Маргерит Дюрас - Модерато кантабиле

— Мне страшно, — снова повторила Анна Дэбаред.

Шовен не ответил.

— Мне страшно! — выкрикнула Анна Дэбаред.

Шовен по-прежнему не ответил ни слова. Анна Дэбаред согнулась пополам, скорчилась, почти коснувшись лбом поверхности стола, — и смирилась со страхом.

— Что ж, видно, так тому и быть, — проговорил Шовен. И добавил: — Всякое случается.

В кафе вошла группа рабочих, они уже видели их здесь вместе. Стараются не смотреть в их сторону, тоже в курсе их отношений — как и хозяйка, как и весь город. Шум разговоров, приглушенных смущением, оглашает кафе.

Анна Дэбаред поднимается со стула и снова, над столом, пытается приблизиться к Шовену.

— А вдруг я не смогу? — едва слышно пробормотала она.

Но он, похоже, уже ничего не слышал. Она натянула на себя жакет, застегнула на все пуговицы, оправила его, потом снова издала все тот же звериный вопль.

— Нет, это невозможно, — простонала она.

На сей раз Шовен услыхал.

— Одну минуту, — проговорил он, — и нам это удастся.

Анна Дэбаред выждала эту минуту, потом попыталась встать со стула. Ей это удалось, она поднялась на ноги. Шовен глядел куда-то в сторону. Мужчины опять отводили взгляд от этой женщины, нарушающей супружескую верность. Она стояла.

— Мне бы хотелось, чтобы вы умерли, — проговорил Шовен.

— Я уже мертва, — ответила Анна Дэбаред.

Анна Дэбаред обошла вокруг своего стула, дабы избежать соблазна снова усесться. Потом сделала шаг назад и повернулась спиной. Рука Шовена взметнулась в воздухе и снова упала на стол. Но она уже не видела этого, ее уже не было там, где остался он.

Она стояла лицом к закату, пройдя мимо толпы мужчин у стойки, в красном свете, что венчал конец этого дня.

Когда она ушла, хозяйка прибавила радио. Кое-кто из мужчин недовольно посетовал, что это чересчур громко… на их вкус.

Род кустарников, реже деревьев семейства маслиновых.