Эрик Бутаков - Одиннадцать

… Следующий день Ефим провел в плохом физическом состоянии. Инструкторша его всё же хорошо отметелила, – всё болело и ныло. Вначале он бродил от холодильника до кровати и от кровати до туалета пол дня день, щелкая пультом телевизора. Ближе к обеду он сходил в библиотеку, которая на базе тоже оказалась, и полистал разные книжки, размышляя над заданием Палыча. Пить вообще не хотелось, даже пива! Но сигареты кончились. К счастью, к обеду ему привезли от Владимира Павловича подарок в виде блока лёгкого Marlboro (последнего для него на долгое время), и инструкцию на понедельник. Оказалось, что в понедельник, когда наступит раннее утро, он должен будет сдать кровь, мочу и всё остальное, что потребуется – а это значит, что сегодня – воскресенье провести абсолютно без спиртного, «чтобы результаты анализов были корректными», и утром в понедельник ничего не употреблять в пищу. Честно говоря, по утрам он вообще никогда не ел – сигаретка и стакан чая в лучшем случае, чаще – только сигаретка и – «по коням!». Так что, это – не проблема. Кроме того, в размашисто исписанном листке инструкции ещё говорилось, что он должен пройти массу проверок, неимоверное количество различных диагностических обследований, чтобы «высококлассные специалисты» могли достоверно оценить его состояние. На хрена всё это надо – не говорилось. Да Ефим особо и не переживал – всё нормально – спи, отдыхай, телевизор смотри, вот только голова немножко гудит и девочек… впрочем, таких девочек, как здесь – лучше не надо. И он завалился в кровать с сигареткой во рту.

В понедельник база наполнилась народом – врачи, обслуга, какие-то парни… Ефим сдал утренние анализы, потом начались тесты и обследования. Он, обмотанный проводами и утыканный присосками, бегал, прыгал, плавал, лазал, шагал по ступенькам, или всякая такая дребедень на: «Раз, два, три, откройте рот, скажите: „А-а-а“». Один врач предложил ему сдать пункцию. «Хуюнцкию – ответил Ефим. – Пункцию тебе!» От него тут же отстали, и на этом инцидент был исчерпан…

Короче, до позднего вечера день был забит процедурами, а вечером все куда-то резко испарились, и база опять опустела. Эхо снова начало гулять по коридорам в тусклом мигании неоновых ламп дежурного освещения. «Ау!» «Ау-ау, – в ответ, – чего, блин, разорался?!»

Весь день, как ни пытался Ефим разглядеть Сашу, он нигде её не разглядел – вот тебе и «Ау»! «Уволили, девку!» – решил Ефим, и немного пожалел её – она ему нравилась. Вот так-то!

Часов в десять позвонил Палыч, поздравил с его «чудным» здоровьем, сказав, что все тесты и проверки Ефим прошел по «достаточно высокой оценке для его возраста и комплекции» (что за намеки, Палыч?!) и пообещал завтра появиться. «А пока – отдыхай!» – посоветовал он и отключился.

И Ефим достал из холодильника баночку, холодного пива и начал отдыхать.

«Щелк, тыщщщщььььь, буль-буль-буль» – холодные пена и пиво потекли золотистой, тоненькой струйкой из алюминиевой «башни» в горячее горло.

Ефим закурил и развалился в кресле, вытянув ноги. Благодать!

Зазвонил телефон. Местный телефон. Его сотовый вообще забыл, что такое звон.

Ефим поднял трубку.

– Аллё?

– Привет.

Ефим узнал её голос. Подпрыгнул? Нет – просто спину оторвал от спинки кресла. Что-то щелкнуло внутри, ёкнуло и моментально проскочило от головы к сидению. Он сглотнул пиво, чуть не захлебнувшись от газов (и на хрена в пиве газы?!), и ответил:

– Здорово.

– Узнал?

– Конечно.

После небольшой паузы:

– Поужинаем сегодня вместе?

– Давай! – он обрадовался! – Во сколько?

– Через пять минут, – она не знала, что ещё добавить, поэтому уточнила: – Хорошо?

– Хорошо, – он поставил банку на стол. – А где?

– У меня?

– У тебя? – это было неожиданно, Ефим хмыкнул. – А драться будем?

– Если захочешь.

– А ты – захочешь?

– Нет. Боюсь утонуть!

Ефим, хоть и понимал, что она шутит, но остался доволен ответом. Он улыбнулся, ещё глотнул пивка, но, уже не захлебываясь от радости и гордости за самого себя, спросил:

– А где тебя искать? Где это – «у меня»?

– Я живу напротив твоего номера. Дверь с цифрой двадцать два.

Вот те раз! Всё это время она была рядом, а он ни сном, ни духом!

– Правда?

– Открой дверь.

Ефим встал, сделал несколько шагов с трубкой у уха, открыл входную дверь.

Напротив, через коридор в трех метрах от него, в проеме двери, облокотившись на косяк, тоже с трубкой у уха, стояла милая девушка в легком платье, которое ей, кстати, очень шло и классно подчеркивало фигуру. Девушка улыбалась.

Ефим бросил свою телефонную (да что ты заело!) трубку в кресло, широкими шагами пересек коридор, обнял девушку, как будто давно ждал с ней этой «неожиданной» встречи, и расцеловал (да будь, что будет – он её хотел, и всё тут!).

Она не сопротивлялась. Тоже обняла его.

Потом он отступил на шаг, глупо улыбнулся, вдруг увидел свежий, небольшой шрам над её бровью, взял её лицо в ладони, прикоснулся губами к шраму, и попросил: «Прости меня, пожалуйста!»

У неё заблестели глаза, наполняясь слезами. «Ничего!» – тихо сказала она и прижалась к его плечу щекой.

Он гладил её волосы.

– Я искал тебя, – прошептал он.

– Я знаю.

– Следила?

– Да.

Взяв за плечи и немного отодвинув её от себя, он посмотрел ей в глаза:

– А почему не появлялась?

– Ждала, когда синяки сойдут, – и она пальцем прикоснулось к щеке под правым глазом – там сиял большой синяк, которого Ефим и не заметил сразу.

– Прости, – он снова прижал её к себе, жалея, что вообще задал эти вопросы.

– Ерунда, – она незаметным движением дала понять, что пора бы её отпустить.

И он отпустил.

– Зайдешь?

– Конечно! – ответил Ефим.

Она сделала шаг назад в глубину своего номера.

Он шагнул за ней.

И вошел.

Дверь бесшумно закрылась.

У наблюдателя на мониторе номер двадцать два исчезли звук и изображение – кто-то вырубил питание.

Наблюдатель улыбнулся и сообщил о происходящем директору.

Директор отреагировал спокойно, сказал: «Ничего не предпринимать – так надо!», а когда положил трубку, произнес с горечью и злостью «Сука ебучая!»

(Наблюдатель это отчетливо слышал по другому «каналу связи»!)

– Ну, как ты тут время проводишь, Ефим Тимофеевич? Не скучаешь? – Владимир Павлович, доставал из своего кейса какие-то документы. – Надеюсь, с пользой? Вот результаты твоих анализов.

Ефим улыбнулся и глубоко сел в кресло.

– Заскучаешь тут! Прожитое время, уважаемый Владимир Павлович, прошло, как нельзя лучше, с пользой, – Ефим дурачился, он был рад увидеть Палыча. – Я выстрелом из лука попал девочки точно в лоб, потом мы подрались, потом я её чуть не утопил, а после привязал голой к штанге за шею и шлёпал, где не надо, говоря при этом гадости и наставления. Но всё обошлось и закончилось довольно романтично – теперь мы любовники.