Мейв Бинчи - Уроки итальянского

Всю ночь Конни лежала без сна и мучилась сомнениями. Только загадок ей и не хватало! Ей хотелось поделиться своими тревогами с Синьорой, но она не осмеливалась беспокоить эту мягкую женщину, жизнь которой тоже явно хранила какую-то тайну.

— Конечно, ты можешь не ходить, если у тебя появились какие-то свои дела, тем более — связанные с твоей прошлой жизнью на Сицилии, — сказал Эйдан на следующее утро.

— Мне ужасно жаль, что так получилось, Эйдан! Я так ждала этой экскурсии!

— Да. — Он отвернулся, чтобы Синьора не заметила горькой обиды в его глазах, но сделал это недостаточно быстро. Синьора все поняла.

— Нам вовсе не обязательно отправляться на эту лекцию, — говорил тем временем Лу, пытаясь затащить Сьюзи обратно в кровать.

— А я хочу! — заявила она, пытаясь освободиться от его цепкой хватки.

— Латынь, римские боги, древние храмы… Что там может быть интересного!

— Мистер Данн неделями готовился к этим лекциям, да и Синьора хотела, чтобы мы на них присутствовали.

— Она и сама туда не едет! — доверительно сообщил Лу.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышал, как она сообщила мистеру Данну об этом вчера вечером. Ну и кислая же у него была физиономия!

— Это на нее не похоже.

— Похоже — не похоже… Какая разница! Это означает, что и мы можем не ехать.

— Вот уж нет! Теперь мы тем более должны поехать, чтобы поддержать мистера Данна.

Сьюзи выпрыгнула из постели, и прежде чем Лу успел ее схватить, оказалась у стенного шкафа и стала натягивать на себя одежду. Через секунду она уже выскочила в коридор, направляясь к ванной комнате, и окончательно оказалась вне досягаемости Лу.

Билл и Лиззи старательно делали сандвичи.

— Отличная идея, правда? — оживленно проговорил Билл, думая, что такой способ питания может быть вполне применим и в их жизни в Ирландии. Он молил небеса, чтобы до сознания Лиззи тоже дошло, что деньги им необходимо экономить любыми доступными способами, и, похоже, его молитвы были услышаны. В этой поездке она вела себя образцово и пока что не бросила ни единого взгляда на витрины обувных магазинов, а когда Билл предложил угостить ее мороженым, перевела его стоимость в фунты, покачала головой и сказала, что это не самая лучшая мысль.

— Ах, Билл, не будь дураком! Если мы станем покупать ветчину, яйца и длинные батоны, чтобы делать сандвичи вроде этих, мы разоримся. Это обойдется гораздо дороже, чем съесть по тарелке супа в забегаловке, как мы поступали до сих пор.

— Возможно…

— А вот когда ты станешь банкиром и будешь работать за границей, мы, возможно, сможем себе это позволить. Скажи, как ты думаешь, мы будем жить в отеле или на собственной вилле?

— Наверное, на вилле, — хмуро отозвался Билл. Это казалось так нереально и так далеко от действительности…

— Ты пока еще не узнавал про это? Он посмотрел на нее диким взглядом.

— Насчет виллы?

— Нет, насчет того, чтобы получить от банка назначение за границу. — Лиззи напустила на себя важность. — Разве ты забыл, ведь именно ради этого мы стали учить итальянский.

— Поначалу — да, — согласился Билл. — Но теперь я учу язык потому, что мне это доставляет удовольствие.

Огромные прекрасные глаза Лиззи смотрели встревоженно.

— Ты хочешь сказать, что нам никогда не суждено стать богатыми?

— Да нет же, нет, я не говорю ничего подобного! Мы обязательно разбогатеем. Как только мы вернемся домой, я тут же пойду в банк и все выясню. Обещаю тебе!

— Хорошо, я верю тебе. Ну вот, сандвичи готовы, завернуты, и мы сможем съесть их на Форуме после лекции. А заодно, кстати, и открытки домой отправить.

— Теперь ты можешь послать открытку и своему отцу. Здорово, правда? — Билл Берк во всем старался находить положительную сторону.

— Вы ведь с ним поладили, да?

Перед выездом в Рим они ненадолго съездили в Гэлвей и предприняли довольно успешную попытку помирить родителей Лиззи. Теперь те, по крайней мере, разговаривают друг с другом и даже, возможно, будут время от времени встречаться.

— Да, он мне понравился. Забавный дядька! — Билл решил, что это — наиболее дипломатичное определение для человека, который едва не сломал ему руку при первом же рукопожатии, а через три минуты после знакомства попросил в долг десять фунтов.

— Я так рада, что тебе понравились мои предки! — воскликнула Лиззи.

— А тебе — мои, — сказал Билл.

Что касается самой Лиззи, то она приглянулась его родителям чрезвычайно, тем более что предприняла для этого кое-какие усилия. Она надела юбку длиннее обычного и более закрытую блузку и в течение всего вечера задавала отцу Билла вопросы о том, как правильно резать ветчину и чем отличается копченый окорок от запеченного. Потом она долго играла с Оливией в «крестики-нолики», позволяя себя обыгрывать, отчего та шумно радовалась и визжала от восторга. Похоже, что наша свадьба не так уж невозможна, думал Билл.

— Ну ладно, пошли, послушаем про весталок, — сказал Билл, улыбаясь от уха до уха.

— Про кого?

— Лиззи, ты что, не читала записку? Ее дал нам мистер Данн — всего одна страничка — и сказал, что уж такой-то объем информации мы наверняка сумеем усвоить.

— Дай-ка мне ее! Быстро!

Эйдан Данн раздал ученикам нарисованную от руки карту города. На ней были отмечены места, которые они посетят и о которых он будет рассказывать. Лиззи торопливо пробежала листок глазами и возвратила его Билли.

— Как ты думаешь, он сейчас в постели с Синьорой? — спросила она. Глаза ее сияли.

— Если так, значит, Лоренцо с Констанс.

Констанс и Синьора уже оделись и были готовы спуститься к завтраку. В атмосфере витала некая недосказанность.

— Констанс!

— Si, Signora?

— Могу ли я попросить вас записывать то, что будет рассказывать сегодня Эйдан? Самой мне не удастся поехать с вами. Я ужасно расстроена из-за этого, и он тоже.

У Синьоры и впрямь был крайне огорченный вид.

— Вам придется пропустить лекцию?

— К сожалению, да.

— Я уверена, мистер Данн войдет в ваше положение и не станет обижаться. А я буду слушать его очень внимательно и потом перескажу вам все. — Конни помолчала, а затем вновь заговорила: — Знаете, Синьора…

— Si, Constanza?

— Дело в том, что… Скажите, не приходилось ли вам слышать, чтобы кто-нибудь из нашей группы отзывался обо мне плохо, возмущался или, может быть, жаловался, что разорился из-за моего мужа?

— Нет, никогда. Я вообще не слышала о вас никаких разговоров. А чем вызван столь странный вопрос?

— Я получила от кого-то довольно неприятное послание. Возможно, это всего лишь неудачный розыгрыш, но я не на шутку встревожена.

— Что там такое? Пожалуйста, покажите мне.

Конни развернула лист бумаги и протянула его Синьоре. Глаза у той наполнились слезами.