? На симпатичных и не очень? На худых и толстых? На высоких и низеньких?

Кому давать?!!

Захандрил наш автомат, загрустил, и до того дошёл, что сам не заметил как перестал своевольничать. Кому скажут, тому и даёт. В списке числишься? На себя похож? Получи что причитается. А всё оттого, что не ясно, дал бы я тебе или нет, если бы знал почему.

Такие дела.

А мораль этой истории такова… то есть не мораль даже, а…

Ладно, чего уж там…

Автомат этот находится в городе Тель-Авиве на улице Алленби, дом номер 156. Если ровно в полночь каждого седьмого числа чётного месяца по еврейскому календарю подойти к нему вплотную, наклониться к дисплею, представиться, предъявить документ, громко и отчетливо изложить своё решение проблемы - как делить людей на тех кому давать и тех, кому не давать, - то, возможно…

…я конечно, ничего не гарантирую, я говорю - возможно что-то и произойдёт.

Никто не знает что именно.

Но какая разница, в конце-то концов?…

После того как Персей разделался с Медузой Горгоной, он без промедления покинул остров и направился в сторону Серифа за обещанной наградой. Было жарко, крылатые сандалии до боли натёрли ноги. Пролетая над безлюдной долиной, Персей присмотрел тенистое дерево у самого ручья и скоро приземлился. Утолив жажду, он крепко уснул, положив под голову туго завязанный мешок с добычей. Проспал день и ночь, а незадолго до рассвета его разбудило чужое прикосновение: кто-то осторожно, стараясь не потревожить спящего, подменил мешок охапкой пахучих, только что сорванных листьев. Персей приоткрыл один глаз, но в сумерках не разглядел злоумышленника. Тем не менее решил ничего не предпринимать до тех пор, пока тот не отойдёт на несколько шагов, чтоб в случае чего успеть вскочить на ноги. Впрочем, вор не собирался уходить далеко. В руках его затеплился огонёк, прояснивший грубое заросшее бородою лицо, пальцы безуспешно теребили узел.

- Жаль на тебя смотреть, - не вставая с места обратился к нему Персей, - узел завязан на славу, к тому же - почём знать - стоит ли содержимое мешка твоего упорства…

Вор, хотя и опешил, быстро нашелся:

- Узнаешь как только я развяжу!

- Постой! Мне, веришь, совсем не хочется ссориться с тобой по пустякам, давай договоримся: угадаешь что в этом мешке - он твой, нет - иди себе мимо, мешок останется здесь со всем его содержимым.

- Я мог убить тебя пока ты спал, - проворчал незнакомец, - но пусть по-твоему: в этом мешке - еда.

- Не угадал.

- Стало быть, одежда?

- Нет.

Бородач прикинул мешок на вес, внимательно ощупал, воздел над головой и потряс, прислушиваясь.

- Здесь горшок.

- Неправда.

- Доспех, шлем…

- Послушай, лучше оставь это занятие.

- Оружие…

- Нет.

- Сыр!

- Нет.

- Камень!

- Вот ещё!

- Животное!

- Хм…

- Жертвенная чаша?

- Ты умнее, чем кажешься, но - нет, не чаша.

- Там - глина, земля…

- И не земля.

- Корона!

- Не корона.

- Идол!

- Нет.

- Голова, тут - чья-то голова!!!

Персей помедлил, обернувшись на восток. Солнце ещё не взошло, но света вполне хватило, чтобы разглядеть маленький камешек на ладони. Он подбросил камешек в воздух, упустил его, чертыхнулся, и, наконец, ответил, внимательно посмотрев собеседнику прямо в глаза:

- Ты угадал. Развязывай…

Молоток сказал рукоятке:

- Матушка, держите меня нежно, я всё время слетаю…

- Я бы рада, - ответила рукоятка, - но пальцы - до того неловкие, просто чёрт знает что такое…

Тогда молоток попросил пальцы быть осторожнее, и пальцы ответили:

- За всё в ответе ладонь.

- Я тут ни при чём, - возмутилась ладонь, - всё дело в плечах. Узковаты они: пейзаж портят, да и кинетика с такими плечами, извините, ни в дугу.

Плечи пеняли на туловище, туловище - на ноги, скоро и до головы добрались.

- Ладно, - сказала голова, - я сама долго не могла понять в чём тут дело, но вот как раз недавно всё стало ясно. Во всём виноват Бог.

- А он есть? - спросил молоток.

- Не без того, - мрачно ответила голова. - Вот если бы его не было, где бы мы были?

Молоток не убеждённый её аргументом, попросил предъявить виновника. Голова ответила:

- Ищите в районе живота. Точнее не могу сказать, сама не знаю.

- Только разговаривать вежливо, - сразу предупредил живот, - а то обидится и уйдёт, такое уже случалось.

- Да ведь он спит! - возмутился молоток.

- Разбудите, разбудите его! - закричали все.

- Митрич!

- А?

- Хуй на! Уснул что ли? Давай, прибивай!

- Чего?

- Вот мудило! Заколачивай, говорю!

- Ааааа… Щас…

- Сколько раз обещал: на работе - ни капли. Уволю!

- Не, я всё…

- Ну смотри… ещё раз увижу…

Рак Лёгких устроился на подоконнике, свесив ноги поверх горячей батареи. Рак Печени, приметив его издалека, помахал, заулыбался, и, миновав долгий больничный коридор, сел рядом в низенькое неудобное кресло для посетителей:

- Как живём-можем?

- Как можем, так и живём, - буркнул Рак Лёгких, не повернув головы.

- Славно-славно, - отозвался Рак Печени, и умолк на мгновение, представив себе как может Рак Лёгких. Выходило недурно. - Что ж… Пойду. Вот, анекдот вспомнил, хотел рассказать, но - вижу, ты не в духе…