Эмиль Брагинский - Предобеденный секс

Нина спала, сидя на стуле и уронив голову на стол рядом с чашкой с нарисованными на ней ягодами малины.

Люсик мгновенно установил диагноз, приподнял Нину, отнес в ванную, там, не раздевая, поставил под душ. Когда Нина, захлебываясь водой, пришла в себя, Люсик снес ее обратно в комнату и там, без проблем, овладел мокрой женщиной. После чего поспешил домой к жене и детям.

Нина проснулась только назавтра, после двух. Про вчерашнее не помнила ничего. Голова разламывалась, раскалывалась, что-то в ней пылало. Нина доковыляла до соседской двери и постучалась. Савелий Борисович высунулся:

– Что угодно?

Не выслушав ответа, спрятался в комнате и снова появился с двумя таблетками:

– Примите обе!

– Спасибо! – пробормотала Нина. – Но все равно я скоро умру!

– Вы не умрете! – сказал Савелий Борисович. – Но не будете больше меня беспокоить, когда начинается дневное «Большое Времечко».

Савелий Борисович болел популярной болезнью – не гулял, не ходил в гости, не звонил по телефону: он смотрел телевизор и только во время рекламы выключал звук.

Нина проглотила обе таблетки, погляделась в зеркало:

– Ну и гадость! Гламур, мать растак всех и вся!

Нина взглянула на часы – время обеда уже миновало, значит, Тушканчик не приходил, кажется, вчера она его прогнала, обиделся, герой нашего времени, ничего, перебьется… Все-таки что ей делать? Денег в доме всего ничего, пойти по модельерам, напрашиваться, она уже про это думала, пустой номер, ей уже двадцать три, а теперь в моде длинноножки в семнадцать, которые еще пахнут материнским молоком. Мировые таблетки у Савелия, надо будет узнать и записать название. И надо разыскать Тушканчика. Он – муж и обязан заботиться. Где-то записан его служебный телефон. Но где? Нина перелистала одну записную книжку, другую… Ага, вот! Набрала номер.

Ответил сладкий женский голос:

– Компания «Белый парус». Добрый день!

– Тушкан… извините, Альберта Ефимова можно попросить?

– Кто его спрашивает?

– Жена.

Удивленный сладкий голос переспросил:

– Какая жена?

– Насколько я знаю, – Нина обозлилась, – у него одна жена.

– Но если вы та самая, единственная жена, – с издевкой закончил сладкий голосок, – то должны бы знать, что Ефимов вот уже года полтора как от нас уволился. И, предупреждая ваш следующий вопрос, госпожа жена, скажу: я понятия не имею, где он сейчас работает!

Нина отошла от телефона в полной прострации.

С работы выгнали, муж исчез, может, машину продать? Но это ведь его машина… Интересно, почему его прозвали Тушканчиком? Как выглядит тушканчик? Кажется, это маленький зверек. Где мой муж, будь он проклят? У какой бабы живет? Тут Нину осенила идея. У Альберта есть сестра, Лида. Может, она в курсе? Ее телефон… сейчас найдем. Нашла, позвонила, спросила.

Ответ Лиды был неутешительным:

– Разве ты не знаешь? Его месяц таскали к следователю, какие-то дела с алюминием…

– С каким алюминием? – не поняла Нина, еще не окончательно протрезвела.

– Сегодня ночью Альберта забрали, прямо от Зинки.

На трагическое «забрали» Нина отреагировала меньше, чем на оскорбительное «Зинка»:

– Какая еще такая Зинка?

– Которая у Павелецкого вокзала в киоске торгует всякими чипсами, попкорнами. Она его и втянула в алюминий. Он с ней давно уже путается.

– Куда же забрали Альберта?

– Ты дура, что ли, в тюрьму забрали. Ему грозит семь лет!

Нина выронила трубку и подумала: «Бедный Тушканчик, но зато у меня есть доверенность на машину с правом продажи!»

В СИЗО – не в тюрьму, а именно в следственный изолятор, где содержался Тушканчик, – Нина, естественно, с передачей не поехала, ей это и в голову не пришло. Машину толкнуть помог Люсик. В отношении Люсика к ней произошла перемена, – Нина, несмотря на толстокожесть, это ощутила. Он больше не называл ее «страсть моя», не лез обниматься, восторгов не проявлял никаких. Нина решила – нашел другой объект, его дело. Об истинной причине не догадывалась. За машину выручила пять тысяч двести баксов. Деньги хоть небольшие, полагала Нина, но на первое время хватит.

Близких подруг у нее не было, но все ж таки Наталья была поближе других. Позвонила поплакать на судьбу. Наталья защебетала:

– Куда ты исчезла? Как растворилась. Мы с девочками про тебя вспоминаем…

– Все у меня вроде нормально, но вот с работой…

Наталья не дала договорить. Жуть как хотелось похвастать:

– Тут приехал кутюрье из Парижа, ну, Лапидус, ты ведь знаешь. Он, он такой… обворожительный он… мы все с ума посходили. Он для показа отобрал всего трех, это из нашей фирмы трех…

– И тебя в том числе, – теперь уже Нина не дала договорить, – я тебя поздравляю и желаю при этом, чтоб Лапидус на тебя запал!

В общем, звонок подруге оказался бессмысленным. Нина подумала и рванула на опт, ну, на оптовый рынок, там все подешевле, покупать, пока есть на что. Приобрела шубу из нерпы, шапочку к ней, модный английский шарф. Потом несколько баночек крема от морщин марки «Sinergie». Кажется, все… Вернулась домой, стала ломать голову, как теперь добраться до города Дмитрова. Сама мысль о пролетарской электричке вызвала отвращение. Можно, конечно, взять машину, но по сегодняшним нравам ехать за город с незнакомым водителем… нет, не пойдет. Внезапно осенило – надо найти того типа, которому продала свою тачку. С виду он приличный, рыжий. Телефон его, вот он, номер его телефона.

– Алло… Это Владимир Александрович? – Голосу придала бархатистость. – Это Нина, ну, у которой вы купили…

– Я вас сразу узнал, – перебил рыжий, – спасибо, ваш аппарат работает, как часы.

Нина изволила пошутить, вышло к месту:

– Если вам нужны были часы, стоило ли столько платить?

Владимир Александрович захохотал:

– Чем могу, как в старину говорили, служить?

– Мне нужно в Дмитров, это восемьдесят километров, там я пробуду максимум час, и сразу обратно.

– Понял. Но я могу только в выходной. Сколько заплатите?

Договорились быстро. И в воскресенье уже катили по Дмитровскому шоссе мимо деревни Сухарево, мимо деревни Шолохово, мимо станции Икша…

Разговор по дороге был так, ничем не примечательный. Владимир Александрович на Нину не смотрел, смотрел на дорогу. Зато Нина его изучала – симпатичный, оказывается, этот рыжий. В рыжих ведь есть свое, особенное обаяние. Вот редкие веснушки на круглом лице. Нос озорной, кончик чуть задирается. На раздвоенном мягком подбородке тоже веснушка, одна, ровно посередине…

– Вы женатый? – вдруг, сама не ведая почему, спросила Нина.

– По неосторожности, – с улыбкой сообщил Владимир Александрович, – а за убийство по неосторожности сильно скашивают срок. А вы?

– Я тоже по неосторожности, – повторила Нина, – мой муж в тюряге, ему грозит семь лет.