Людмила Глухарева - Расчет только наличными, или страсть по наследству

Галкина покраснела и потупила глаза. Оценив ситуацию, Мария протянула руку, чтобы попрощаться с Олечкой.

– Ну что ты пристал к человеку, Орлов. Пойдем лучше выпьем на дорожку вместе с Марией, время-то детское. – Илларион игриво подхватил под руки Машку с Денисом и напористо потащил их к бару.

«Запах из турки идет оглушительный. Настоящий кофе – арабика.

Затылок ломит после вчерашней попойки. Головная боль не стихает. Где-то в районе затылка вразнобой противно стучат молоточки. А сердце саднит. Все-таки меру надо знать. Меру объема.

Зачем я пил на посошок? И вот ведь, дурак, пивом не запасся. А пивко бы сейчас замечательно бы легло. Век живи, век учись. На ошибках учатся. Народная мудрость. Интересно, кто это учится на ошибках? Я, например, не учусь, наоборот, я только и делаю, что ошибаюсь. Но больше не ошибусь. Хватит, надоело. С сегодняшнего дня ошибок не будет.

С Гришкой надо как-то решать. Урод недоделанный. Но я тебя доломаю и доделаю. Ты мне за все ответишь. И бабы эти еще на мою голову. Задолбили, ей-богу.

Одной все неймется: где Гриша, что с Гришей? Делать больше нечего. Коза! Скачет из конторы в контору, по родителям, по друзьям. Шумная очень и въедливая. Любопытство ее погубит. Ох погубит». Он растер руками щеки, затем затылок. Боль не стихала.

«Другая – с ментом в обнимку. Тоже хороша, стерва, видела слишком много, а еще больше слышала. Хорошо, хоть менту наплевать на Гришеньку. Пока наплевать, по крайней мере.

Баб надо остановить. Особенно этих, с моторчиком. Пусть немного отдохнут.

Да и Гришеньке не мешало бы результат с умом преподнести.

Что за невезуха. Какие-то две минуты. И расплачивайся теперь за них. Угораздило же эту Машеньку именно в этот момент появиться. Именно в этом доме. Дурацкое совпадение. А какой отличный был план. Просто гениальный.

Ладненько. Хотите все знать? Отлично! Я вам сам все расскажу. Все покажу. И все будут довольны. Вот сейчас кофейку, яичницу и за дело. Придется напрягаться, а напрягаться так не хочется».

Он проглотил обжигающую яичницу, жадно запив ее крепким кофе. Затем прошел в ванную и почистил зубы. Главное, чистить зубы после еды.

Он был совершенно уверен в своей неотразимости, привлекательности и порядочности. Дело портила картина окружающего мира.

Он вспомнил Марка Твена. Хорошо, когда все кругом честные, а ты один вор. Да, примерно так. А если все вокруг тебя воры и жулье, что прикажешь делать? Вопрос риторический. Приходится выкручиваться. Конечно, нелегко. Но каждый – за себя.

Вопросы порядочности его в принципе не волновали. Хорошо ли, плохо ли – так рассуждать нельзя. Выгодно или невыгодно? Большой риск или нет? Вот верный подход. Цель благословляет средства. А оправдания никому не нужны!

И папка эта дурацкая. Пригодится, конечно, папочка эта, но вот где и когда? Пока ясности никакой.

Или поверить Гришке и сжечь ее? Неспроста он так переживает. Не пришлось бы расхлебывать последствия. Рискованно в данный момент с ней возиться. Переждем.

Главное, не дергаться. Все произойдет само собой и все решится по ходу дела. Загадывать не будем, будем действовать. Итак, с кого начнем? Нет, лучше – кто первый?»

Они договорились встретиться у кинотеатра. Олечка Галкина волновалась. Голубые глаза сверкали от предвкушения радости. Она пришла раньше срока. Наверное, надо бы в первый раз опоздать. Но опоздание не сложилось, сердце бешено колотилось, и в горле пересохло.

«Лучше я покурю спокойно, подышу воздухом и успокоюсь».

– Ольга, вы прекрасно выглядите, – услышала она за спиной голос Анатолия и обернулась.

Мама дорогая! Это мне? Тридцать пять роз. Сказка. Про спящую красавицу. Спала себе девушка сто лет, отдыхала, не ела, не пила, солярий не посещала, практически в коме пребывала, никому была не нужна, и вдруг, откуда ни возьмись, юный прекрасный принц. Поцеловал мадемуазель, и все. Она очнулась и влюбилась в прекрасного принца.

Эта же про меня сказка. Сто лет никому не нужна, солярий не посещаю. Только при этом ем, пью, работаю и сына воспитываю. И вдруг зрелый принц с симпатией и букетом. Сказка.

Ольга проглотила слезы и глубоко вздохнула. Обязательно надо чай для похудания купить, жрать вообще прекратить и начать ходить в бассейн. Таким цветам необходимо соответствовать.

Только бы не расплакаться от избытка чувств.

– О, цветы, какие чудесные розы. Откуда вы знаете, что я люблю розы?

Розы переливались и благоухали. Роскошные длинные стебли и пухлые вытянутые бутоны. Чайные, розовые и красные.

Сколько ж эдакая красотень стоит? С ума сойти. Галкина быстро перемножила количество на качество, и сердце ее заныло.

Толечка, Толюсик, Толянчик! Спасибо, благородный принц.

– Я такой, я сразу понял, что вы и роза – это одна поэма, одна стихия, – склонился в галантном поклоне Анатолий Михайлович Печкин.

Олечка Галкина в обрамлении роз смотрелась ослепительно. Щеки ее полыхали здоровым румянцем. Глаза лучились. Встревоженное и немного опасливое выражение на личике сменилось восторженным и благодарным.

– Масштабный комплимент. Я даже теряюсь, – улыбнулась Олечка.

– Вот и совершенно напрасно, мисс «Медрай». Ну что, рванем в кино или посидим где-нибудь, поговорим?

– Собственно, можно и посидеть, и поговорить. Посмотрите, как голуби смешно передвигаются. У них при ходьбе голова дергается в такт движению. Ага, схватил крошечку. – Олечка пыталась замаскировать свое волнение тонкими юннатскими наблюдениями.

– Олечка, вы чудо! Вы это знаете? – восхищенно произнес Печкин.

– До сих пор не догадывалась, – скромно, но с удовольствием заметила Галкина и немного расслабилась.

– Ого, не успел голубь схватить свою добычу. Толя, вы видели, как воробей его обскакал? – Олечка схватила Печкина за рукав и указала на птиц.

– Да, хреновато им без рук. Тяжело птичкам большим и маленьким, – с натугой острил Печкин.

Ему страшно захотелось обнять и поцеловать Олечку, вдохнуть ее запах и так и замереть, обнявшись. Но вдруг она неприятно удивится такой поспешности? Анатолий Михайлович пребывал в смятении чувств. Торопиться нельзя.

– Машина подана, леди. – Печкин учтиво подал руку Ольге, и парочка направилась к машине.

Все тело Олечки замирало. Сердце ее часто билось. Даже сидеть рядом с ним было приятно. Господи, сделай так, чтобы я ему действительно понравилась. Господи, ведь я так немного прошу, ну пожалуйста. Может же хоть раз в жизни повезти? Хотя бы раз. И еще, Господи, сделай так, чтобы это мгновение подольше продлилось. Чем дольше, тем лучше.

– Расскажите мне, Ольга, о себе, – попросил Печкин.

– Нет, сначала вы, пожалуйста. Я же почти ничего о вас не знаю.

– У меня частное сыскное агентство, много работы, а штат небольшой. Живу в Сокольниках, квартира своя, детей и жены нет. Ваша очередь.