Том Роббинс - Сонные глазки и пижама в лягушечку

– Если съесть собачье дерьмо, а потом высрать, – спрашивает подошедший, – какое дерьмо вылезет, собачье или человечье?

Вас буквально распирает и выворачивает от отвращения, желудок жадно требует новой порции пептобисмола. Нищий клерк какое-то время размышляет над вопросом, а потом, почесывая ребра, говорит:

– Помню, у нас была собака, она жрала собственное…

Вы затыкаете уши. А когда их открываете, коротышка в жокейке отвечает:

– …правильно. Поэтому твоя собака не дружила с мистером Пресли. Вот и ответ на мой вопрос.

– Хочешь забомбить у нее пять долларов? – спрашивает бывший клерк, тыча большим пальцем в вашу сторону, чуть ли не в глаз.

– У себя на родине, в Англии, – отвечает коротышка с оттенком гордости, – я был почетным алкашом Ее Императорского Величества!

– Значит, хочешь забомбить пять фунтов?

– Прикинь: королевским алкашом!

– Доллар сейчас падает по сравнению с другими валютами. Но в магазинчике у Гарри его берут за милую душу.

О боже! Прямо ностальгия охватывает по тем недалеким временам, когда нищие не знали других слов, кроме «подайте на пропитание». Вы начинаете теребить замок на сумочке: дать каждому из них по доллару, только чтобы отвязались… И вдруг замечаете на той стороне Шестой авеню перед витриной цветочного магазина – кого бы вы думали? Астрономического Джека-потрошителя, сексуально озабоченного звездочета, открывшего миру тайную сторону вашей луны!

Вы отталкиваете обоих бродяг с такой силой, что один из них теряет жокейку, а второй равновесие, и бросаетесь напролом через дорогу, заставив притормозить роскошный «мерседес» и старую японскую развалюху.

– Мадам, у меня перерыв. Жду, когда разойдется облачность.

– Сейчас у тебя башка разойдется!

– А, это вы!

– Да, это я. А следом будет и полиция. Думал, тебе удастся отвертеться?

– Да я тут при чем?!

Его голос звучит столь искренне, что вы моментально успокаиваетесь. Астроном тем временем начинает прочищать горло, знаками попросив вас отойти с возможной траектории сопли.

– Значит, ты не виноват? А кто стоял рядом со мной?

– Это все проклятые мажоры. Когда я их заметил, было уже поздно. Они и меня хотели вырубить, да я подхватил телескоп и убежал.

– Ты врешь, я знаю!

Вы действительно слышали о бандах богатеньких сынков, которые терроризируют по ночам нищих и бомжей – очевидно, в отместку за то, что бомжи терроризируют обеспеченных граждан.

– Да нет, говорю же! Их целая машина была. Подъехали на новенькой BMW, все обдолбанные. Вышли и вломили вам по кумполу. Просто хотели поразвлечься: снять одежду, разбросать вокруг… Они всегда так делают с бомжихами. Но кто-то их спугнул, начал звать полицию. И они уехали.

– Да, но ведь я… не бомжиха!

Астроном харкает. И перед тем как плюнуть, отвечает:

– Ну, это пока.

Один из бомжей пересек улицу вслед за вами.

– Ага, я тебя помню! – кричит он хрипло-торжествующе. – Ты ведь та сучка, из-за которой меня уволили!

– Нечего было меня обсчитывать!

– Ты прикинь, а? Сама считать не умеет, а другие виноваты, – говорит он астроному. – И еще толкается!

– Сегодня, если разойдутся тучи, можно будет наблюдать Сириус.

– Ты зачем меня толкнула, сучка?

– Малийское племя бозо называет Сириус «сидящим».

– Что ты сказал?

– Думаешь, ты крутая? Да, сучка?

– Да не ты! Уйди от меня! – Вы обращаетесь к астроному: – Что ты сказал про бозо?

– Я говорю, «сидящим» его называют. Интересно, как звезда может сидеть? Разве что…

Теперь уже бомж начинает вас толкать – прочь от астронома, чьи слова вы пытаетесь расслышать.

– …разве что она сидит… – Астроном умолкает, чтобы втянуть сопли.

– Думаешь, ты лучше других? Меня не проведешь! – Бомж заталкивает вас на мраморные ступеньки какого-то туристического агентства.

– …как лягушка или типа того… – Астроном умолкает, чтобы харкнуть.

– У тебя на счету все время был минус!

– …в пруду, на таком здоровом… – Астроном плюет.

– А теперь моя очередь. Я тоже хочу пять баксов с твоего счета!

Вы слишком увлечены процессом краснения (как он смеет прилюдно обсуждать ваш банковский счет!) и шлепаньем по грязным рукам, которые тянутся к сумочке, и поэтому не уверены, действительно ли астроном произнес роковое слово «листок», или это воображение скорешилось с ушами, чтобы запудрить вам мозги; но судя по всему, он только что сказал: «Сидит, как лягушка в пруду, на листке кувшинки».

Бомж придвинул свое лицо вплотную: изо рта у него действительно воняет, а язык своего тела он вообще не контролирует. Ну ладно, хорошего понемножку. Вы яростно пинаете его в лодыжку острым носком новой туфли «Кеннет Кол». Он начинает орать, как банковская сигнализация, а вы быстро смываетесь через дорогу, на ходу бросив астроному:

– Я еще вернусь!

– Э, бросьте, мадам, – отвечает тот. – Мажоры завсегда отвертятся, ни черта не докажете! Считайте, что Сириус отвесил вам звезды на два доллара!

Голова кружится, сердце колотит в отцовский барабан, адреналин подталкивает к машине – хотя непонятно, куда вы собираетесь ехать. И вообще, что делать дальше? Рядом тормозит мотороллер, «Веспа» виноградного цвета (подъехал прямо по тротуару!), и вы инстинктивно тянетесь к газовому баллончику, который минуту назад едва не разрядили в лицо чокнутому клерку.

– Куда торопишься? – спрашивает голос, словно прошедший сквозь миску с дешевой собачьей едой. – Решила резко поменять профессию?

Разумеется, это лишь временная эмоция, продиктованная спецификой момента, и тем не менее вы рады, даже счастливы видеть Ларри Даймонда. Со всей возможной в данной обстановке грацией – ибо порядочная женщина всегда обязана помнить об умении себя держать, особенно на столь варварском этапе нашей культурной истории, – вы закидываете ногу на комично пук-пук-пукающую «Веспу», хотя в глубине души, признаться, ожидали, что Даймонд появится на большом черном «Харлее». Однако поездка оказывается короткой: вместо того, чтобы умчать вас навстречу ночному ветру (при этой мысли к ударной установке вашего сердца прибавляется парочка новых барабанов), Даймонд делает круг и глушит мотор прямо у входа в «Бык и медведь».

– Они закрыты, – напоминаете вы, чуть заметно цепляясь за его кожаную куртку.

– Только для лохов, – отвечает он, соскакивая с мотороллера. И, прихрамывая, направляется к двери.

От нестерпимого унижения вы готовы прыгнуть в миску для орехов и зарыться в соленый арахис. По воскресеньям «Бык и медведь», похоже, работает в режиме частного клуба: двери заперты изнутри, жалюзи опущены, однако так называемые «члены» могут войти, набрав секретный код. Ну и кто же эти члены? Разумеется, все брокеры Сиэтла! Ларри Даймонд, например, – член! Хотя уже много лет не при делах. Энн Луиз тоже член, а ведь она только что приехала. Вон ее раздолбанная задница – на стульчике у стойки. А вы и слыхом не слышали о существовании этого клуба! Да, такой удар даже больнее, чем биржевой крах.