Ольга Юнязова - Это всего лишь сон

– О том, что в процессе эволюции человек развил у себя способность говорить.

– Ах, Оксаночка, не думал, что вы поклонница теории Дарвина.

– А что, разве у меня был выбор?

– Ну, по крайней мере, сейчас он у вас есть. Давайте задумаемся: если все виды животных, согласно теории Дарвина, изначально имели одинаковые условия для развития, то почему обезьяна научилась пользоваться орудиями труда, развила у себя речевой аппарат, придумала себе одежду, очень сложный социальный строй и многое другое, что помогло ей стать человеком, а медведь, например, ничего такого не совершил?

– Ответ очевиден: у обезьяны были к этому задатки, а у медведя – нет.

– Правильно! Отсюда вывод: Бог создал существо, изначально способное к развитию. А другие твари не способны изменить образ своей жизни. Это объясняет, почему за несколько тысячелетий человечество из первобытного стада превратилось в цивилизованное общество, а медведи так и остались медведями. Существуют, правда, разные теории. Например, что изначально человечество было очень высокоразвитой цивилизацией, даже более развитой, чем сейчас…

– Да, я слышала красивые легенды об Атлантиде и Гиперборее. А вы считаете, что это все неправда?

– Ну почему же? Я считаю, что это очень даже правда. И тому есть огромное количество доказательств, которые официальная наука по каким-то причинам не желает замечать, хотя любой человек с нормально развитой логикой, сопоставив многие факты из различных источников, увидит, что это так. Но…

– И что же это за «но»?

– Существуют столь же неоспоримые археологические доказательства того, что десять-пятьдесят тысяч лет назад человечество жило стадами, одевалось в шкуры зверей и размахивало каменными топорами. Но даже в столь диком состоянии человек был способен на мелкую работу пальцами, позволяющую шить одежду и делать оружие. Более того, я уверен, что он имел речь и письменность.

– Ну, насчет развитых рук я с вами соглашусь, но с чего вы взяли, что человек уже тогда мог говорить и писать?

– Во-первых, я считаю, что наскальные рисунки можно считать первой письменностью.

– Почему это?

– Ну, а с чего бы взрослые люди стали тратить столь ценное время (ведь им надо было много «работать», чтобы выжить) на роспись стен в пещерах, если не для того, чтобы научить молодых людей искусству охоты, объяснить, от какого зверя чего ожидать. Ведь если бы это было просто искусство для красоты, то в наскальных рисунках присутствовали бы деревья, солнце, реки… А если вы помните, там, как правило, мамонты, тигры, антилопы и прочие животные. Да и зачем нужно рисовать примитивные картинки в темной пещере, если вокруг столько прекрасных разноцветных пейзажей? По-моему, абсолютно логично предположить, что это наглядные пособия для обучения. Ну, разумеется, если мы берем за аксиому, что человек изначально создан разумным. Постепенно картинки трансформировались в схематические изображения и стали иероглифами или рунами. Со временем понятий становилось все больше и письменность упростилась – появились буквы, обозначающие звуки, чтобы можно было записывать слова.

– Логично. Но как вы определили, что первобытный человек уже имел речь?

– Очень просто: ископаемые черепа того времени подтверждают, что речевой аппарат так называемого первобытного человека был так же развит, как и наш. Тогда человек мог издавать то же разнообразие звуков и слов, что и сейчас, и было бы нелепо предположить, что он не использовал имевшуюся у него возможность для передачи информации. Конечно, в языке первобытного человека было меньше понятий.

– Да, пожалуй, не могу не согласиться с вами, – задумчиво произнесла Оксана. – Так значит, то, что буква «ж» похожа на жука, – это вовсе не случайность?

– Надо же! Вы это заметили!

– Конечно. Еще в детстве, когда училась читать. Я так и запоминала буквы: О похоже на рот, когда произносишь этот звук, З – на змею, Д – на дом, К – на коня, который встал на дыбы…

– Вот видите! Если, будучи ребенком, вы, просто изучая буквы, придумывали образ для каждого звука, то не логично ли предположить, что когда человек изобретал речь, то в каждом звуке он закладывал образы и звуки природы?

– Логично.

– А это значит, что и слова придумывались не просто случайным образом, иначе люди не смогли бы их запомнить. Каждое звукосочетание несет в себе какое-то понятие, из которого впоследствии составляется слово. Понятий становится больше, но названия им даются на основе уже существующих. Люди давно уже забыли смысл, который заложен предками в каждом звуке и в каждом звукосочетании, тем не менее каждое слово продолжает воздействовать на генетический код потомков, подобно тому, как оно воздействовало на своих создателей.

– А при чем здесь генетический код?

– Ой, Оксаночка, сейчас мы с вами уйдем в дебри генетики.

– Давайте уйдем! Хотя бы вкратце…

– Ну, хорошо.

Пока Василий Сергеевич, подыскивая понятное объяснение, пребывал в задумчивости, перед мысленным взором Оксаны возникла и быстро пронеслась такая картинка: орлиное гнездо, орлица что-то гулко воркочет над яйцом, яйцо отвечает ей писком. Мощным клювом птица-мать разбивает скорлупу, и на свет появляется мокрый птенец. Действие сопровождается голосом ведущего передачи «В мире животных»: «Несмотря на то что эта молодая орлица впервые выводит потомство, она безошибочно определяет время, когда птенцу пора появляться на свет. Днем раньше или днем позже – малыш может не выжить. Точное время она узнает по звуку, который издает птенец…»

– Каждое животное имеет свой набор звуков, который передается из поколения в поколение на уровне инстинктов, – принялся наконец излагать Василий Сергеевич. – Этими звуками животные предупреждают друг друга об опасности, привлекают партнеров для продления рода, угрожают врагу. Эти звуки как бы генетически запрограммированы в животных. Человек – более высокоорганизованное существо, но это не означает, что низшие инстинктивные программы в нем не работают. Поэтому, если человек произносит звукосочетания, предназначенные не для тех целей, для которых он их использует, могут возникнуть серьезные сбои в его жизненных программах, ведущие к серьезным гормональным нарушениям.

«Представьте себе, – продолжал телеведущий в мысленной передаче Оксаны, – что было бы, если бы птенец вздумал заговорить с матерью на каком-нибудь молодежном сленге. Для него это могло бы кончиться смертью…»

– Правильно ли я поняла, что если подменить смысл какого-либо древнего слова, то внутренние подсознательные импульсы человека, слышащего или говорящего это слово, будут одни, а сознательные – другие, что неизбежно приведет к разрушению психики и ко всем остальным вытекающим отсюда последствиям?