Людмила Глухарева - Расчет только наличными, или страсть по наследству

– Вы что, я не возьму! Все! Мне некогда. Завтра все вопросы к лечащему доктору. Завтра – все вопросы, – врач запихнул деньги назад Сергеевой, отшатнулся и бегом припустил к лестнице, хотя в холле был лифт.

Марья и Антонина переглянулись и удивленно воззрились на место, где только что стоял доктор.

– Быстро бегает. И денег не взял, странно, – прокомментировал Печкин.

Врач испарился. Все произошло мгновенно.

– Ладно, завтра придем, Олечку навестим, и уж лечащий врач нам на все вопросы ответит. Слава богу, Олька жива и прогноз положительный. По крайней мере, я так поняла доктора-молнию, – задумчиво сказала Мария и почесала голову.

– А сейчас нам необходимо все обсудить, – проснулась Тоня, – как Олю сбила машина и как тебя травили, Машенька. А то картина неполная. Как трудно стало жить! Толя, начинайте.

– Я расскажу, конечно, но может, мы уйдем отсюда, а то я чувствую себя здесь, мягко говоря, некомфортно, – отозвался Печкин.

– Я знаю, куда мы отправимся, – воскликнула Мария. Здесь недалеко, на Чистых Прудах, – кафе «Ностальжи».

– Ну, ты загнула, – уважительно отозвалась Тоня, – там очень дорого.

– А я заслужила.

– Вот дура, совсем забыла, – Тоня постучала кулачком по своей голове, – надо оставить записку Олечке, чтобы ей передали, что все в порядке. Сын ее у муженька бывшего, Никиты, а мы придем завтра.

Тоня достала из сумки записную книжку и ручку и накатала кривым почерком записку, которая должна была, по ее мнению, успокоить и ободрить Галкину. Потом Александрова опасливо подошла к заветному окошку, просунула внутрь него голову и что-то залепетала просительным тоном. Разговор закончился быстро. Она вернулась к ожидающим ее друзьям и выдохнула:

– Взяла записку, обещала передать, деньги взяла тоже. – Тоня ехидно улыбнулась. – Так мы едем? Что решили?

– Едем, конечно. Выбор отличный. Кстати, Маш, какая машина у Иллариона? – Печкин рассеянно рылся в кейсе.

– «Ауди» серая, номера я не помню, а зачем вам? – Машка внимательно следила за манипуляциями Печкина.

– Я доведу это дело до конца и найду этого подонка, который намеренно сбил Олю. Выходит, что и на тебя сегодня покушались. Катастрофы одного дня. Конечно, возможно, что все это совпадения, вариант совпадений, но маловероятно. Так что вперед и с песней. Начинай свой отчет. И чем подробней, тем лучше.

Троица вышла на улицу. Решили вначале ехать на машине Печкина в кафе, а после разговора вернуться за Машкиным авто.

Дождь уже перестал, и свежий воздух лечил голову и душу. Дышалось легко, и казалось, что все самое тяжелое осталось позади. Как в благополучном голливудском фильме, в финале которого выстраивается хеппи-энд, без которого невозможен, да и не нужен сам фильм.

– Итак, что мы имеем. Илларион, Денис, Мария – в одном кафе, причем Дениса никто туда не приглашал, и он сам сознается, что следил за тобой, Маш. – Печкин выпустил струю дыма в потолок и прищурился.

– Машина у Иллариона – серая «ауди», у Дениса – зеленый «мерседес», у сбившего Олю – синий «форд». Мотивы пока не известны. Сегодня вечером: сначала попытка покушения на Машу, или видимость попытки, и через час, примерно, покушение на Олю. Вопрос: есть ли связь? Мой ответ: есть. Ответьте мне, что объединяет Олю и тебя, Маша?

– Гришка Вольский, а еще – я, наверное, ой, точно я. – Тоня заерзала в кресле и нервно сглотнула. – Я, потому что я их познакомила… Ну а Гришка, потому что Маша его ищет, а Оля – его прямая подчиненная и восхищенная.

– Восхищенная? – осторожно переспросил Печкин.

– Ну да. Оля его обожает, в смысле уважает и ценит как начальника и друга, – пыталась объяснить Тоня, – тут не флирт, секс или любовь, а дружба.

– Да. Я могу подтвердить. Только с таким человеком, как Вольский, возможны такие отношения, хотя в это и трудно поверить, – хмуро согласилась Марья.

– Ладно, допустим, дружба, – поморщился Печкин. – Тоню вряд ли можно рассматривать как общее звено, она не была на совместных вечеринках и даже не знакома с Илларионом, Денисом и Гришей. Правильно?

– Да, я исключительное уникальное звено, – гордо заявила Тоня.

– Получается, что остается только Гришка. Он – как нечто общее между Марией и Ольгой. – Печкин смачно глотнул кофе и потер живот. Желудок жгло немилосердно.

– Мне вот все-таки одно неясно, – загудела Александрова.

– Что тебе одно неясно, солнце мое гундосое? – засмеялась Машка. Она отлично знала, что сейчас Тонька начнет голосить на отвлеченную тему. В глазах Александровой горел огонь нетерпения. Ее распирали идеи.

– Мне неясно, почему у нас в России богатые люди, ну скажем, люди с состоянием, насчитывающим несколько миллионов «зеленью», не эмигрируют на Запад. Почему? Они что, тупые и не понимают, насколько здесь опасно и нестабильно, они что, не понимают, где живут? Или они уже не в состоянии отказаться от своего бизнеса, то есть от дальнейшего накопления и вложения капитала, и остановиться не могут?

– Я с тобой не согласен, Тоня. Таким людям на Западе скучно. А здесь у них бизнес, страна, язык, а главное, обширные возможности, огромный рынок, и все родное, – Печкин печально воззрился на Александрову.

– Вот и славно, что не согласен, но я еще не закончила. Рынок огромный, это правда. Но жизнь и безопасность себя и своих близких важнее ведь? Не так ли? Как они, эти по-своему умные, практичные, головастые бизнесмены, не видят очевидного? Здесь жить и работать невозможно. Ведь правила постоянно меняются. И чего там в башке у первых лиц государства – большой вопрос. Вдруг они придут к очередному гениальному решению, и отменят даже эту нашу российскую псевдодемократию? Всех пересажают и перестреляют. Чай не впервой.

По-моему, самые умные господа уже эмигрировали легально или нелегально. А те, кто остался, это доверчивые капиталисты. Вероятно, не только доверчивые, но и жадные. Они верят, что могут договориться с властью или даже купить власть, и их не тронут. Какое глубокое и горькое заблуждение. Вот к чему приводит капитализация общества. Люди становятся доверчивее, и обмануть их все проще и проще.

Александрова негодовала. Ей казалось, что все эти идеи так очевидны, что не согласиться с ней может только недалекий человек.

А Машке было не до политики.

– Не нагнетай, Тонь. Толь, не слушай ее. Лучше освети нам сложившуюся ситуацию.

– Хорошо, и продолжим о покушении на Машу. Кто врал, Денис или Илларион, неясно. Если врал Денис, то только для того, чтобы обратить внимание Марии на себя как на ее спасителя, чтобы проще было потом соблазнить. Если врал Илларион, то он хотел то ли убить тебя, то ли отключить. Вопрос: зачем?

– Боже мой, да все из-за Гришки, конечно, – закричала в волнении Тоня, – Машка его ищет, задает вопросы, а Оля ей помогает.