Полумрак - Книга Натаниэля

– Во-первых, что значит «каждого»? Ты представляешь, сколько их будет через, скажем, семь тысяч лет?!

– Тем интереснее игра. – сказал Натаниэль.

– Во-вторых, нельзя как-нибудь обойтись без меня? В конце концов, я не Добро и не Зло. Я Всё.

– Ты упустишь возможность так хорошо развлечься?…

Господь задумался.

– Ерунда. Все знают, что нельзя делать то, что я приказал. То есть что я приказал не делать. В общем, кто согласится тебя слушать?

– Да были тут двое… – сказал спокойно Змий. – Знаешь, одного звали Адам… Второго Ева…

– Ну хорошо. Двоих ты выиграл. Но этот мой.

– Не думаю, – сказал Змий, – на нём грех его отцов, и он не искуплен.

– Ну у него только один отец, вообще-то. Если, конечно, ты не постарался.

– И тем не менее. Он отправляется в Ад. Пока кто-то не искупит его грех.

– Эй! Ты, там! Не шути так!– воскликнул Авель, начиная нервничать.

– Погоди, это что, все дети будут виноваты в грехах родителей? Так не пойдет.

– Ну его родители ослушались самого Тебя…

– Ты же сам сказал, что грех – это когда ослушаются Меня.

«Чёрт», подумал Натаниэль, «когда это мы подружились с логикой?»

– И потом, – продолжал Господь, – как я вообще когда-нибудь выиграю? Они все будут их дети! Даже эскимосы! Так не пойдет.

Значит так. Никаких душ в Аду. Понятно? Ещё не хватало, держать там живых… мёртвых людей. Где я буду хранит вилы, серпы, инструмент всякий?… В общем, ты меня понял.

Натаниэль промолчал. В его сознании всплыло слово «дезинформация».

Адам переминался с ноги на ногу, а Ева спокойно сидела на траве и ковырялась в зубах.

– Принесли? – спросил Глас С Небес.

– Угу, – сказал Адам, – плодов от дерева и злаков от поля… и…

– Ну неважно, – возгласил Господь, – теперь… э…

Раздался звук перелистываемых страниц.

– Теперь вы, ребята, должны приносить Мне все эти овощи в дар и поклоняться Мне.

– Зачем? – спросил Адам. – Ты не мог сам набрать? В конце концов, они всё равно твои.

Господь молчал несколько секунд, затем сказал.

– Слушай, тут сказано – «никаких зачем». Так положено. Вы приносите Мне их в дар и поклоняетесь. В этом суть Веры.

– А там ничего не сказано про суть Здравого Смысла? Не вижу никакого смысла приносить Тебе в дар то, что Ты даруешь нам. Ты сам несколько часов назад сказал, что это Дар Твой.

– Ну знаешь, – сказал Господь, – мы ведь все вместе делаем это в первый раз. Давайте хоть раз сделаем всё как надо, а потом уже будем рассуждать, окей? Мне самому это всё нравится ещё меньше, чем вам. Просто принеси Мне их в дар и мы все свободны до вечера, договорились?

– Ты здесь Босс. – сказал Адам. – Я надеюсь, Ты что-нибудь с этим сделаешь. Чрезвычайно глупо это, вот что я об этом думаю.

– Просто сложи чёртовы овощи в чёртову корзину и скажи, что приносишь их Мне в дар и тем поклоняешься Мне! – воскликнул Господь, начиная гневаться. – Я же сказал, мне самому это всё нравится ещё меньше, чем вам!

– Да пожалуйста, – обиделся Адам, – вот твои овощи. Забирай. Тем я поклоняюсь тебе.

Ева невозмутимо посмотрела на небеса, сорвала травинку и начала её жевать.

Господь перелистнул страницу.

– Тут сказано, что ты должен сжечь их, чтобы дым возносился ко Мне. И испытывать при этом благоговение…

Адам громко и отчётливо фыркнул.

– Знаешь что, – сказал Господь торопливо, – не надо. Я их съем так. Спасибо большое, очень мило с вашей стороны принести Мне целую корзинку отборных овощей. Буду рад видеть вас снова.

– Хорошо, – сказал Господь, делая маленькие пометки в блокноте, – Мы уже убили на это весь день. Почему Мы так ничего и не сделали?

– Потому что Мы настаивали на смертельных лучах, исходящих из глаз, – ответил Господь, – и наплевать, что он прожигает себе череп насквозь, когда закрывает глаза.

– И что, это всё что ли?

– Нет, ещё Мы хотели, чтобы он мог двигать горы одной рукой и летать без крыльев. А когда Мы предложили Нам реактивное движение, Мы сказали…

– Ладно, ладно, – сварливо сказал Господь, – у нас есть хоть что-нибудь?

Господь указал на маленькую фигурку из глины.

– Пфф. Мы бы ещё из пластилина слепили, в самом деле! – воскликнул Господь. – Но у него будет хоть какая-нибудь сверхвозможность?

Господь задумчиво почесался.

– Не думаю.

– Совсем никакой?! Он же задумывался по образу и подобию Нашему!

Господь пожал плечами.

– Ну ладно, будем считать это временным решением.

– Ну а дальше-то что? – спросил Господь.

– Ну, он его обманул, понимаешь, – сказал Натаниэль терпеливо, – он выдал себя за старшего, подал отцу похлёбку из ягнёнка и тем самым отнял у того право первородства. То есть отец его благословил, и тем он отнял…

– Похлёбка из ягнёнка… – задумался Господь. – Я надеюсь, бульон был светлый? Знаешь, если не снимать пену, он будет довольно противный. А какая была заправка? Из муки или из крупы?

– Да я откуда знаю! – воскликнул Натаниэль. – Он отнял у старшего брата право первородства. За похлёбку.

– Не говори глупостей, – сказал Господь строго, – первородство – это кто первым родился. С какой стати отец решил заняться этим сейчас? У них какие-то споры об этом были?

– Да нет, – потерянно сказал Натаниэль, – у них там разница в несколько лет…

– Ну вот и не глупи. Будут ещё решать сейчас, кто когда родился. Иди и скажи им, что всё это глупости и не считается. И спроси чем он заправлял похлёбку.

Натаниэль исчез.

«Не понимаю,» подумал Господь, «почему именно он у Нас секретарь по связям с общественностью.»

– Какое-такое «Второе послание к Коринфянам»? – спросил Иоанн сварливо. – Они на первое ещё не ответили.

– Нет-нет-нет, – сказал Господь, – никаких мрачных святилищ. Во-первых, вот тут повесим окорок.

– О-ко-рок, – записал Соломон, – а зачем тебе окорок?

– Мне – незачем, – объяснил Господь, – но вдруг кто-то, пребывая во Храме, захочет есть? Подошёл так, отрезал кусок, рубанул мяска… Ну тут ещё хлеба положите.

– Хорошо. Хле-ба. – скрипел Соломон карандашом.

– И освещение поприличнее. Пускай лампы горят, окей?

– Лампы – это само собой. Ещё что-нибудь?

– Ну и пускай у входа постоянно танцуют полуобнажённые девушки, вот что.

– Это зачем?! – удивился Соломон.

– Будем привлекать молодёжь к религии. Да, и ещё – каждую пятницу надо устраивать какие-нибудь спортивные соревнования. Кегли там, или что-то в этом роде.

– Я постараюсь, – сказал Соломон, – но кегли не обещаю.

– Постарайся, постарайся, – сказал Господь, – раз уж во славу Мою, так можно и постараться.

– Смотри, – сказал Иоанн-Креститель выкладывая камешками схему на песке, – вот тут я. Вот Иордан. Вот так примерно стоит толпа. Он появляется отсюда. Я окунаю Его и говорю насчёт того, что на самом-то деле Он должен крестить меня, Он слегка отнекивается. Тем временем река светлеет…