Дора Карельштейн - Дурочка
- Название:Дурочка
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дора Карельштейн - Дурочка краткое содержание
Почти исторический романчик с картинками быта и нравов эпохи начала падения коммунистической империи и позднего ренессанса капиталистического двадцативековья.
(На пороге Геенны Огненной и последующего Ледникового Периода Новой эры).
В основу романа положены личные наблюдения автора.
Все персонажи, однако, вымышленные.
Совпадение их с реально существующими лицами может быть только случайным.
Дурочка - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Слухи, конечно, оправдались.
Благодаря тому, что за месяц Виталий не успел полюбить чачу, а наоборот испытывал отвращение ко всему спиртному, я успешно вернула коньяк в магазин, но уже в два раза дороже!
Таким образом грузинский капитал удвоился и вместо пылесоса мы купили… холодильник Минск-2, на который ждали очереди по записи и как раз получили уведомление, что подошла наша очередь. (Что бы мы делали без такой удачной грузинско-коньячной авантюры?!!)
Последующие 15 лет пользования холодильником, я с нежностью вспоминала весёлых грузин, считавших, что евреи не самые худшие на этом свете.
Вопрос с пылесосом был отложен на неопределённый срок, но новых экспериментов со сдачей квартиры мы уже не проводили.
Но до того как мы стали обладателями описываемых хором, а тем более попробовали сдавать внаём жильё, мы ещё долгое время были бедными квартирантами.
Наше хождение и заглядывание в калитки с вымученными «приятными» улыбками не давали результатов.
Мы приуныли, наш неувядаемый беспочвенный оптимизм заметно убывал. Когда дело дошло до 31 августа, то есть на следующий день мне предстояло идти в институт, а ему на работу, мы больше не веселились, а улыбку натягивали на лица, как узкое платье на мокрое тело, и трудно было бы назвать её приятной.
Однако, когда мы окончательно разучились улыбаться, то счастье само, наконец, улыбнулось нам!
«Улыбка счастья» предстала нам в виде хмурой, неприветливой, неряшливой старухи, которая пригласила нас в дом.
Дом находился на Гоголевском переулке, выглядел кокетливо, с цветами в палисаднике и выходом в небольшой уютный внутренний дворик.
Внутри домика кокетливость и уют исчезали, уступая место неряшеству и неприветливости, напоминавшим облик хозяйки.
То что она нам предложила нельзя было назвать ни комнатой, ни коридором, это был какой-то аппендикулярный закоулок между комнатой и кухней, без окон и дверей.
Но на этом маленьком пространстве уместился полутора спальный пружинный матрац на ножках (в хорошем состоянии), сев на который для пробы, мы уже были не в состоянии встать с него.
Другой мебели в закоулке, который сдавался по разряду проходной комнаты, не имелось.
Но хозяйка обещала «усилить» меблировку, то есть втиснуть около матраса тумбочку и стул, при этом она нам словоохотливо, хоть и хмуро объяснила, что второй стул нам совсем ни к чему, так как один из нас может сидеть на «диване».
Мы дружно кивали головами и на всё соглашались.
Последний день августа был в Минске жарким.
Мы целый день «совались» в чужие калитки, одевая и снимая просительно кисло-сладкие улыбочки и выставляя свои кандидатуры на роль квартирантов, и целый день получали в ответ периодически вежливые, насмешливые, подозрительно-злобные иногда сочувственные и прочие – НЕТ.
Нередко отказы сопровождались злобным лаем разномастных собак, начиная грозными овчарками и кончая наглыми болонками с занавешенными глазами.
Мы были уставшими, потными, целый день не ели, хотя имели в сумке белый батон и начавшее таять сливочное масло.
Наша самая заветная мечта в тот момент была забраться с отёкшими ногами на несравненный пружинный матрас, положить масло на батон и лопать это блаженство, представляя себе как после этого растянемся во всю длину на этом ложе, избавившись от чемоданчика и сумки, которые он целый день бессменно таскал.
Мы были на пороге счастья…..но мешало этому счастью как раз отсутствие порога, а также дверей, поэтому не в меру говорливая крупногабаритная хозяйка в кофте, юбке и платке, как маятник сновала около нашего матраца, ненавязчиво внушая нам длинный список наших обязанностей и ничего не упоминая о наших правах.
Мы невежливо молчали, заняв рты вожделенным батоном с натуральным сливочным маслом, которое подтаяв, было ещё вкуснее, пропитывая белую мякоть свежего хлеба.
Когда она появилась примерно в двадцатый раз за первые полчаса нашей аренды жилой площади и заявила, что я должна мыть пол не только в нашей «комнате», но и в той части, которая предшествует ей, так как мы будем проходить через это пространство до того, как доберёмся до своего матраса, мой дорогой как раз проглотил очередной кусок батона и очень некстати показал себя любящим мужем.
Он хотел остаться наедине со мной, и чем быстрей, тем лучше!
Поэтому в его голосе угадывалось раздражение, когда он произнёс реплику неудачную по форме и неприемлемую для данной особы по содержанию.
Он сказал: «Извините, но моя жена учится в мединституте, у неё всегда должны быть мягкие и чистые руки, поэтому она никогда не моет полов! Может быть, я иногда буду мыть».
Надо сказать, что полов я не мыла только потому, что не имела оных.
Позже я продолжала учиться в мединституте и с большим успехом мыла полы, стирала пелёнки, готовила пищу и мыла посуду, включая кастрюли. Но тогда его речь, полная любви ко мне, вызвала в старухе взрыв ненависти и негодования.
Она остановилась, как будто получила пощёчину, поджала губы и прошипела: "Не нужны мне такие квартиранты! Ишь, расселись на диване! (Она имела в виду матрац)
Забирайте свой жидовский чемоданчик и уходите!"
Я похолодела.
Батон, смазанный маслом, застрял в горле и не шёл ни туда, ни обратно.
Туда из-за спазма, обратно из-за голода.
Я его всё-таки судорожно проглотила и самоотверженно завопила:
«Не слушайте его! Я буду мыть полы!»
Поджатые губы не растянулись в улыбку. Моё смирение только добавило уверенности и злости.
Шипение перешло в крик.
– Евреи, они завсегда евреи, пили нашу кровушку и в золоте ходили!
Пошли отсюда! Я помою полы, чтобы духу жидовского не было!"
Я хныкала, и в отчаянии умоляла её подождать хотя бы до завтра, когда я вернусь с института, а он с работы.
Видя мой жалкий вид, она всё больше воодушевлялась и готова была выкинуть наше «имущество».
О мужчине мы как-то забыли и не замечали выражения его лица, иначе мы бы, наверное, вели себя несколько иначе: я – поуверенней, а она – помягче.
Он бесцеремонно лежал, кощунственно положив ноги в пыльных туфлях на «диван» а руки за голову.
– Пошла вон! – очень тихо и спокойно заорал он – а то выкину в окно!
Не было в нашем «аппендиксе» окна, но обещание было гораздо убедительней, чем мои беспомощные попытки отыскать сердце в этой груде мяса.
Она молча повиновалась и больше не возникала, предоставив ему возможность расслабить челюсти, снять пыльные туфли с себя и с меня, а заодно и всё остальное, чтобы, несмотря на стресс и необходимость завтра снова беспокоить собак за чужими калитками, использовать сегодня единственную возможность снова стать счастливыми…
Утром мы с сожалением сползли с матраса, так хорошо послужившего нам обеденным столом и ложем любви и вернулись к «суровой действительности» именуемой жизнью, которую вернее было бы назвать борьбой за существование, если бы не наша любовь и молодость, которые делали эту жизнь, несмотря ни на что, счастливой!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: